Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

— Не останавливайся, Падуб. — Произнес Ясень

— Это плохая идея, брат.

— Это — власть, — сказал Ясень, — и я хочу этого.

Падуб колебалась еще один удар сердца, затем его рука двинулась, и они с братом повторили шаги друг друга ко мне взяв меня за руки.

— Я всю свою жизнь следовал за тобой, — сказал он. — И не буду останавливаться теперь.

Тогда поле и холод зимы пропали, и мы оказались в круге из камней на широкой равнине под полной луной и сиянием летних звезд.

Ясень обхватил меня, разворачивая меня к нему спиной, одна рука на моем горле, другая — вокруг моей талии, прижимая мой меч ко мне. Падуб потянул собственный меч и стоял за пределами круга. Его меч мерцал как замерзший лунный свет.

— Верни нас назад, — Прошипел мне на ухо Ясень.

— Это не я доставила нас сюда.

— Врешь, — шепнул он, и его пальцы сжались на моей шее. Этот захват, твердость его пальцев на моем горле, ускорили мой пульс.

Я заговорила осторожно, не желая сделать что-нибудь, что заставило бы его пальцы напрячься еще больше.

— Я не могу менять зиму на лето или перенести нас в другую страну.

Его пальцы сжались еще немного, пока не стало больно глотать.

— Что ты имеешь ввиду под «другой страной»?

Я постаралась говорить еще более осторожно.

— В Америке нет таких каменных кругов, как этот.

Его рука сжалась так, что я начала хрипеть при дыхании.

— Тогда где мы? — Спросил он.

— Это место между, — ответил женский голос.

Ясень продолжал внимательно оглядываться вокруг. Его пальцы не напрягались, и я была этому рада, но они и не расслабились. Мое дыхание все еще хрипело из-под его пальцев, пока он медленно поворачивался к этому голосу.

— Кто Вы? — Спросил Падуб.

— Вы знаете, кто я. — Ответил женский голос.

Ясень повернулся так, чтобы он увидел ее прежде меня, но я знала что мы увидим, или что я увидела бы. Она носила закрытый плащ, который скрывал большую часть ее лица, однако были видны лишь часть подбородка и проблеск губ. Она держала посох, и ее рука менялась ежесекундно, сначала она была бледна, затем темна, была стара, затем стала молодой, была тонкой, затем нет. Она была Богиней. Она была всеми женщинами одновременно и ни одной из них.

— Почему Вы принесли нас сюда? — Спросил Ясень. Падуб стоял лицом к фигуре, направляя на нее меч, как будто в любой момент был готов напасть на нее.

Я знала, что у нее не было плоти и крови. И не думаю, что меч мог причинить ей боль, но казалось неправильным угрожать ей. Возможно, я бы предупредила его об этом, но рука Ясеня слишком сильно сжимала мне горло.

— Верните нас назад или Ваша избранная умрет.

— Навредите ей, и у вас никогда не будет власти, которую вы ищете, Ясень.

Хватка его руки немного ослабла так, что я смогла дышать, не борясь за каждый вдох.

— Значит, если я отпущу ее, Вы дадите мне власть?

— Она — ключ к вашей власти. Без нее нет ничего.

— Я не понимаю.

Падуб сделал выпад в сторону фигуры. Меч лязгнул длинным лезвием и уткнулся в траву перед стоящей фигурой. Он одновременно был высоким и низким, мускулистым и нет, темным и белокожим, всеми мужчинами одновременно и ни одним из них. Он отбросил плащ, в который был закутан ради спасения наших рассудков от мгновенной смены его многообразных форм. Он был нагим, стоял во всей своей красоте и жесткости этого высокого, мускулистого тела, предназначенного для удовольствия, так же как и для работы мечем и кровопролития. Он был самым великим в нежности и самым великим в разрушении. Он весь состоял из водоворота образов, форм, ароматов и взглядов.

Он разоружил Падуба, но чтобы сделать это, ему пришлось ранить в руку гоблина. Это говорило о навыке Падуба или нетерпении Бога. Его голос был глубок и грохотал как камни, в следующее мгновение он был легким и воздушным, сочетал в себе множество мужских голосов и не был голосом одного конкретного мужчины.

— Кто я?

Падуб упал на колени, к его шее был прижат меч.

— Вы — Консорт.

— Кто моя супруга?

— Богиня, — ответил Падуб.

Бог потянулся к Богине, и в момент, когда из руки соприкоснулись, с нее упал плащ, и они стояли рядом. Я не знаю, что видели гоблины, но я видела вызывающий головокружение водоворот лиц и тел. Они были всеми этими существами сразу, но мой ум не мог воспринять все это. Наконец я закрыла глаза, поскольку не могла смотреть на это.

Ясень начал двигаться, и я открыла глаза, поняв, что он тянет и меня за собой, чтобы встать на колени в летнюю траву. Он прекратил душить меня где-то в процессе появления Консорта. Его рука вместо шеи, теперь держала мои плечи. То, что причиняло мне боль, теперь было почти нежностью.

— Гоблины слишком давно не видели лица Консорта, — сказал Ясень.

— И Богини, — сказала Богиня сказала с упреком в голосе. Это был голос каждой матери, каждой старшей сестры, каждой тети, каждого учителя, все они одновременно отзывались эхом в этом голосе.

— Дольше, чем мы не видели лица Богини, — сказал Ясень. Если он и был недоволен упреком, то не в его голосе это не было заметно.

— Вы гоблины? — Спросил Консорт.

— Да, — ответил Падуб.

Ясень немного помедлил с «Да».

— Вы сидхе? — Спросила Богиня.

— Нет, — ответил Падуб.

— У нас нет никакой магии, — ответил Ясень, как будто это отвечало на вопрос, хотя возможно именно так и было.

— Что вы отдали бы, чтобы обладать магией сидхе? — Спросила она.

— Ничего, — сказал Падуб. — Я гоблин и этого достаточно.

— Она не говорила, что мы должны будем стать сидхе, брат, — сказал Ясень. — Она говорила о магии сидхе.

— Магия сидхе, но я все еще гоблин, — сказал Падуб. — Это стоило бы многого.

— Когда-то было много дворов, даже среди гоблинов, — сказала Богиня.

— Когда-то, — сказал Консорт, — магия была в каждом дворе волшебной страны.

— Сидхе украли нашу магию у нас, — сказал Ясень, и его рука, которая нежно обнимала мои плечи, сжалась. Он не причинил мне боль, но его тело внезапно напряглось, стоя рядом со мной на коленях.

— Дочь, — сказала Богиня, — что ты скажешь об этом?

— Сидхе лишили гоблинов их магии, чтобы выиграть последнюю Большую войну между нашими народами.

— Как ты думаешь, это было правильно? — Спросила она.

Я задумалась прежде, чем я ответить, потому что ощущалось, как вокруг нас собирается магия. Можно было бы подумать, что в присутствии божеств нет места для роста магии, что их присутствие замаскировало бы все, но независимо от того, что вырастало этой летней ночью в этом месте в тяжелом воздухе как невидимая скала, выше нас ростом и росла с каждым мгновением.

Рука Ясеня на моих плечах задрожала от напряжения. Я кинула на него взгляд, он смотрел прямо перед собой. Я думаю, он боялся, что я могла увидеть в его глазах.