Вольф Белов - Сказка небес

– Вот это да! – изумленно прошептала Литина.

Путешественники подлетели ближе. Хлопая крыльями, змей Намаха завис в воздухе, ковер также остановился перед лицом таинственного существа.

– Он спит? – шепотом спросил Барс.

– Он никогда не спит, – так же шепотом ответил Дата. – Он дремлет. Потому его так и называют.

– Может быть, вы уже скажете ему, зачем явились, – предложил Намах. – Мой змей не бабочка, он не может порхать здесь вечно.

Дата поднялся на ковре и крикнул:

– Услышь нас, о Дремлющий! Прояви благосклонность к несчастным путникам, открой глаза и взгляни на нас!

Веки Дремлющего дрогнули и поднялись. Его полупрозрачные губы шевельнулись и все Поднебесье содрогнулось громовым раскатом:

– Зачем вы нарушили мой покой, смертные?

– Прошу великодушно простить нашу дерзость, о Дремлющий! – снова крикнул старик. – Не ради праздного любопытства осмелились мы потревожить тебя, а влекомые нуждой спросить мудрого совета!

– Говорите, – милостиво разрешил Дремлющий.

Дата взглянул на Барса. Юноша осторожно извлек из-за пазухи белокрылую бабочку и представил ее взору Дремлющего.

– Совсем недавно эта бабочка была прекрасной девушкой, которую я любил и люблю по сей час всей душой. Но злобный чародей, правитель Горных Недр Иссит, заколдовал ее. Люди говорят, что нет никого мудрее тебя по обе стороны небес. Прошу тебя, умоляю, подскажи, как мне расколдовать мою любимую?

– Лишь ты сам сможешь вернуть себе возлюбленную, – прогремело в ответ. – Чары подземного короля рассеются, когда твоей головы коснется то, что положено тебе по праву рождения. Но торопись, ибо век бабочки недолог, скоро она покинет этот мир. Более мне нечего тебе сказать, юноша.

Веки Дремлющего снова сомкнулись. Поняв, что аудиенция закончена, Намах развернул змея и жестом позвал спутников за собой. Ковер последовал за змеем заоблачного воина.

– Я ничего не понял из его слов, – недоумевал Барс. – Что они означают?

– Я тоже ничего не поняла, – озадаченно пробормотала Литина. – Дедушка, что имело в виду это говорящее лицо?

– Честно говоря, я и сам в затруднении, – смущенно произнес Дата. – Тут надо хорошенько подумать.

Все трое погрузились в размышления, пытаясь понять, что же могли означать слова Дремлющего.

Когда солнце достигло зенита, путешественники приземлились на террасу горной вершины, что одиноко возвышалась над облаками. Утомленный змей распластал крылья по камням и вытянул шею, положив голову на скалу. Путешественники сошли на твердую землю, с удовольствием разминая затекшие ноги и спины.

– Что же такое мне положено по рождению? – все ломал голову Барс. – Петля, что ли? Вельможи говорят, что все бродяги рождены для веревки.

– Ты совсем сдурел?! – возмутилась Литина. – Какая еще петля?!

– Действительно, юноша, это дурная мысль, – поддержал девочку Дата. – Кроме того, речь шла о голове, а не о шее.

– Так что же тогда должно коснуться моей головы?

Тем временем Намах напоил своего змея из небольшого водопада, что журчал неподалеку. Оживившийся ящер принялся выщипывать траву, пробивавшуюся между камней. Освободившись от доспехов, Намах умылся по пояс, затем обернулся к своим спутникам и посоветовал:

– Освежитесь и отдохните как следует. Быть может тогда в голову придет дельная мысль.

– Сомневаюсь, – уныло ответил Барс.

Тем не менее он последовал совету заоблачного воина. Юноша подошел к источнику и стянул с себя рубашку. Бабочка-Милана спорхнула с его плеча и села на камень рядом. Барс по пояс погрузился в струи водопада, смывая с себя пыль дальних странствий. Пока он фыркал и плескался в студеной воде, Намах пристально разглядывал спину юноши. Лопатки его украшали рубцы, оставленные плетью Менгира, а у основания шеи и на пояснице виднелись еще шрамы, более ранние, уже едва приметные, необычной формы.

– Чего ты так на него уставился? – полюбопытствовала Литина, заметив взгляд Намаха.

Воин ничего не ответил.

Закончив умываться, Барс повернулся к своим друзьям. На его груди и животе виднелись точно такие же старые шрамы необычной формы. Он хотел было напялить на себя рубашку, но Намах жестом остановил его.

– Что случилось? – недоуменно спросил Барс.

– Не хочу обнадеживать вас раньше времени, но кажется, я разгадал смысл пророчества Дремлющего, – произнес Намах.

Дата и Литина переглянулись, в глазах обоих засветилась надежда.

– Так говори же скорей! – вскричал Барс. – В чем смысл его слов?

– Прежде ответь, откуда у тебя вот это?

Намах указал на амулет, висевший на шее Барса. Тот пожал плечами и ответил:

– Этот амулет при мне с самого детства. А откуда он взялся, мне не говорили. Наверное, остался от родителей, которых я никогда не знал.

– Тебя воспитывали бродячие артисты? – продолжал спрашивать заоблачный воин.

Барс кивнул.

– Вот уж не думал, что судьба снова сведет нас вместе, – задумчиво произнес Намах.

Обведя взглядом своих спутников, он сказал:

– Выслушайте меня. Эту историю я не рассказывал никому, но вы должны ее знать.

– Мы готовы выслушать тебя, благородный воин, если это поможет разгадать пророчество Дремлющего, – за всех ответил Дата.

Намах принялся рассказывать:

– В ту ночь, когда погибли царь Лапарат и герцог Мирид, во время битвы с пиратами мой змей был ранен и спустился под облака. Я начал снижаться, как вдруг сверху из облаков выпал мальчик. Мой змей подхватил его на лету. Так, держа его в зубах, змей и опустился на равнину. Я вынул добычу из его пасти. Ребенок был еле жив, он сильно замерз, ведь в ту ночь бушевала буря и сверху лились потоки воды. Кроме того, зубы крылатых змеев ядовиты и яд проник в кровь мальчишки. Я не желал его смерти, но ничем не мог помочь. В надежде, что это хоть как-то облегчит страдания мальчишки, я надел ему на шею свой амулет.

Мы заночевали на равнине, укрывшись от непогоды под крылом моего змея. С рассветом буря улеглась, но мальчишке становилось все хуже, он умирал. На мое счастье поблизости стояли табором бродячие артисты. Среди них оказалась старуха врачевательница, которая пообещала, что излечит мальчишку. Я отдал ребенка бродягам, сам же вернулся в Заоблачные горы.

– Так ты хочешь сказать… – озадаченно произнес Барс, оборвав себя на полуслове.

– Этот амулет мой, – пояснил Намах, указав на оберег Барса. – А отметины на твоем теле остались от зубов моего змея.

Он повернулся к Дате.

– Скажи, старик, на корабле Лапарата в ту ночь был только один ребенок?

– Один, – ответил Дата. – Это был…

Не договорив, старик вдруг рухнул перед Барсом на колени и уткнулся лбом в землю.

– Что с тобой, Дата?! – встревожился юноша.

Он бросился к старику и попытался поднять его на ноги. С другой стороны Дату подхватила под руку Литина.