Андрей Астахов - Ядерный Ангел

– Думаешь, сумеешь его убедить? – спросил Тога.

– Постараюсь. Я заберу диск. Покажу ему его же записку. Если и после этого он не одумается, я его просто прикончу.

– Не мое дело обсуждать замыслы Создателя, – начал Ермолай, – но твой план представляется мне невероятным и малоосуществимым. Проникнуть в логово нахттотеров, пробраться незамеченным к установке, одолеть охрану… Это не под силу даже живому Богу.

– Живому Богу? Возможно. Но человеку должно быть под силу. Иначе все мои титулы, которыми ты меня наделяешь, архистратиг – всего лишь пустой звук. Это, конечно, риск. Но я к нему готов. Если у меня не получится, тогда атакуете вы. Всеми силами, всей мощью. И осуществите план предыдущего Ахозии.

– Что мешает нам сейчас реализовать этот план? – осведомился Малахия.

– Природа врага, с которым предстоит иметь дело. Они знают, что происходит и ждут, когда мы попытаемся захватить транспортал. Я не сомневаюсь, что у них есть резервный план на крайний случай. Если мы прорвемся к установке, они ее просто уничтожат вместе с нами. Им радиация не опасна. Потом, пользуясь сохранившейся документацией Вальтрауба, они восстановят транспортал, и все наши жертвы будут напрасными.

– Откуда ты это знаешь?

– Я не могу этого объяснить. Когда я говорил с Шварцкопфом, я будто читал его мысли.

– Леха, а ты не задумывался, что все это всего лишь вампирское внушение? – не сдавался Тога. – Это они внушили тебе идею идти туда в одиночку. Ты сам говорил, они что-то от тебя хотят. Они вынуждают тебя принять их план. И ты поддаешься на провокацию. Так нельзя, так… неправильно!

– Правильно. Если этот план внушили мне вампиры, я постараюсь разрушить его. Ты же сам мне говорил: докажи им, что ты сильнее, обдури их, а потом – рррраз! А если это моя идея, которую подсказал мне мой сон, такой вариант станет для них полной неожиданностью. Они даже не представляют, что я могу набраться такой наглости и заявиться к ним в одиночку. Они презирают людей, считают нас выморочным отродьем, обреченным на уничтожение. Я докажу им, что они ошибаются.

– Создатель принял оконательное решение? – спросил Ермолай после долгого напряженного молчания.

– Да. Мне нужное кое-какое снаряжение. Светозвуковые гранаты и мощное автоматическое оружие с глушителем. Побольше зажигательных патронов. Инфракрасный прибор наблюдения. И еще, нам нужно продумать, как устроить небольшой отвлекающий спектакль. Нахттотеры наверняка предусмотрели вариант массированной атаки на их логово. Днем они не могут покинуть свои норы, стало быть, вызовут армейскую подмогу. Где-то поблизости нацики держат крупные подразделения. Ермолай, надо организовать разведку и разработать план отвлекающих атак на ближайшие к нам объекты – например, на W67-1 и на форпосты ЛИСА. Попробуем атаковать небольшими диверсионными группами.

– А смысл?

– Я буду знать, что на подмогу рыцарям-вампирам не явятся части нацистских коммандо. Вот тогда мне точно кранты.

– Мы даже не знаем, сколько нахттотеров охраняют объект D65, – подал голос Дербник. – И никакая разведка не может этого установить.

– У меня есть идея. Доктор, – я перевел взгляд на врача, – можете погрузить меня в легкий наркотический сон? Желательно, с программируемыми сновидениями?

– Что ты задумал? – встрепенулся Тога.

– Еще раз хочу пообщаться со Шварцкопфом. Попробую его убедить, что я готов присоединиться к его кодле.

– Ой, Леха, хрен тебя знает, что ты творишь! – Тога махнул на меня рукой. – Я больше ни слова не скажу.

Я хотел ответить ему шуткой, но тут перехватил взгляд Кис. В глазах Алины были тревога, упрек, боль, удивление. В них был вопрос, который она хотела задать – и не решалась. И я понял, что должен это сказать.

– Господа, оставьте нас с Алиной на пару минут, – попросил я.

Мои фельдмаршалы молча удалились. Мы остались вдвоем.

– Алина, я помню, как однажды ты мне рассказала про рай, про ангела с огненным мечом, – сказал я. – Так вот, я хочу сделать все, чтобы ты увидела если не рай, то хотя бы мир, в котором не нужно бояться шуцманов, прислушиваться к щелчкам счетчика радиации и каждую ночь ждать прихода выведенных учеными подонками кровожадных мутантов. Может быть, я много на себя беру. Мне сейчас трудно говорить, я очень волнуюсь. Но мне хочется, чтобы ты знала – все, что я делаю, я делаю без колебаний. Я не хочу, чтобы снова погибали люди. Такие, как твой отец, как убитый мной Иван. Хочу, чтобы Зонненштадт, ЛИСА, Штаубе, белесые вампиры, Могильный лес исчезли, как кошмарный сон. И чтобы мой Питер снова стал Питером. И еще я хочу, чтобы ты была счастлива. Я все сделаю, как надо, верь мне. Я постараюсь. А если не получится у меня, это сделаешь ты. Я ведь знаю все, Алина. В курсе, чего хочет от тебя Мюррей, и что хотел поручить тебе Старик. Знаю, зачем тебя отправили к апокалитам. Ведь это тебе приказали закрыть транспортал. Скажи мне, что ты должна была сделать?

– Перепрограммировать главный компьютер цайт-машины, – ответила Алина. – Мюррей дал мне коды управления. Я должна открыть пространственный портал в точку «Альфа».

– Чевертое декабря тысяча девятьсот сорок четвертого года, верно?

– Да, именно в этот день.

– А потом?

– Потом мне следовало войти в портал и уничтожить силовую установку.

– Каким образом?

– Разрушить внешний контур системы охлаждения.

– А после?

– После? – Кис слабо улыбнулась. – А после я увижу ворота, в которые так мечтала когда-то войти.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Послушай, Алексей, мой отец умер. Неужели ты считаешь, что у меня не хватит сил отомстить нацистам, даже если ради этого придется умереть?

– Ты просто не доберешься до реактора. Ты погибнешь в считанные секунды.

– Алексей, ты не умеешь врать, – Кис шагнула ко мне и, поднявшись на цыпочки, зашептала мне в ухо: – Мюррей мне все рассказал. Только я и могу уничтожить контур. Я знаю, кто я.

– Ты – Алина Лукошина. Девушка, за которую я всех нахттотеров порву на британский флаг.

– Это что, признание?

– Да, – выдохнул я. – Я люблю тебя. Влюбился с самой первой секунды, едва тебя увидел. Поэтому я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. В этом мире, или в моем – неважно.

– Ты так легко это говоришь, – Алина выглядела очень удивленной. – Люблю, потому и говорю. Не веришь? – Неудачное время ты выбрал для объяснения. – Другого не будет. Когда ходишь под смертью, торопишься жить. Я хочу, чтобы ты знала. Только не томи меня. Прямо скажи, нужен я тебе, или нет? Не люблю неопределенности. – Твои слова… они искренние? – Конечно, елки-моталки! А не веришь словам, загляни мне в глаза. Я люблю тебя. Еще раз повторить? – Хороший! – Алина провела пальчиками по моему лицу. – Какой ты хороший! Скажи еще раз.