Алина Стрелковская - Лекарство от снов

И почему ему так не везет? Ну и что этот черно-белый эльф забыл в чужом доме, в отсутствии хозяина, да еще в такое неподходящее время? И ведь попробуй определи, кто из них кто! Если ты заходишь в дом эльфа и видишь там эльфа, сидящего на письменном столе и преспокойненько распивающего кофе, то логично предположить, что пьет он свой кофе, сидит на своем столе и находится в своем доме. А то, что волосы не того цвета… Ну их же и перекрасить можно! К тому же, челка все равно светлая…

Шеф еще какое-то время отвлеченно прохаживался на тему отсутствия мозгов у своего помощника, но вскоре вернулся к делам насущным и приказал снять с псевдоламьена кляп. Без него эльф стал выглядеть еще напыщеннее, а Валер не без раздражения отметил, что рядом с ним чувствует себя распоследним быдлом, коим пленник его и считал.

— И зачем же, смею я поинтересоваться, «любезные» господа меня сюда притащили? — высокомерно осведомился эльф, когда снова смог говорить.

— Интересоваться сейчас буду я, — грубо рявкнул Шеф. — Где Ламьен?

— Понятия не имею, я его уже несколько лет не видел.

— И что же ты тогда делал в его доме?

— Дожидался его прихода, — равнодушно бросил пленник.

— Дожидался его прихода, значит, — недобро прищурился Шеф. — Тебя как вообще зовут, остроухий?

— Полегче на поворотах, я же не отмечаю через слово, что ты старый, жирный и уродливый неврастеник! — огрызнулся эльф на «остроухого». — Называй меня Шутом.

— Так вот, не устраивай мне здесь балаган, Шут! Где Ламьен, я тебя спрашиваю! — окончательно рассвирепел Шеф. Замахнувшись, мужчина хотел было подпортить идеально-прекрасное личико собеседника, но тот ловко увернулся и кулак пронзил воздух.

— Переспрашиваешь для надежности или с первого раза не доходит?

— В общем так, остроухий, — начал Шеф, хватая эльфа за длинные волосы, дабы, если что, исключить возможность попадания кулака мимо цели. — Твой дружок Ламьен задолжал мне большие деньги. Но вышло так, что мне срочно понадобился детектив, так что теперь я предпочел бы принять у него в уплату долга услугу. Однако этот эльфийский ублюдок успел куда-то смыться не расплатившись!

— А я тут причем? Твои проблемы, сам их и решай, — мрачно ответил Шут, пытаясь вырваться. Попытки успехом не увенчались, и эльфу пришлось на неопределенное время застыть в неудобной позе.

— Да, проблемы мои. Но решать их будешь ты, — елейно произнес Шеф, одаривая собеседника не предвещающей ничего хорошего улыбкой. — Раз уж ты не хочешь сообщить местонахождение своего дружка… будешь отрабатывать его долг сам. Найдешь мне одну девицу. Она свистнула у Валера Волшебную Плеть — чрезвычайно ценный артефакт. Его во что бы то ни стало нужно вернуть, а бабу — привезти ко мне. Этим ты и займешься. И только попробуй что-нибудь выкинуть!

Шеф резко отпустил эльфа и тот, не удержав со связанными руками равновесия, повалился на пол.

— Валер, поставь его на ноги и развяжи. И будешь присматривать за этим чудиком. А если начнет возникать — особо с ним не церемонься.

Шут барахтался на полу, пытаясь встать, Шеф снова приземлился в кресло, Валер занялся исполнением приказа… а Чертовка Луиза, бесстыдно подслушивающая под дверью, тихо спустилась на первый этаж, и вышла на улицу. Вот тебе и антикварный магазин! Ассортимент торгового зала и так вызывал сомнения в том, что хозяева этих вещей добровольно с ними расстались, а послушав, что творится наверху… Неприятности, в которые втравил ее Людвиг принимали все более серьезный оборот. Хотя, Людвиг-то, наверное, почти и не виноват ни в чем. Надо было быть внимательнее и не путать в отеле номера. А сейчас ее будут искать, и это факт. И вампир этот чертов тоже будет недоволен: задание-то она, выходит, провалила.

Мда, домой ей теперь лучше не возвращаться. И это ж надо было умудриться снова нарваться на того идиота с тролльими корнями! К случайной встрече в «Звездопаде» она поначалу отнеслась философски. Но надолго ее не хватило. Очень уж было странно увидеть его неподалеку от борделя, вылезая из сангритиного окна. Так или иначе, это не лезло ни в какие ворота!

Несколько дней слежки, благо, объект попался не самый подозрительный, и вуаля — она здесь… и что же она слышит! Она, оказывается, и не заметила, как заимела себе лютого врага. Да еще и в лице антиквара, торгующего контрабандой! С ума сойти можно!

Бесцельно вышагивая по лохбургским улицам, Луиза размышляла о том, что ей еще не раз придется следить за четверть-троллем Валером: надо же как-то узнавать о продвижении поисков. И все же, с детства привыкшая к здешнему ритму жизни, воровка гораздо б ольшие надежды возлагала не на себя, а на то, что фирменный лохбуржский хаос сам решит ее проблемы. Так же стремительно, как и подкинул их.

И все-таки Лохбург — не место для приличной леди и оставлять ее там в одиночестве нельзя ни в коем случай. Если же сама леди так не думает, то она явно ненормальна.

С самого детства Филипп Леттер считал свою сестру сумасшедшей авантюристкой, тем более, что она никогда и не пыталась казаться образцом благоразумия. Но он-то о чем думал, когда разрешил ей остаться в этом ужасном городе! Нужно было схватить ее в охапку, сунуть в карету и привезти-таки в размеренную и безопасную Столицу!

То, что старшая сестренка вовсе не считала нужным спрашивать у него разрешение, и то, что назвать ее приличной леди можно было только с большой натяжкой, композитор как-то упустил из виду и теперь, бесцельно шатаясь по пустому дому, упорно продолжал винить себя в ее исчезновении.

Он вернулся в Лохбург два дня назад. Причем вернулся неожиданно, как для окружающих, так и для себя. Покидая родной город семь лет назад, он планировал всерьез осесть в Столице, писать музыку и создать себе славу гениального композитора. Первые два пункта он уже воплотил в жизнь, а к неугасающей славе был на полдороги. И именно в этот момент ему пришлось все бросить! Именно сейчас, когда мечта все в большей степени становилась реальностью, музыкальный театр вдруг наводнили полицейские и начали совать любопытные носы в каждую щель. Присутствие свое они объясняли расследованием загадочного исчезновения Вельта Демолира — хозяина театра, и весьма перспективной актрисы Агаты Фламмен. Первый подозревался в принадлежности к нечистой расе, вторая, по мнению полиции и сплетничающих завистников, помогла ему бежать. И хотя все знали, что Фламмен-младшая к главе театра особой любви не питала, очень скоро чье-то злобное и нелепое предположение обросло такими подробностями, что впору ставить драму по мотивам, да с обязательным кровавым концом. Конкретно Филиппа произошедшее расстроило втройне.