Кристен Бритен - Зов Первого Всадника

— Стеной сейчас занимаются Д'Йеры, — возразил Захарий, гнев все еще сверкал в его глазах. — Что касается меня, то я, в первую очередь, видел неотложную угрозу на севере. Не знаю, не знаю… Честно говоря, я не слишком доверяю эльцам.

— Так-то оно так, — пробормотала Ларен. На ум ей пришел Шоуделл, который, как известно, умудрился разрушить Д'Йерскую Стену.

— Но они ведь помогли нам, сир, — напомнил капитан Ансибль. — Если б эльцы не пришли на выручку, неизвестно, что бы этот призрак мог сотворить со всеми уцелевшими. Тот факт, что это дьявольское отродье бежало от них, говорит в пользу эльцев… Ну, и я уже докладывал вам о той неоценимой помощи, которую они оказали нам после боя.

— Польза тоже бывает разная, — вмешался Колин. — Самовольный проход по нашей территории характеризует эльцев совсем с другой стороны. А заявление о том, что они сами выберут момент для встречи с нашим королем, звучит в высшей степени оскорбительно.

— Всего бы этого можно было избежать, — заметил майор Эверсон, отрезая себе солидный кус сыра, — если бы леди Пенберн хватило ума прислушаться к словам лесника.

— Сейчас не время для обвинений, — откликнулся Захарий, — тем более в сторону мертвых. Леди Пенберн руководствовалась лучшими побуждениями.

— И я ее поддержал, — не без усилия признался Ансибль. — Решение остановиться на поляне тогда показалось мне весьма осмысленным. Знаете, задним числом легко говорить…

— Я не хотел вас обидеть, капитан, — вскинул руки майор.

Смерть леди Пенберн оказалась серьезным ударом для короля. Слишком несвоевременно. Ведь он и так лишился большого числа сторонников среди старинных аристократических фамилий. И все они погибли от руки его брата. Теперь провинция леди Пенберн — кстати, родная провинция Ларен — получит нового правителя, старшего сына леди. И кто знает, насколько он окажется верен королю?

— А что с лесником? — спросил Колин. — Было бы полезно его допросить.

— Скончался от ран, — ответила Кариган, в глазах ее вновь появилось затравленное выражение. Затем, отвечая на упрек майора, она сказала: — Безусловно, решение разбить лагерь на поляне оказалось гибельным для экспедиции. Но оно никак не повлияло на высвобождение призрака из темницы. Он рано или поздно и так бежал бы.

И снова в Тронном Зале воцарилось молчание. Захарий стоял во главе стола, устремив взгляд на Кариган и Ансибля. Его гнев остыл, и что-то похожее на сожаление смягчило черты.

— Мы и так вас слишком задержали, — промолвил он. — У нас будет еще время все обсудить позднее, когда вы достаточно отдохнете после этого ужасного путешествия.

Ансибль хотел было возразить, но король решительным жестом прервал его.

— На сегодня достаточно, капитан. Вы исполнили свой долг.

Кариган и Ансибль медленно пошли к выходу, а Захарий с жалостью смотрел им вслед. Ларен же, в свою очередь, наблюдала за ним. Другой правитель на его месте наверняка оставил бы вновь прибывших на всю ночь, дабы удовлетворить свое любопытство. На лице же Захария она читала заботу и сочувствие. Именно эти качества так нравились ей в молодом монархе. И здесь же крылась причина безусловной преданности Ларен королю. Она приложит все силы и будет сражаться до последнего за то, чтобы Захарий как можно дольше оставался на троне.

А в качестве советника она будет следить, чтобы это самое сочувствие никогда не поставило под угрозу мир в Сакоридии и благополучие самого Захария.

Ларен хотелось выйти вслед за Кариган, чтобы на свободе, без свидетелей продолжить расспросы. Однако она обязана еще оставаться здесь. К тому же король затем и отпустил девушку, чтобы она смогла отдохнуть, а не беседовать с не в меру любопытным капитаном. Все верно. Просто у Ларен осталось ощущение чего-то недосказанного, и оно не давало ей покоя. Капитан вздохнула. Надеюсь, Мара позаботится, чтобы девушке было удобно в ее комнате в казарме.

Как бы откликнувшись на ее тайные мысли, Кариган снова появилась в дверях Тронного Зала. Теперь, когда ей не надо было примеряться к возможностям капитана Ансибля, девушка быстро и решительно прошагала через всю комнату.

— Простите, Ваше Величество, — произнесла она, склонив голову. — Я хотела бы кое-что передать капитану Мэпстоун.

— Вам нет нужды извиняться, Всадник, — ответил король.

— Благодарю вас.

С этими словами Кариган обогнула стол и остановилась перед Ларен. Порывшись в походной сумке, она достала некий предмет, который крепко зажала в руке.

— Капитан, — сказала она. — Это принадлежало Эреал.

И вложила холодный металл в ладонь капитана. Маленький золотой конь. Брошь Эреал.

— Она умерла, пытаясь доставить мне оружие, — сказала Кариган. — Во время всего путешествия Эреал присматривала за мной. В нее попали две стрелы… Но, уже умирая, она успела «перенести» мою саблю.

Вряд ли кто-то, кроме Ларен и Захария, осознавал важность момента. Другие ведь не понимали, что значит брошь для Всадника, и не догадывались о способности Эреал двигать предметы силой мысли. Капитан же с трудом проглотила комок, застрявший у нее в горле. Ей было больно, и, видя смертельную бледность Кариган, она понимала, чего стоил девушке этот поступок.

А та снова опустила руку в сумку, на ладони ее блеснул другой кусочек золота.

— А это Барда.

Увы, трудно было узнать фигурку с расправленными крыльями в бесформенном, оплавленном слитке.

— Его убил взрыв защитного поля, — пояснила Кариган. — Это все, что осталось от его броши.

Не дожидаясь ответа, девушка еще раз поклонилась королю и вышла из зала — так быстро, как ей позволяли израненные ноги.

Капитан молча рассматривала две вещицы в своей руке — золотую брошь и бесформенный слиток. Просто поразительно! Броши Всадников всегда находили дорогу домой после смерти хозяина. Так продолжалось уже тысячу лет. Всадники погибали, а броши возвращались, чтобы и дальше исполнять свою миссию.

«Мы смертны и преходящи на бренной Земле, — думала Ларен, — а они вечны». Она сомкнула пальцы, чувствуя холод металла. Беда в том, что в наше время осталось слишком мало людей, способных услышать Зов. Теперь у нее даже лишние броши. Найдется ли преемник у Эреал? Приколет ли кто-нибудь на рукав ее брошь, как это делали поколения Всадников до того? Или же вещица останется невостребованной? Будет лежать в сундуке Ларен рядом с другими такими же, чьи владельцы ушли из жизни?

А что делать с брошью Барда? Подлежит ли она восстановлению? И сумеет ли простой кузнец увидеть ее, чтобы снова отлить? И даже если допустить такое, то где взять первоначальное лекало, которое использовалось когда-то для изготовления брошей? Способен ли этот комочек золота удержать в себе магию?