Андрей Погудин - Безумие стали

В трактир вошел неприметный человечек в поношенном плаще, ростом едва ли выше самой Зары. Он прошел сразу к стойке и о чём-то зашептался с хозяином. Окинув посетителя ленивым взглядом, вышибала вновь захрустел сухариками. Видимо, мужчина ищет ночлега, решила девочка. Переговорив с трактирщиком, он опустил в протянутую ладонь монету и поднялся по лестнице. Зара вновь задумалась о цели своей поездки. Почему бы прямо не спросить о щеголе? Если он проезжал этой дорогой, то наверняка останавливался в деревне, а хозяин не мог его не запомнить. Глинтвейн придал Заре смелости. Улучшив момент, когда вышибала отлучился, девочка подошла к стойке.

– У вас прекрасное вино, спасибо.

– На здоровье, вам налить еще?

– О, нет, благодарю. Я хотела… хотел спросить об одном господине. Мы договорились с ним встретиться в условленном месте, но он так и не пришел, – легко солгала Зара. – Я волновался и решил последовать ему навстречу, но и тут меня ждала неудача. Возможно, вы видели его? Она описала приметы щеголя, трактирщик заулыбался.

– Всё понятно, сердечко сильно стучит? А я то думаю, старый дурень, что мне показалось странным? Да, старею, не отличить девицу от юноши!

– Тише вы! – зашипела на него Зара.

– Ух, извините. Видел я вашего красавца, видел. Что же он бросил такую хрупкую особу одну, да еще на ночь глядя?

Зара вытаращилась на трактирщика. Постепенно до неё дошел смысл сказанного, лицо залила краска.

– Да я не… Вы не то подумали.

– Не оправдывайтесь, дело молодо, я всё понимаю. Как не влюбиться в такого статного господина? Вы всё правильно рассчитали, милая госпожа, здесь ваш ненаглядный, здесь!

– Неужели?!

– Истинно. Как подниметесь, вторая комната налево. Ну, бегите же, он вам точно обрадуется!

– Спасибо, – только и вымолвила потрясенная Зара.

Что же теперь делать? Трактирщик принял её за возлюбленную щеголя, как он поступит, если она развернется и сбежит? Наверняка задержит, вон и вышибала появился, да еще и крикнет того дворянина. Надо воспользоваться ситуацией, а там уж как сложится! Улыбнувшись хозяину, Зара пошла по лестнице. Ступеньки поскрипывали, девочка миновала последнюю и остановилась. Холодное дуновение коснулось лица. Сквозило из приоткрытого окна в конце коридора. Странно, кто-то решил проветрить комнаты? Зара на цыпочках прокралась до второй двери слева и приникла к ней ухом. Тишина. Прогулка по лесу утомила щеголя и он точно спит, но как удостовериться, что это тот самый человек? Девочка дотронулась до створки, та поддалась неожиданно легко.

На стуле тлела свеча, её огонек отражался в пустой бутылке, лежащей на полу. Длинный меч стоял прислоненный к стене, рядом висел грязный плащ. На чистых половицах отпечатались следы сапог. Мужчина действительно заснул и уже навсегда. Он лежал на кровати, остекленевшие глаза смотрели в потолок, а посиневшее лицо сводила судорога.

Зара закричала. Внизу зашумели, с грохотом опрокинулась лавка. На лестнице застучали сапоги, и в комнату ворвался хозяин с вышибалой, а в проёме двери замаячили лица фермеров. Девочка посмотрела на вбежавших людей и молча указала на мертвого дворянина, словно хотела извиниться за вопль ужаса. Бросив взгляд на распростертое тело, трактирщик вцепился Заре в плечо.

– Что ты сделала с ним, девка?!

На центральных улицах Таггарда редко случалось столпотворение. Здесь жили богатые и уважаемые люди, простой люд беспрепятственно миновал ворота крепостной стены только в случаях празднеств или публичных казней. Последняя проходила месяц назад – посреди Эшафотной площади палач укоротил тело Гарбургского Отравителя ровно на одну голову. Негодяй испортил воду в колодцах целого города, бросая туда трупики крыс, но даже под пытками не сознался, зачем сделал это.

Подковы звонко цокали по брусчатке. Джаб помнил еще «каменную пошлину», когда каждый человек, вступивший на благословенную землю Кряжа, обязан был положить в телегу сборщика булыжник, зато сейчас на мостовую приятно смотреть. Во времена Робурга Завоевателя нечистоты свободно стекали с холма по канавам, но уже Кир Справедливый додумался закрывать их каменными плитками, и теперь по ним шествовали прохожие, не мешая проезду всадников. Джаб приветствовал знакомых, прикладывая ладонь к шлему, Ларкин же игнорировал всех.

Они по краю миновали оживленный рынок, где слуги придирчиво выбирали самые свежие продукты для столов господ, и проехали в Северные ворота. На Выселках жизнь била ключом: по улицам сновал разношерстный люд, куда-то спешили запыленные всадники, у речных причалов переругивались на родных языках торговцы. Два драгуара невозмутимо вышагивали по мостовой, не замечая суеты кругом, но Джаб сразу подобрался – где-то в этой толчее могут скрываться враги. Чак настороженно поглядывал по сторонам и держал наготове щит, чтобы успеть прикрыть господина от любой опасности; Ларкин же, казалось, брал пример с коней – он не обращал внимания на людской водоворот и меланхолично покачивался в седле, погруженный в свои мысли, но отрешенность его была обманчивой.

Когда они пересекали очередной мост на улице Лодочников, навстречу сунулся наемник, облаченный в кожаный панцирь и потемневший шишак. Его полукровка хотел уступить дорогу громадному драгуару, но всадник пришпорил коня, и тот рванулся вперед. Он втиснулся между Ларкиным и перилами, Раш заржал и остановился. Наемник понукал коня, но тот также не мог сдвинуться с места, зажатый боком драгуара. Генри очнулся от дум и уставился на нарушителя спокойствия.

– Куда вы так спешите, любезный?

– Не ваше дело. Я тороплюсь, дайте проехать!

– Поразительная наглость, переходящая в глупость. Ты не находишь, Джаб? – спросил Змей.

– Вежливость редко присуща наемникам, – подтвердил виконт.

– Я первый въехал на мост, вы обязаны меня пропустить!

– Милейший, я обязан только своему королю и то в служебное время, – сказал Генри.

Закованный в броню кулак врезался в скулу грубияна. Лязгнул металл. Помятый шлем перелетел через перила, его хозяин отправился следом. Падение замедлило стремя, но изношенная подпруга лопнула, и наемник рухнул в канал, подняв кучу брызг. Ребятишки на берегу засмеялись, указывая на барахтающегося воина. Какой-то сердобольный мастеровой бросил ему конец веревки. Джаб слышал, что кони со временем становятся похожи на своих хозяев, в случае с Рашем это обстояло именно так. Драгуар косился на выскочку, посмевшего заступить ему путь, и, наконец, куснул того за бок. Полукровка всхрапнул и попятился, благо, что упрямый наездник уже покинул его вместе с седлом. Ларкин съехал с моста под восторженные крики детворы.