Саймон Хоук - Железный трон

— Довольно! — сказал Эдан. — Клянусь всеми богами, довольно! В гневе ли, в похоти ли, ты набросилась на меня в последний раз! Теперь поднимайся и одевайся! Ты все еще принцесса из королевского дома, так что постарайся вести себя как подобает принцессе! Я же отныне постараюсь вести себя так, как приличествует человеку моего положения и звания, о которых я забыл, как последний глупец. Что же касается остального — твоих угроз, твоей уязвленной гордости — поступай, как хочешь. Чего бы это мне ни стоило, мне все равно.

Эдан повернулся и вышел из стояла, оставив ее лежать на соломе с ошеломленным выражением лица. Он пересек проход и вывел своего коня. Микаэл уже успел ускакать далеко, и Эдану нужно было догнать его. Для принца было небезопасно выезжать из замка одному, и Эдан впервые за последнее время снова подумал о своем долге и обязанностях — о том, как долго он еще будет исполнять их. Вероятно, лишь несколько часов. Он не удивится, если по возвращении его сразу схватят люди Эрвина. Эдана это мало волновало. Он испытывал — по крайней мере сию минуту — восхитительное ощущение свободы.

Слова Лэры отрезвили его, словно ушат холодной воды, вылитый на голову. Под какими бы чарами Эдан ни находился, они наконец расстались, и он увидел девушку такой, какой она была на самом деле — эгоистичной, злобной, избалованной… и ясно осознал собственную свою глупость. Так или иначе, как бы теперь ни повернулось дело, по крайней мере, с этой историей было покончено, и он мог попытаться вернуть себе хоть слабое подобие чувства собственного достоинства — если это вообще возможно.

Эдан действительно мало беспокоился о будущей своей судьбе — разве только о том, как это скажется на родителях. Его бесчестье станет их позором, и он надеялся, что у Лэры хватит ума не поднимать шума. Возможно, он убедил девушку, что ей не удастся остаться незапятнанной, если она выдвинет какие-то обвинения против него; что если она решит раскрыть их связь или объявит себя жертвой насилия, то навлечет позор и на себя тоже. Возможно, с его стороны будет не очень по-рыцарски уличить леди в распущенности, пусть даже и с целью самозащиты, но и леди не подобает спасать собственную свою сомнительную добродетель, обвиняя избранного ею же самой любовника в насилии. В любом случае Эдан знал, что Лэра ничего ему не забудет и не простит. В ее лице он обрел смертельного врага. И в первую очередь должен был винить себя самого за то, что связался с ней.

Но как бы ни повернулось дело, Эдан уже не испытывал никакого чувства вины. Теперь он был только сердит, и не столько на Лэру, сколько на себя. В очередной раз он на горьком опыте познал слабости человеческой природы — в данном случае свои собственные. Запоздало он осознал истинное значение внутренней дисциплины. Лэра возбуждала его, и он желал ее. Эдан не хотел искать утешения в мысли, что она соблазнила его, ибо хотя их связь началась по ее воле, он с самого начала являлся более чем добровольным участником событий. Он прекрасно понимал, что делает, как сознавал и возможные последствия подобных отношений — однако все равно продолжал их. Эдан мог винить во всем лишь себя, и какое бы наказание теперь ни грозило ему, он, безусловно, его заслуживал. Если бы только его родители могли избежать бесчестья, навлеченного на них глупостью сына!

Разрываясь между чувством гнева и мучительной тревогой за близких, Эдан быстро поскакал вниз по дороге, ведущей от замка, и осадил коня на повороте, на выступе скалы, откуда открывался вид на город Сиседж и широкие прибрежные равнины. Он обвел взглядом холмистые поля в поисках одинокого всадника и наконец заметил его, скачущего галопом через луг в восточном направлении, недалеко от лесной опушки. Принц отпустил своего сокола, и тот ужа падал камнем на жертву.

Эдан пустил своего коня легким галопом, а достигнув более пологого участка спуска, погнал его во весь опор. Микаэл рассердится на него, и, что еще хуже, он не взял с собой сокола. Эдан постарался придумать, что сказать принцу и как объяснить свое опоздание. Он почувствовал острые укол совести при мысли о необходимости лгать мальчику, но если Лэра уже все рассказала, Микаэл узнает правду очень скоро. А если и нет, то все равно. Принц еще слишком молод, чтобы понимать такие вещи, и у человека, причинившего ему незаслуженную обиду, в его глазах не может быть никаких оправданий. Эдан достаточно долго пренебрегал своими обязанностями, думаю только о себе. Теперь ему придется думать о принце, как, безусловно, и следовало делать все время.

Достигнув равнины, он потерял Микаэла из виду, и стегая коня концами поводьев, поскакал галопом в том направлении, где видела мальчика в последний раз. Он должен был, как обычно, захватить с собой отряд королевской охраны, но сейчас было слишком поздно вспоминать об этом. Не замедляя шага, Эдан взлетел на невысокий холм и окинул взглядом расстилавшиеся перед ним поля. Принца нигде не было видно. Вероятно, его сокол настиг добычу в какой-нибудь ложбине, и Микаэл спешился вне поля зрения. Эдан продолжал двигаться в прежнем направлении, на восток, к опушке соснового леса.

Ему не нравилось, что Микаэл выехал из замка один; и уж совсем не нравилось, что он находится так близко к лесу. Провинция Боруин это не Ануир. Это пограничный район, и в лесу могут быть разбойники, медведи или какие-нибудь равно опасные существа. Могут встретиться здесь и эльфы-отщепенцы, хотя Эдан сомневался, что они осмелятся подойти так близко к Сихарроу. Все же Микаэлу следовало подумать как следует, прежде чем отправляться на охоту в одиночестве. И ему самому, тут же сказал себе Эдан, следовало подумать как следует, прежде чем пренебречь своими обязанностями.

Он въехал на другую возвышенность, на мгновение остановился и осмотрелся по сторонам, пока его конь рыл копытом землю и фыркал. Микаэла по-прежнему нигде не было видно. Куда он мог подеваться? Безусловно, ему хватило ума не заезжать в лес? Но все-таки, напомнил себе Эдан, это был бесстрашный принц Микаэл Роэль, покоритель воображаемых эльфов и гоблинов, победитель чудовищ из своих снов. Микаэл просто многого не знал и потому был неосторожен. А если он углубился в лес… Эдан судорожно сглотнул. Там легко мог пропасть и взрослый человек. Он снова пустил своего коня галопом.

На скаку Эдан поискал взглядом в небе сокола Микаэла, но птицы тоже нигде не было видно. Он оглянулся на замок. Сейчас Эдан наверняка находился приблизительно на том месте, где он видел принца с поворота дороги, ведущей от Сихарроу. Мальчик не мог уехать далеко.

— Микаэл! — крикнул Эдан. — Милорд!

Он подождал. Никакого ответа. У Эдана заныло под ложечкой. А если принц упал с лошади и лежит раненый где-нибудь поблизости, не в силах ответить? Эдан снова позвал. Тишина. Он поискал следы копыт.