Наталья Ломаченкова - Феникс. Песнь Первая

— Ильназар, во имя Гармонии, успокой этого коня! — наконец рявкнула я, когда выяснилось, что за всеми прениями, мы уже порядочно отстали от Ветара. Эльф только потрепал явно довольного собой конька по холке.

— Он же жеребец, госпожа, и ведёт себя так, как и положено жеребцам рядом с кобылой. За это не стоит наказывать.

— Меня терзают смутные сомнения, — пробурчала я, пытаясь справиться с поводьями и заставить сивую увеличить темп. За что получила полный страдания и незаслуженной обиды вздох, но лошадь всё же перешла на ленивую рысь. Фламель, милый, дорогой, где же ты? И почему это интересно, мы начинаем ценить достоинства чего-то только после того, как его лишаемся?

— Можно подумать, что вы не любите лошадей, госпожа, — невинно промолвил Ильназар, краем глаза поглядывая в мою сторону.

— Думай, — щедро разрешила я. — Можно. Потому что я их действительно не люблю!

Кони синхронно фыркнули.

— А ну прекратить ржание! — прикрикнула я, оскорблённая в лучших чувствах. — Я, межеду прочим, абсолютно серьёзна. Нет, ну что ты будешь делать! Однозначно, это последний раз, когда я близко свожу знакомство с представителями вашей ехидной, невыносимой и длиннохвостой породы!

Лошади выслушали мою прочувствованную речь и почли за лучшее заняться чем-нибудь другим. То есть опять обратили внимание друг на друга.

Спустя несколько минут мне пришлось привстать, чтобы разглядеть среди деревьев силуэт Ветара. И признать, что это безнадёжное занятие.

— Эгхм… Ильназар?

— Мы не заблудимся, госпожа, — уверенно ответил сааль-ри, всматриваясь в траву. — Я же всё-таки эльф. Вода и земля мои стихии.

— Ну ладно, — я немного успокоилась. — Можно тебя кое о чём спросить?

Удивление и короткий поклон.

— Госпожа не нуждается в позволениях слуги.

Возвожу глаза к небу, жалуясь на несправедливость судьбы. Неужели он не сможет прожить и минуты, чтобы не вспомнить мой статус?! Или, может быть, он напоминает об этом именно себе, чтобы не забывать, какой долг висит на нём?..

Чужая душа — потёмки. Душа эльфа — беспроглядная ночь.

— Как тебе удалось это единение с соколом? Я не знала, что ваш народ умеет подобное.

Слабая улыбка касается тонких губ. Ильназар чуть поднимает голову, отслеживая заблестевшими глазами мелькнувшие в вышине неба тени. Прислушиваюсь, пропуская сквозь себя взлетевшую на пик мелодию, запоминая, анализируя, подстраиваясь. И — коротким наклоном головы попросив разрешения — опускаю ладонь на предплечье сааль-ри, связывая своё сознание с его.

Вскрик восторга — ветер ударил в грудь, лаская перья. Далеко внизу, едва хватает взгляда, мелькают верхушки деревьев, сливаясь в бесконечную полосу зелёных переливов. И пряность свежести, и ощущение полёта опьяняет, дурманит, сводит с ума!.. Редкие облака проносятся сквозь меня пушистым туманом, оставляя на крыле особенное чувство лёгкости… Лечу!.. Я вновь лечу!!!..

Сила кольнула, перестраиваясь; песня потянула вниз, и я покорно последовала за ней, ещё не успев осознать произошедшего. И только недовольное ржание сивой заставило меня вздрогнуть и открыть мутные после Единения глаза.

— Волшебно! — первое слово, которые срывается с моих губ и отзывается мягким ответным теплом в душе. Тряхнув головой, поворачиваюсь к неожиданно серьёзному Ильназару. — Что..?

— Это так легко — забыться среди облаков, — тихо говорит эльф, не поднимая взгляда. — Так просто — променять свою неудобную земную бескрылую сущность на парящую в ветрах. Вы не видели, что было с теми, кто поддавался этой манящей силе… живые умершие с одинаковыми улыбками на лицах и пустыми глазами. Их взгляды оставались среди небес. И они уже не возвращались. Никогда.

Молчу, ужасаясь и принимая. Те, кому ведомо чувство полёта, уже никогда не смогут быть полностью счастливы на земле. Эльфы посчитали себя достаточно сильными, чтобы прикоснуться к недоступному. Людям же этого не дано.

Почему мне надо ткнуть истиной в глаза, чтобы я поняла? Почему не было достаточно одних только простых объяснений Рантиира, пытавшегося смягчить жестокую правду о том, что все не могут быть равны. Почему отказывалась признать, до тех пор, пока на самой себе не испытала это?..

— Что ощутили вы, госпожа?

Я? На несколько секунд замираю, пытаясь облечь захлестнувшие меня эмоции и чувства в словесную форму. В конце концов признаю это безнадёжной тратой времени. Воплотить душу в явь способна только песня.

Еле слышно, словами, а не мелодией, едва касаясь струн гармонии…

— Это жизни и веры взлетевшее знамя,

Это свет среди ночи, затмение днём!

Это чувство свободы без конца и без края!

Это холод сплетённый с огнём!

Ильназар молча кивает, соглашаясь. Истина неизменна и неприукрашена. Только вот цена за это счастье чересчур велика, чтобы согласиться её платить. Правда многие со мной не согласятся. Быть может стоит один раз испытать недозволенное, хоть потом и жизнь перестанет быть жизнью, чем просто прожить её монотонным гудением? Это каждый может решить только сам для себя.

Тихий звон импульса, посланного Ветаром, заставил насторожиться и одновременно обрадоваться, что принц всё же снял свои ментальные щиты. Хоть бы и только для того, чтобы предупредить. Хоть бы и только на несколько секунд.

— Подожди, Ильназар.

Произношу почти одними губами, но эльфу достаточно и этого. Лёгкое движение поводьев — и его конь замирает неподвижной статуей. Моя кобылка, очевидно решив в момент опасности всё же послушаться всадника, останавливается тоже, взволнованно прядая длинными ушами. Потом сааль-ри слегка склоняет голову набок, изподлобья всматриваясь в выскользнувшую из под древесной тени фигуру принца.

— Впереди метрах в пятистах посты Альзахара, — тихо произносит Ветар. — На лошадях нам не пройти. По крайней мере, на этих лошадях.

Эльф кривится, но всё же соскальзывает с белого. Сивая кобыла отзывается счастливым фырканьем, когда я освобождаю её от своей персоны и вопросительно поворачиваюсь к Ветару.

— Что теперь?

— Придётся идти в обход, — хмурится принц. — Потеряем много времени, но другого выхода нет. С боем не прорвёмся, их там слишком много. Словно ждали нас.

— Пятьсот метров! — тихо, но так, чтобы его услышали, фыркнул Ильназар. — Странно, что нас не засекли раньше, чем наш предводитель наконец соизволил протереть глаза…

— Я не сомневаюсь, что тебе бы это удалось лучше, — Ветар резко повернулся к эльфу. — Но к несчастью тебя отвлекли более важные дела, чем разведка.

Сааль-ри прищурился, но принц больше не смотрел в его сторону. Я ехидно кашлянула.

— Теперь, когда вы закончили свои взаимные прения, может соизволите двигаться дальше?