Дмитрий Казаков - Мера хаоса

— Вот и все, — недоверчиво сказал он, — это случилось… Я свободен. Свободен!..

— Разрази меня Хаос! — В возгласе Авти звенело восхищение. — А теперь пошли, а то светать начнет…

Хорст сунул амулет в карман, с трудом поднялся на ноги, ощущая, как в желудке что-то бултыхается, словно там поселилась большая рыбина.

— Прощай, Родрик Дурной Маг, — сказал он негромко, — и… спасибо…

После чего успел сделать всего несколько шагов. А потом в голове проклюнулся какой-то шум, ноги подогнулись, и земля стремительно ринулась навстречу.

Очнувшись, Хорст обнаружил, что в живот упирается что-то неприятно твердое, а он сам висит на этом твердом, которое смачно хрипит и равномерно подпрыгивает.

— А, очухался? — Голос Авти прозвучал откуда-то из района задницы, и Хорст понял, что болтается у него на плече, как длинный и тощий мешок. — Сам идти сможешь?

— Не знаю. — Стыд ошпарил щеки, как будто ему только что влепили увесистые пощечины.

— Давай попробуем, — шут закряхтел, Хорст ощутил, что его ставят на землю. Попытался выпрямиться и едва не охнул от боли в пояснице. Перед глазами пузырились разноцветные круги, земля почему-то тряслась. — Эк тебя шатает!

— Ничего, я пойду. — Хорст слышал себя как-то издалека, словно рот находился в нескольких размахах от ушей. — Ты только покажи, куда…

— Сейчас— Авти на мгновение замер. — Ох, чтобы твою! Проклятье!

С востока донесся протяжный, полный злобы рев.

— А?.. Что?.. — Хорст попытался всмотреться в сгущенную снегом тьму, но ему не дали. Жилистые руки ухватили его, и через мгновение бывший сапожник вновь болтался на плече у шута, а тот, хрипя и задыхаясь, мчался сквозь мрак.

Где-то ревело и грохотало, потом стали различимы громогласные хлопки, будто по жидкой грязи скакала лягушка размером с холм.

Шут остановился так резко, что Хорст едва не улетел на землю.

— Вот и они. — Спокойный голос принадлежал ре Вальфу, и в первый момент Хорст решил, что у него начался бред — откуда командору взяться по эту сторону Стены? — Что с ним такое?

— Побывал под Дыханием Хаоса, — ответил Авти, дыша со свистом. — Но живой.

— Не ожидал от тебя подобной глупости. — За холодным тоном ре Вальфа таился гнев. — Надо же до такого додуматься — пойти за Стену!

— А вы-то что тут делаете?

Ответить командор не успел. На востоке вновь заревело, раздалось сердитое чавканье.

— Быстрее забирайте его, и к Стене!

— Я могу сам… — прохрипел Хорст, но никто не услышал вырвавшегося из его рта всхлипа. Бывший сапожник ощутил, как его тащат, волокут куда-то, и тут сознание снова поплыло, чтобы нырнуть в узкий туннель с гладкими стенами и раствориться в нем…

Очухался у самой Стены. С удивлением понял, что довольно хорошо видит ее и что скоро рассвет. Рядом с той веревкой, которую сбросили они с Авти, болтались еще три, и сейчас на одной из них делали петлю.

— Она уже близко! — сказал кто-то.

— Я пойду навстречу, — отозвался командор. — Задержу ее, во имя Владыки-Порядка. А вы забирайтесь.

— Но, брат Сандир…

— Это приказ!

Хорст тупо следил за тем, как двое редаров продевают его в петлю и туго затягивают ее под мышками. Один поднял голову и что-то крикнул. Только когда дернуло и потащило вверх, он догадался, что таким образом его хотят поднять на Стену.

Попытался пошевелиться, вцепиться за веревку, чтобы не так давило на бока, но сил не хватило даже на это. Он мог только висеть, как куль с зерном, и глядеть на проплывающие мимо каменные блоки, все в сколах, трещинах и рубцах от многочисленных штурмов.

Ветер бросил в лицо пригоршню мокрого снега, Хорста качнуло и развернуло лицом на восток.

Сквозь пелену снега был виден стоящий в полусотне размахов от Стены одинокий редар. В руке его тускло блестел меч, а прямо за ним возвышалось нечто, похожее на помесь клубка змей и крепостной башни. Свет будто шарахался от этого существа, и оно кляксой чернело на фоне восхода.

Веревка поползла быстрее, Хорста встряхнуло, зубы его звучно клацнули.

Редар сделал выпад и тут же с невероятной быстротой отпрянул, уворачиваясь от нечто, которое тянуло к нему то ли щупальца, то ли головы на гибкой шее. На мгновение развернулся боком, и Хорст с невероятной четкостью увидел узкое белое лицо.

Лицо Сандира ре Вальфа.

А в следующее мгновение чудище сделало что-то такое, чего Хорст не понял. Оно то ли упало, то ли перекатилось вперед, со стремительностью набегающей волны, и накрыло командора.

Все случилось так внезапно, что Хорст недоуменно сморгнул, пытаясь сообразить, куда тот делся. От напряжения в голове запульсировало, по затылку растеклось онемение.

— Нееееет! Нет! — донесся снизу истошный, полный боли крик. — Сандир! Нет!

Хорст успел еще понять, что кричит Авти, после чего провалился в гудящую тьму.

Небо над головой почему-то было серое, в разводах грязи. Его наискось пересекали черные трещины. Некоторое время Хорст тупо смотрел на него, силясь осознать, почему такой беспорядок, и только потом сообразил, что пялится в дощатый потолок.

После некоторых усилий удалось приподнять голову. Обозрению предстала каморка, способная вместить разве что собаку, но никак не человека. На бревенчатых стенах виднелись пятна сырости, сквозь крошечное, забранное решеткой окошко под самым потолком протискивался тусклый свет.

В углу, привалившись спиной к стене, сидел Авти. Шут выглядел страшно исхудавшим, морщинистая кожа туго обтягивала череп, а во взгляде вместо обычной насмешки читалось только горе.

— А… — из горла вырвалось нечто среднее между всхлипом и кашлем.

И тут на бывшего сапожника лавиной обрушились воспоминания о случившемся: спуск на веревке, лиловый туман, мертвый Родрик, бегство, ре Вальф, вставший на пути чудовища…

— Что, очнулся? — спросил Авти без всякого выражения. — А вот мой сын погиб…

— К-какой сын? — Хорст несколько мгновений вспоминал, что нужно сделать для того, чтобы пошевелить рукой, потом поднял ее и ощупал собственную грудь. Цепочки с амулетом там не было — значит, не привиделось, значит, правда!

— Мой. Погиб.

— Что? — Приподнявшись, Хорст обнаружил, что лежит на куче соломы, а ноги упираются в узкую дверцу. В углу чернело грязное ведро, а кислая вонь, разносившаяся от него, ни на мгновение не дала усомниться в его назначении. — Я его…

И тут догадка ударила в лоб не хуже кузнечного молота.

— Сандир ре Вальф — твой сын? — выпалил Хорст. Это многое объясняло: и странное сходство между командором и шутом, и то подчеркнутое почтение, с которым ре Вальф относился к Авти, и то, почему он ради него готов был пойти на нарушение орденского устава…

— Да.

— Тогда кто же ты?

— Когда-то я звался Автин ре Вальф, — серая маска на лице шута треснула кривой улыбкой, — потом стал братом Автином, а затем просто Авти Болваном.