Ален Лекс - Пепел сгорающих душ

– Какая разница? – тяжело произнес он. – Я победил.

– Посмотри налево.

Хеан повернулся. В каком-то десятке шагов от него возвышался монстр – огромное создание ростом не менее двенадцати локтей, темно-красное, как насыпь прогорающих углей. Торс его покрывали роговые наросты, заострявшиеся к краям до толщины бритвы, а венчавшие пальцы гнутые когти по размерам не уступали серпу. Чудовище, поймав его взгляд, довольно хрюкнуло и выдохнуло струю раскаленного пламени. Ловец шарахнулся в сторону. Ребра отозвались взрывом боли, уронив его на колени. Посох выпал из ослабевших пальцев. Хеан закрыл глаза и грубо выругался.

Отголоски поглощенных душ еще будоражили кровь, но то были жалкие остатки. Ловец истратил почти все, сражаясь с колесницами, и теперь остался почти беспомощен. Нет, какое-то время он еще продержится, но вот одолеть огненного монстра уже выше его сил. То, что его противник наполнен магией под завязку, Хеан чувствовал и сам, без подсказки шальры.

Реххас в очередной раз солгал. Не было нужды смотреть на балкон, разглядывая далекую фигуру демона. И так было понятно, что тот не собирается прерывать поединок. Интересно, кого еще он припас в своих тайниках на случай, если бы Хеану удалось победить краснокожее чудовище?

– Как глупо… Неужели я ему нужен был лишь как экзотический зверек, чтобы развлечь всю эту чешуйчатую толпу? – невольно сорвалось с губ. – Месть за то, что я не пожелал рассказать о связи добровольно? Он не поверил мне и решил вытянуть информацию из моего трупа…

– Слишком очевидное предположение, – прошелестели мысли шальры. – И потому, скорее всего, неверное. Бывший помощник Киренха слишком хитер для такой простой комбинации.

Реххас с удовлетворением глядел, как созданная им тварь сгребла в охапку маленькую белую фигурку и с размаху швырнула ее на песок, взметнув облако серой пыли. Шальра, издавая пронзительные звуки, кружила в безопасном удалении, не рискуя приблизиться к распластанному ничком хозяину. У Реххаса проскальзывала мысль приказать изувечить птицу, но в прошлый раз она едва не издохла, а огненный монстр очень плохо умел соразмерять свои силы. Даже в отношении Ловца он явно перестарался – наложенные на тело пленника невидимые руны свидетельствовали о крайне плачевном состоянии организма.

Реххас еще некоторое время полюбовался безжизненным телом. Пленник напоминал ему фарфоровую куклу, которыми так любила окружать себя Герлена: те же тонкие черты лица, та же белизна кожи и та же не укладывающаяся в разуме любого нормального демона хрупкость: несколько не самых сильных ударов, и кукла приходит в полнейшую негодность. Реххасу хотелось расколотить эту куклу на мельчайшие кусочки. Алые глаза Ловца казались наглейшей из насмешек над созданиями Киренха. Но время для окончательной расправы еще не наступило, и демон подал сигнал унести с арены ставшую бесполезной игрушку. Свою роль на сегодня она выполнила: казнила ту часть не пожелавших подчиниться предателей, что поверили в сказку о помиловании.

Бывший помощник Киренха покосился на все еще возвышающийся в центре поля столб. Да, а вот с послушницей все оказалось не так гладко, как хотелось бы. На ее ладони все еще полыхала белым огнем метка богини, подпитывая защитный контур. Этот контур, как показали недавние события, был в состоянии отклонить не только ножи, но и испепелить дотла не самого слабого демона.

Конечно, с одной стороны, это имело плюсы – полыхающая метка яснее всяких слов кричала о том, кем является ее обладательница. Но пока она горела, обесчестить послушницу не представлялось возможным.

Реххас вздохнул. Жаль, конечно. Это было бы крайне эффектным эпизодом представления. Однако в ожидании тоже есть своя прелесть. Да и не затянется оно, слишком уж ядовит для чужих местный воздух.

Гулко отзвучал гонг, оповещая о начале последней части намеченных торжеств. Казнь тех, кто не пожелал признать новую власть. Вольнодумцев оказалось не так уж и много, но Реххас все равно решил умертвить их публично – в назидание прочим. Тех, что поглупее, натравили на Ловца. Наступала очередь оставшихся.

Незаметный поворот рычага (к чему зря тратить магические силы?), и сквозь серый песок взметнулся частокол из отполированных до блеска столбов – точные копии того, к которому была прикована послушница. Но на этих столбах извивались демоны, жадно глотая распахнутыми пастями воздух – еще бы, им пришлось провести в песке весьма солидное время.

Дальше представление опять потекло по накатанной колее. Подождав, пока пленники откашляются и отплюются от забившего их глотки песка, глашатай зачитал смертный приговор. Вперед выступили палачи, вооруженные ритуальными клинками. Мягко, почти невесомо скользя над землей, они перемещались от столба к столбу, безупречно выверенными взмахами вспарывая животы приговоренным, орошая песок брызгами крови. Кричать те не могли, еще накануне Реххас приказал вырвать им языки. Разумная предосторожность: никогда нельзя знать, какая пламенная речь родится в черепах отступников. К чему провоцировать волнения?

Он опять сосредоточился на изучении трибун, высматривая, не дернется ли чьянибудь бровь, не отразится ли на лице сочувствие к страдающим от мучительной казни преступникам. Разумеется, такие находились. Разумеется, Реххас запоминал их лица, чтобы позже отдать соответствующий приказ своей личной гвардии.

Но вот, наконец, тело последнего предателя безжизненным кулем обвисло на цепях. Торжества завершались.

Викаима сидела на кровати, поджав ноги и зябко кутаясь в тонкую простыню. Сквозь низкое окно, густо забранное решеткой, виднелись звезды. Вечная ночь…

Послушница поежилась, обнимая себя руками. Она чувствовала себя странно: приступы удушающего жара хаотично чередовались с приступами озноба. Порезы от незавершенного ритуала по-прежнему кровоточили, отдаваясь болезненными покалываниями. После недавнего кошмарного дня к ним прибавились синяки на лодыжках и запястьях и несколько царапин от брошенных ножей – Викаима не умела поддерживать щиты непрерывно. Такому учат только удостоившихся зеленой ветви.

Девушке было холодно и страшно, а в голову все чаще закрадывались порочные мысли. Она не знала, что делать. Как истинной служительнице Герлены положено вести себя в плену у демонов?

Все чаще хотелось умереть. Выбраться отсюда навряд ли получится, ее сил для этого недостаточно. А терпеть постоянные издевательства уже не было никаких сил. Наверное, она действительно недостойна носить метку богини, раз готова так просто нарушить устав Храма и приказ императора… Послушница вздохнула и потерла озябшие ладошки. Нет, необходимо собраться. Она не должна уронить честь Храма.