Эльхан Аскеров - Бастарды

– Она почти не помнит, как мы жили до мора, а с тех пор, как нас разорили, у меня была только одна забота, накормить ее досыта. Тут уж не до сладостей было.

Задумчиво кивнув, Ал-Тор перевел взгляд на стол, где староста заканчивал раздавать деньги. Убедившись, что дело сделано честно и все довольны, юноша подозвал к себе старосту и хозяина харчевни.

– Значит так, ты, – ткнул он пальцем в трактирщика, – выделишь ей и девочке нормальную комнату. Негоже раненому ребенку в чулане ютиться. Ты, – перевел он палец на старосту, – проследишь, чтобы все было исполнено точно и как только девочка оправится, отправишь их в замок с первой же оказией. Все ясно?

– Все, мастер, – поклонился староста, – все исполню, как велели, а если этот взбрыкнет, самого из деревни выгоню. Детьми своими клянусь, – истово пообещал крестьянин, не сводя с юноши восторженного взгляда.

Вздрогнувший от такого обещания трактирщик молча поклонился и, насупившись, вернулся за стойку. Увидев его гримасу, десятник молча поднялся и, подойдя к стойке, принялся что-то тихо втолковывать толстяку. Отпустив старосту, юноша повернулся к женщине.

– Приедешь в замок, сразу ступай к управляющему. Скажешь ему кто ты, он определит тебе место для житья. Рядом с замком сейчас много всякого народа, в том числе и женщин. Так что, думаю, работа тебе найдется. Во всяком случае, голодать точно не будете.

– Спасибо вам, мастер, – со слезами на глазах произнесла Власта, делая попытку снова опуститься на колени, но Ал-Тор решительно пресек эту попытку.

– Не смей! Ты свободная женщина, а не рабыня. А мне эти почести не по нутру.

– Как же тогда я могу выразить вам свою благодарность? – растерянно спросила женщина.

– А вот приедешь в замок, устроишься и сошьешь мне пару рубашек шелковых. А то мне скоро носить нечего будет. Свои-то я уже почти все истаскал, – усмехнулся Ал-Тор.

– Вам, мастер, я не пару, а двадцать пар сошью, да таких, что сам император позавидует, – улыбнулась в ответ Власта.

– Вот и договорились, а теперь ступайте, похоже, она уже совсем спит, – указал юноша на прижавшуюся к его груди Нату. Пока взрослые обсуждали свои проблемы, успокоенная и накормленная девочка мирно уснула, уютно устроившись на груди своего спасителя.

Поднявшись, Власта осторожно взяла дочь на руки и медленным шагом направилась к дверям. Повернувшись, Ал-Тор увидел, какими глазами провожает ее десятник, внимательно слушавший весь их разговор и буквально вспыхнувший от радости, услышав решение юноши.

– Ну чего сидишь, как пень? – неожиданно напустился на него Ал-Тор. – Вот, держи. Дашь ей на дорогу и на житье здесь. – Юноша вложил в руку растерянного десятника два золотых. – Давай, проводи женщину, помоги ребенка донести, объясни, как тебя в замке найти, ну сам разберешься, я тебя учить не собираюсь. Сам не умею. Давай, шевелись, – подтолкнул юноша ветерана.

Сорвавшись с лавки, десятник вихрем вылетел во двор. С усмешкой посмотрев ему вслед, юноша одобрительно кивнул и подытожил:

– Ну вот и ладно. Может, у них и сладится. Хватит уже бирюками жить, – и развернувшись к оставшимся, добавил: – Вы вот меня женить собираетесь, а нет, чтобы для начала самим остепениться. Служба службой, а семьи всем нужны. А то живете стаей бирюков, даже портки постирать некому. Ладно, пошли спать. С рассветом выезжаем, – закончил посиделки Ал-Тор, поднимаясь. Дружно поднявшись, ветераны гурьбой направились за ним.

Оказавшись в своей комнате, юноша рухнул на кровать и закрыл глаза, но заснуть ему не удалось. Легкий внутренний толчок заставил его улыбнуться и открыть сознание.

– Что, брат, решил побеседовать.

– Хотел спросить, почему ты не взялся за меня или хотя бы за старейшего, когда вышел против этого герцога?

– Не хотел пачкать вас его поганой кровью, – с ненавистью ответил юноша. – Такая мразь достойна только веревки. Слишком много чести для него, сражаться со мной в честном бою. Сапогом по морде и в петлю. Ничего другого он не заслуживает.

– Почему? – неожиданно проскрежетал кинжал.

– Что почему? – не понял Ал-Тор.

– Чем ты лучше него? С чего ты решил, что он не заслуживает честного боя? Ведь он тоже человек. – Последнее слово было произнесено с явной издевкой.

– Ты не хуже меня знаешь, старейший, что люди бывают разные. Чем я лучше него? Да хотя бы тем, что мне и в голову не придет так издеваться над ребенком. Я стал мастером меча не для того, чтобы унижать людей и радоваться, что кому-то больно. Я воин, а не убийца. Обнажив меч, я убиваю. Но убиваю того, кто готов убить меня или причиняет зло людям, не способным себя защитить.

– Значит, только ты решаешь, умереть твоему противнику или остаться в живых? Даришь жизнь или смерть? Решил взять на себя работу богов?

– Нет. Человек сам решает, кем ему быть, врагом или другом, и только от этого зависит, жить ему или умереть. Пришедший с добром, встретит доброе отношение, а обнаживший меч, получит достойный отпор. Я получаю удовольствие от боя, а не от убийства. А до богов мне нет никакого дела. Я давно уже отказался от них. Для меня их просто нет.

– И ты не страшишься произносить такие речи?

– Нет, – коротко ответил Ал-Тор и закрыл сознание. Уже через минуту он спал крепким сном здорового мужчины, совесть которого абсолютно чиста.

Спустя трое суток охотники въехали в замок. У ворот тут же образовалась толпа, возглавляемая Топ-Гаром, Разманом и управляющим. Передав коней коневодам, юноша с улыбкой подошел к встречающим.

– Как поохотились, мастер? – спросил Топ-Гар, внимательно осматривавший юношу.

– Хорошо, сотник.

– А где добыча?

– Позже из деревни привезут уже в копченом виде.

– Значит, охота и вправду удалась?

– Удалась, старина, и даже очень. Трех кабанов добыли, одного герцога и полторы дюжины его прихвостней.

– Какого герцога? – опешил Топ-Гар.

– Обыкновенного. Злобного, развращенного, считавшего, что ему все можно и он может безнаказанно разбойничать в моих владениях, – ответил юноша, небрежно перебрасывая сотнику герцогскую цепь.

– Так это не шутка? – растерянно спросил Топ-Гар, разглядывая родовой герб.

– Как видишь, нет.

– И что вы с ним сделали? Вызвали на дуэль? – продолжал допытываться сотник, посылая десятнику сопровождения убийственный взгляд.

– Еще чего. Повесил.

– Как повесил? – заикаясь, спросил управляющий.

– Как, как, за шею. Как всех вешают.

– Так ведь он герцог!

– Да какой он герцог?! Бандит с большой дороги. Вон, расспроси людей, они тебе расскажут, за каким занятием мы его застали.

Разман растерянно повернулся к Такеши.

– Он, что, и вправду велел герцога повесить?

Такеши молча кивнул и добавил: