Анастасия Вихоцкая - Сборник фантастических рассказов

Лучшего теплоизолятора, чем медвежья шкура, и не придумаешь.

Человек блеснул глазами и запрокинул голову. Вокруг него, засветившись, возник ореол. Свечение пошло цветовыми волнами, пока не стихло.

Человеческая фигура опустилась на четвереньки и начала трансформацию. Одежда сползла лохмотьями, которые истлели на глазах.

Существо на четвереньках изогнулось, передние конечности удлинились и проросли когтями. Постепенно приобретая медвежьи очертания, бывший человек обрастал шерстью.

Через какое-то время на льду стоял белый медведь, который вразвалочку двинулся дальше. Направление не изменилось, просто человеческий след продолжился медвежьим.

Теперь мороз напрасно пытался ухватить за бок — медвежья шкура была ему не по зубам. Шерсть медведя даже ультрафиолетовые лучи способна поглотить. Каждая отдельная ворсинка — полая внутри, являя собой идеальный световод. Потому медвежья шкура поддерживает идеальный тепловой баланс за полярным кругом.

Изредка попадались поля ровного льда. Алмазным крошевом искрилась поверхность, а даль размывалась.

Медвежий силуэт, едва различимый на фоне снега, упорно двигался к неведомой цели.

Совершенно прозрачный чистый воздух и голубое небо дополняли друг друга. Ни единого живого существа вокруг. Лишь тишина, которую щекотало лёгкое поскрипывание снега.

К вечеру установилась отличная погода. Горизонт просматривался, казалось, до бесконечности.

Но вот, ландшафт изменился. Показались холмы, свободные от снега. Запахло свежей землёй. Меж холмами голубыми и зеленоватыми пятнами виднелись небольшие озёра.

Медведь остановился на краю снежного поля и вздохнул. Его очертания подёрнулись дымкой — началась обратная трансформация.

Совсем скоро со склона спускался человек в меховой куртке, очутившийся в оазисе посреди ледяной пустыни.

Здесь не было никакой растительности, но разноцветные скалы в меру сил оживляли ландшафт. Узкая долина привела к небольшому озерцу, на берегу которого человек и остановился. Прислонился к валуну и прикрыл усталые глаза.

Тишину происходящего нарушил звон бьющегося стекла.

С этим звуком зияющая трещина расколола воздух позади валуна, и оттуда вынырнула мужская фигура.

— Ты верен себе, Аксан, — не открывая глаз, произнёс усталый путник.

— Я рад вас видеть, учитель. — Новоявленный улыбнулся. — Наконец-то я нашёл вас.

— Нашёл-таки… А открывая портал, снова разбил что-то… с той стороны.

Пришедший пожал плечами.

— Какую-то колбу в лаборатории. Не стоит внимания. Прогресс алхимии из-за этого не остановится. — Он немного помялся. — Учитель!..

Сидевший у валуна вздрогнул и открыл глаза.

— Не называй меня так.

Аксан замер.

— А как, учитель?

Мучительно щурясь, тот поднялся и выпрямился.

— Как угодно, только не так. Попроще.

— Хорошо, Кар-Ванн. Как скажешь, — послушно отозвался прибывший.

— Просто Карн.

— Хорошо, — ещё раз повторил Аксан. — Можно с тобой поговорить?

— А если нельзя, ты просто уйдешь?

— Нет, — с заминкой отозвался Аксан. — Слишком долгими и тяжёлыми были поиски, чтобы я сейчас отбыл обратно ни с чем.

— Вот видишь, мы уже разговариваем.

— Ну зачем ты так… Учитель Карн.

— Ты опять? — Взметнувшийся взор был готов пронзить, растерзать и растворить одновременно.

Но слегка напрягшийся Аксан выдержал его.

— Твоё отрицание прошлого всё равно не изменит его. Ты для меня, как и для многих, был и остаёшься учителем.

— Был, но не остаюсь. И уже никогда не буду. Я снял с себя эти полномочия.

Аксан словно хотел было что-то сказать, но встречный взгляд его остановил.

— Ты можешь, по крайней мере, уважать моё решение!

— Разумеется, я уважаю его, — отозвался Аксан. — Хотя и не понимаю.

— А вот это не обязательно, — усмехнулся Карн.

Аксан пытливо глянул на него.

— Твой характер испортился за то время, что мы не виделись.

— Неужели… — прозвучало довольно ехидно.

— Не знаю. Но ты изменился.

— Людям свойственно меняться.

— Порой, в худшую сторону.

— По-разному.

Аксан не выдержал и захохотал. От его хохота вода в озерце вскипела и поменяла свой цвет на бирюзовый.

Карн остудил её, лишь дохнув в сторону озера, и расстегнул воротник у куртки.

Бывший ученик удовлетворённо глянул на утихомиренную водную гладь и сказал:

— А мне даже нравятся такие изменения в тебе. Наверное, именно дальний вояж оказал столь благотворное влияние на твою натуру.

Карн подобрал камешек на берегу и запустил его вскользь по поверхности озера. Тот послушно запрыгал, и, выполнив тринадцать положенных прыжков, утонул. Правда, на прощанье булькнул.

Аксан приподнял левую бровь, бросив искоса взгляд на своего бывшего учителя, и провозгласил:

— Угу!..

Скатал в пальцах огненный шарик, величиной не более грецкого ореха, и подкинул его на ладони. Тот, как живой, заискрился и запульсировал. Аксан дунул на него и проводил взглядом. А шарик поскакал по глади озерца, чуть не вереща от удовольствия. Уже на излёте выполнил кульбит в воздухе, плюхнулся в воду, где и изошёл паром.

— Вот так, примерно, — удовлетворённо подытожил маг первой категории.

— Фокусами занялся на досуге?

— Разминаюсь, — хмыкнул Аксан.

— Так о чём, любезный ученик, ты собирался со мной поговорить?

— О том самом, — нахмурился великовозрастный ученик. — Я пришёл звать тебя домой.

— До-омой!.. — со свистом протянул Карн.

Аксан хмуро кивнул.

Архимаг пнул ногой близлежащий валун, и тот задумался: стоит ли обидеться?..

Как капризный ребёнок, Карн откликнулся:

— Я не хочу домой!

— Но пора возвращаться, — с возможной мягкостью возразил собеседник.

— Не хочу!

— Это смешно, Карн. Ты бросил на произвол судьбы целую страну, весь народ Илейи!

— Почему бросил? Я оставил Илейю в благоденствии, обеспечив райское житьё всем её гражданам. И чтобы достигнуть этого, положил все свои способности, весь свой пыл, всю свою жизнь, наконец! Неужели вам этого мало?

— Мы благодарны тебе, Карн. — Аксан склонился в почтительном поклоне. — Илейя действительно процветает, но…

— Что ещё?

— Благоденствие постепенно развращает её. Идеальный климат, отсутствие войн, возобновляемые ресурсы, высокий уровень быта… Прекрасно! Но ни мораль, ни духовные ценности, ни цель в жизни подарить нельзя.

— Банально, но верно, — скучающим тоном вставил Карн.

— Хоть это и общеизвестно, но…

— Скучно и противно, — перебил ученика учитель. — Я потому и сбежал от вас. Счастье, поднесённое на блюдечке с голубой каёмочкой, безвкусно.

— Потому я и пришёл за тобой! — с дрожью в голосе воскликнул Аксан. — Нам нужен твой ум, твои умения, чтобы изменить неизбежное. А неизбежен кризис и упадок.