Барб Хенди - Мятежный дух

— Нам нужны пчелиный воск и масло — для свечей и светильников, а еще у нас почти на исходе корица…

— Все это можно добыть гораздо ближе, — перебил ее Сгэйль чуть громче, чем следовало. — Гораздо ближе того места, куда мы направляемся.

— Но ведь прошел уже год с тех пор, как ты брал меня в Криджеахэ. Там собирается много умелых мастеров, и, в конце концов, ведь это сердце нашей земли. Разве нет? Ну пожалуйста, дядя!

У Сгэйля дернулся уголок рта. Он перешел на эльфийский, бросив девушке резкую фразу. Лисилу незачем было знать язык эльфов, чтобы понять ее суть. Он подозревал, что просьба Леанальхам не имеет ничего общего с корицей или пчелиным воском.

Вмешался Глеанн, вставив пару слов, и явное раздражение Сгэйля только усилилось. Было почти забавно видеть на его обычно невозмутимой физиономии такую бурю чувств. Лисил, однако, обнаружил, что согласен со Сгэйлем. Не хватало еще, чтоб за ними увязалась безрассудная девчонка.

— Пускай идет, — сказала вдруг Магьер. — Мы за ней присмотрим.

— Стало быть, решено, — заключил Глеанн.

— Нет, не решено! — взвился Сгэйль. — Дедушка, ты не понимаешь, что…

— Леанальхам, — сказал Глеанн, — я сейчас приготовлю для тебя список. А твой дядя поможет тебе отыскать все, что нужно.

Сгэйль жестом указал на Магьер и Винн и опять отрывисто заговорил по-эльфийски.

— Я не вижу причины, почему бы твоей двоюродной сестре не пойти с тобой, — отвечал старый эльф на чистом белашкийском. — С кем еще она будет в такой безопасности, как с тобой и двумя твоими сотоварищами? Леанальхам, ступай за вещами. Не видишь — все ждут только тебя.

Сгэйль в отчаянии едва не воздел руки к потолку.

Лисил вспомнил, как Винн в первую ночь в лесу отрывочно комментировала разговор анмаглахков. У них не было званий и чинов, как в армии. Независимо от возраста или опыта, они подчинялись тому, кто был назначен возглавлять определенную миссию. В семейной иерархии, судя по всему, дело обстояло иначе, даже в отношении взрослых членов семьи. Глеанн — глава семьи, а потому его слово было решающим.

Леанальхам прошмыгнула мимо Сгэйля и взбежала вверх по лестнице. К тому времени, когда Сгэйль раздраженным тоном успел высказать Глеанну еще пару фраз, девушка уже торопливо спускалась по лестнице, неся на хрупком плече наспех увязанный холщовый сверток.

Лисил едва слышно застонал, взявшись за сундучок с черепами, а Магьер подхватила свой мешок. Остальное Сгэйль молча выволок наружу, где дожидался Уркар.

Жители селения уже приступили к утренним делам. Проходя между жилых деревьев или по центральной общинной лужайке, многие из них останавливались и издалека наблюдали за сборами. Взвалив на плечо сверток с оружием, Сгэйль поспешно вывел свой отряд из селения той же дорогой, которой они вчера сюда пришли. Лисил не стал оглядываться, чтобы выяснить, с какими чувствами смотрят им вслед местные жители, однако заметил, что Глеанн пошел вслед за отрядом.

Когда селение исчезло из виду, Глеанн нагнал их и остановил Лисила и Магьер. Невозмутимому Уркару он бесцеремонно велел идти вперед. Возможно, Уркар и не пришел в восторг от такого обращения, но разглядеть это было сложно, поскольку он подчинился и пошел дальше.

Лисил протянул Глеанну руку:

— Спасибо за радушный прием.

Эльф озадаченно воззрился на его руку и медленно поднял свою. Лисилу пришлось самому взять ее и пожать, и лишь тогда старик улыбнулся, поняв значение этого жеста.

— Быть может, мы еще когда-нибудь увидимся, — прибавила Магьер.

Глеанн посерьезнел, можно даже сказать, посуровел.

— Надеюсь, что нет. Боюсь, это случится, если события повернутся не в вашу пользу. Завершите дело, ради которого пришли сюда… и поскорее уходите.

Он осторожно глянул за спину Магьер, на Сгэйля и прочих членов отряда, а затем снова прямо посмотрел на нее.

— У моего внука верная, хоть и обманутая душа, — проговорил он, — так что верьте его слову, но не всегда — суждению.

Магьер, помешкав, протянула ему руку. Глеанн пожал ее с улыбкой — словно вовсе ничего не говорил, словно Магьер была таким же чистокровным эльфом, как он сам. Затем он пошел назад к селению, а Лисил молча смотрел ему вслед.

Наконец он повернулся — и увидел, что Сгэйль неистово машет им рукой. Полуэльф дернул Магьер за рукав, и они быстрым шагом двинулись вперед. Едва они присоединились к остальным, как Леанальхам пристроилась идти справа от Лисила. Все прочие шли впереди, кроме Уркара, который замыкал шествие.

Издалека до слуха Лисила донеслась пронзительная птичья трель — такую им уже доводилось слышать однажды. И как в прошлый раз, сколько Лисил ни всматривался в зелень леса в поисках загадочной птицы, так и не сумел ничего разглядеть.

Когда они пересекали поле, примыкавшее к землям общины, Малец вдруг свернул в сторону и остановился, пристально вглядываясь в глубину леса. Лисил заметил, как среди деревьев мелькнул серебристо-серый силуэт. Один за другим маджай-хи выныривали из чащи и снова исчезали. К отряду не приблизился ни один.

Винн подошла к Мальцу, и тут ветки кустарника шевельнулись, расступаясь перед кем-то. В зелени листьев мелькнуло белое пятно.

Белоснежная самка выскочила из кустов и замерла. Потом тявкнула, шагнула было к Мальцу, но тут же попятилась.

— Иди, — сказала Винн Мальцу.

Пес поглядел не на нее, а на Сгэйля — и потрусил в лес.

В отличие от других маджай-хи, он все время держался на виду. И Лисил заметил, что чаще других рядом с ним резво бежала белоснежная самка.

Четыре дня миновали без всяких происшествий. В ушах Лисила неотвязно гудели монотонные звуки леса, но он почти все время думал о матери.

Изо дня в день они делали одно и то же — на рассвете выходили в путь, шли весь день и останавливались на отдых, только когда сумерки окончательно сменялись ночью. Всякий раз Лисил спрашивал, сколько еще идти, и получал от Сгэйля один и тот же ответ: «Долго… еще долго».

Малец бежал с маджай-хи, но часто возвращался, чтобы какое-то время идти рядом со спутниками, и Лисил заметил, что тогда остальные маджай-хи исчезали. Впрочем, когда такое случилось в последний раз, белоснежная самка не исчезла, а бежала поодаль, в поле зрения отряда.

Оша постоянно заговаривал с Винн на ломаном белашкийском, пытаясь вовлечь ее в беседу, — когда он говорил по-эльфийски, девушка его вовсе не замечала. Мало-помалу она оттаяла. Если их разговор продолжался слишком долго, Сгэйль обрывал его одним взглядом. Сегодня, однако, он был менее бдителен, и Оша с Винн болтали без умолку, часто переходя на эльфийский. Чем дольше Лисил прислушивался к их беседе, тем чаще ему удавалось выловить из нее знакомое слово. Он пока еще не мог отличить существительное от глагола, но, пожалуй, одно-два слова — «корневые элементы», как называла их Винн, — ему уже удавалось распознать.