Сэй Алек - Хитроумный советник

Леди Катарина прыснула в кулачок.

— Все бы вам шутить, благородные сэры, — сказала она, — А вы, сэр Алан, все обещаете, да обещаете. Ладно, — она вздохнула и столь многообещающе поглядела на первого советника, что у того мурашки побежали по коже, — еще встретимся сегодня, господа.

— И с чего тебе такое большое имперское счастье, ослепительное как встреча с граблями в темном сарае? — задумчиво поинтересовался личный дурак герцога, глядя вслед отъезжающей Катарине.

— Зависть, — нравоучительно произнес сэр Алан, — очень тяжкий порок, Массена.

— Ну надо же, все не завидуют, а я завидую! — возмутился шут.

— На кого сегодня охота? — спросил Лавора у синешаля.

— Егеря обещали оленей и кабанов, — пожал плечами тот, — Соколиную охоту, по крайней мере, точно не планировали.

— Может устроить большую королевскую рыбалку?., - задумчиво спросил сэр Алан, — Маэро, вроде бы, понравилось.

— Рыбалку? — удивился сэр Гарольд, — Это как?

Лавора, несколько приукрасив от себя, поведал шуту и синешалю историю, рассказанную сэром Вазмой. Массена смеялся как ребенок.

— Пойду, поделюсь с Арином, — все еще хохоча сказал шут, и дал коню шпор, — Он оценит.

Лавора и Модена остались наедине, чуть в стороне от остальных охотников.

— А от леди Нархи, держитесь лучше подальше, дружеский вам совет, сэр Алан, — сказал сэр Гарольд, — За ней нынче ухаживает младший сын леди Ясиму, сэр Виктор. Могут быть нежелательные последствия.

— Баронесса Рокухара, насколько я понимаю, получит отставку после завтрашнего бала, — заметил Лавора, — Неужто молодой баронет полезет после этого к первому советнику?

— Полезет, — вздохнул Модена, — Он дурак, но при этом очень хороший мечник.

"Ну, вот и ясно, каким именно путем дражайший барон Тайра планирует мое устранение", подумалось сэру Алану.

— Спасибо за совет, сэр Гарольд, — искренне поблагодарил синешаля советник, — Я вам этого не забуду.

— Пустое, отмахнулся тот, — А вот и Их Сиятельства с герцогским лесничим. Охота, можно считать, начата.

Из ворот загородного дворца и впрямь показалась кавалькада. Арин III, ехал рука об руку с супругой, рядом с ними двигался сэр Гай Пимену, герцогский лесничий и начальник охоты, на полкорпуса от них отставали коронал и коронесса. Все пятеро, сзади и по бокам, были окружены эскортом из дюжины доместиков.

— Интересно, — глубокомысленно заметил Модена, — На этот раз Её Сиятельство опять переплюнет своего августейшего супруга по количеству добытой дичи?

— К гадалке не ходи, — усмехнулся первый советник, — Ладно, кортеж начинает формироваться, поедемте, сэр Гарольд. Наши места поблизости от Его Сиятельства.

Благородные сэры и леди выстраивались в колонну не дольше четверти часа, после чего блистательное общество, под пение флейт и волынок менестрелей, двинулось в сторону леса, где уже поджидали егеря и загонщики.

Его Сиятельство Арин III, изволили находиться в приподнятом настроении, и шутить по каждому удобному поводу. Кавалькада следовала по дороге за ним с неспешной грациозностью и изяществом, благородные разговаривали между собой, отпускали двусмысленные колкости, флиртовали… Сэр Алан приблизился к мрачному как туча сэру Касу Корзуна.

— Вы — здесь? — удивился он, — Я слышал, что ваши братья отправились в поместье, чтобы предать тело сэра Страя погребению, и полагал, что вы отправились с ними.

— И оставил легион? — тоскливо ответил сэр Кас — На кого? Я же теперь преторианский легат… Нравится мне моя служба, или нет, но никто за меня моих обязанностей не исполнит. Я попрощался с братом здесь. Мать… поймет. Каа я тоже оставил в городе.

— Боги мои, его-то почему? — удивился первый советник.

— Он только приехал. Покидать службу через несколько дней после ее начала, даже из-за смерти брата, я считаю недопустимым. Каа проводит Язя, Зима и Ру на пол дня пути, и вернется в казармы сегодня же. Семейные проблемы Корзуна не запятнают честь их рода.

— Вы сильный человек, сэр Кас, — покачал головой сэр Алан и отъехал в сторону.

Лавора не сомневался, что разговор слышали все, кто был поблизости: и Массена, и Карено, и, что самое главное, барон Тайра. Сэр Алан отлично усвоил старый принцип, гласивший, что если хочешь что-то спрятать понадежнее, положи это на самое видное место.

Кавалькада, а было в ней под сотню всадников, подъехала наконец к лесу. На опушке было разбито множество шатров, слуги готовили охотничьи пики для всех участников, загонщики уже увели собак на позиции и из лесу раздавался их приглушенный расстоянием лай, — сэр Гай не первый раз организовывал забавы для Его Сиятельства, не ударил лицом в грязь и на сей раз.

— Вы всю дичь еще не распугали, а, благородный Пимену? — поинтересовался герцог.

— Не сомневайтесь, Ваше Сиятельство, не всю, — ответил лесничий.

— Это славно, славно… — пробормотал Арин III, осаживая коня, — Ну-с, давайте-ка по позициям, леди и сэры. Кто будет моим егерем?

— Я сам, — ухмыльнулся сэр Гай.

Всадники разорвали строй, и последовали за егерями в лес, на позиции. По невидимой команде загонщики спустили псов, и те ринулись в чащу. За ними, улюлюкая и размахивая выданными пиками, рвануло благородное общество.

Сэр Алан, вообще-то предпочитал соколиную охоту обычной, но на сей раз она увлекла и его. Заметив поднятого гончими оленя-трехлетку, он направил Шмеля за ним в погоню. Застоявшийся без дела конь развил такую прыть, что очень скоро отстали и псы, и егеря, и остальные преследователи.

Олень отчаянно вилял, делал петли, как заправский заяц, несся по прямой во всю прыть, пытаясь уйти от первого советника, но Лавора не отставал. Шмеля не надо было понукать — он сам рад был показать все, на что способен.

Бешеная скачка продолжалась почти час, сэр Алан сам не заметил, как оказался в глухой чащобе. Он вообще ничего не замечал, кроме спины удирающего оленя и копья в своей руке. Наконец зверь выдохся, сбавил скорость, и удирал уже просто по инерции, смирившись со своей неминуемой гибелью. Приблизившись почти вплотную, Лавора отвел руку для удара, и толкнул пику вперед, целя острием в спину оленя. Именно в этот миг Шмель резко рванул в сторону, прыгнув практически перпендикулярно своему движению и хрипя от охватившего его вдруг животного ужаса. Каким ни был сэр Алан замечательным наездником, удержаться в седле больше двух секунд ему не удалось. Единственное, что он успел, так это сгруппироваться в падении, и упасть на прелую листву, не поломав костей, но падение все равно вышибло воздух из его легких. На какое-то мгновенье глаза заволокла красная пелена. Не обращая на нее внимания, Лавора, кровь которого все еще бурлила от погони, вскочил на ноги, подхватил пику, которую отпустил падая, развернулся в ту сторону, в которой должен был быть олень и обмер.