Георгий Ланской - Попрыгун

Беата вскрикнула, и мы снова погрузились во тьму. Я обернулся к ней. Угасающее сияние из ее ладони на миг осветило ее безмерно удивленное лицо и черно-алое пятно на груди, а потом лицо Беаты исказила гримаса боли. Она прижала тускло-светящиеся пальцы к груди и медленно опустилась за землю, словно от невероятной усталости. Через мгновение сияние потускнело еще сильнее, а потом и вовсе погасло.

– Уходим!!! – взвизгнул Борегар. От спального мешка Сони вверх полетели перья, и она выпрыгнула из распоротой материи, как Валькирия, вооруженная до зубов. Кристиан запутался в своем спальном мешке. И в тот момент, когда Борегар уже готов был прыгнуть в открывшийся портал, вокруг нас возникли черные тени. Я и Кевин одновременно бросились в атаку. Не знаю, каковы были успехи у Кевина, я слышал только его рык перед превращением, но мои потуги успехом не увенчались. Меня сшибла с ног неведомая сила, а сильные руки уложили меня на землю лицом вниз. В носу что-то противно хрустнуло и, кажется, из него потекла кровь. Я попробовал вырваться, но мне здорово врезали по голове, да так сильно, что я очень даже здорово представил себе, что чувствует колокол во время удара языка. Мне сделалось как-то нехорошо и сладко. Я слышал визг собак Борегара и крики Сони, и все хотел подняться, но что-то тяжелое вновь и вновь врезалось в мою голову. А потом мне стало все равно.

Мы сидели на земле, связанные и избитые. Кевин выглядел совершенно изможденным. Ему, видимо, досталось больше всех. У Сони с разбитой губы текла тонкая струйка крови, а один глаз медленно заплывал. Борегар выглядел совершенно невредимым, чему я, собственно, и не удивился. Он только всхлипывал и неотрывно смотрел вперед. Я скосил глаза.

Стоявшая где-то позади нас автомашина, чей рокот действовал мне на нервы, освещала фарами полянку, на которой мы остановились. Посреди нее лежали трупы собак Борегара. А чуть дальше скрючившееся тело Беаты с остекленевшими глазами, смотревшими вниз, словно она пыталась что-то рассмотреть на песчаной почве. Несколько человек рылось в наших вещах, жадно пожирая нехитрый провиант.

Впрочем, людьми я их назвать поторопился. Когда один из них резко повернулся ко мне, видимо, почувствовав мой взгляд, я вздрогнул. В кромешной тьме его глаза светились оранжевым огнем, точно таким же, как у Кевина. Я пригляделся. Фары давали слишком мало света, но все же достаточно для того, чтобы увидеть поросшие густой шерстью тела и странно искривленные в другую сторону ноги. Существо на миг оскалилось в ужасной улыбке, продемонстрировав мне два ряда акульих клыков.

Кто-то шел в нашу сторону из темноты. Походка приближавшегося была невероятно плавной и грациозной, но в ней было так мало человеческого. Так двигается готовый к броску волк, маскирующий под ленивой небрежностью готовность к прыжку. Вначале я увидел лишь слабые контуры фигуры. Потом свет фар отразил два светящихся глаза. Приблизившийся к нам мужчина (пожалуй, его можно было бы назвать мужчиной, если бы не длинные, зачесанные назад волосы, даже на вид казавшиеся жесткими, открывавшие остроконечные уши, желтые волчьи глаза и узловатые пальцы с когтями, на вздыбившихся мускулами ручищах) смотрел на нас неотрывно, немигающим взором. Он подошел вплотную и уставился на нас сверху вниз. От его чрезмерно большого тела пахло мокрой шерстью и собачьим салом. Широкие ноздри все время шевелились, словно пытаясь по запаху понять, с кем он имел дело. Потом он обернулся и окинул взором поляну.

– Что у вас? – произнес он странным, не то каркающим, не то рычащим голосом, словно гортань не повиновалась ему. От группы мародерствующих отделился один тип с крайне несимпатичной вытянутой вперед мордой гиены.

– П-пять… пять человек… Чужие… С-самка мертва, мы убили ее, к-когда она с-светила… Мертвая с-самка. Мож-жно с-съесть…

Вожак снов осмотрел поляну, потом, перешагнув через псов, пошел по периметру, внимательно глядя на наши разбросанные пожитки. Его ноздри непрерывно двигались. Потом он ткнул вниз кривым когтистым пальцем.

– Шесть. Здесь был еще один. Искать!

Часть мародеров бросилась врассыпную. Только тут я понял, что среди нас нет Кристиана.

– Где Кристиан? – тихо спросил я.

– Не знаю, – сплюнув на землю кровью, ответил Кевин. – Кажется, успел смыться.

Наши перешептывания не ускользнули от вожака. Он мгновенно развернулся и мгновенно пересек поляну. Подойдя к нам ближе, он рывком схватил меня за одежду и поднял вверх. Его ноздри расширились. Он жадно обнюхивал меня, совсем как собака.

– Странно, – сказал он, – ты человек. Но не совсем человек… В тебе есть что-то от зверя…

Вожак повернул меня спиной и вцепился в мои стиснутые кулаки.

– А, – удовлетворенно произнес он, – вот оно… В тебе много от человека, слишком много, но и звериное нутро не утаить…

Швырнув меня на землю с такой силой, что я взвыл, вторично приземлившись на сломанный нос, вожак направился к Кевину и вплотную приблизил свое лицо к лицу нашего темнокожего друга.

– А вот ты – совсем другое дело. В тебе человеческого столько же, сколько в нас. Ты – избранный, волк, но, тем не менее, чужак. От тебя странно пахнет, ты странно выглядишь, и дружишь с теми, кого мы считаем едой…

Кевин что-то прорычал, я не разобрал слов, но вожак захвативших нас в плен, рассмеялся. Видимо, его уши были более чуткими. Смех был странным: булькающим и клокочущим, словно смеявшийся еле сдерживал не то кашель, не то рычание.

– Как бы тебе не нравились эти людишки, ты пойдешь с нами и будешь таким как мы во имя Темной Луны. Впрочем, ты можешь отказаться. Тогда тебя ждет арена гладиаторов для таких же отбросов, решивших спасти эту никчемную планету и мерзких, подлых и гадких созданий. Таких, что сейчас валяются рядом с тобой…

Кевин глухо зарычал, но вожак уже не обращал на него внимания. Он рывком поднял с земли Борегара и сморщил нос.

– А вот это чистое мясо, – рассмеялся он. – Сегодня у нас будет обед как минимум из двух блюд! Старушка на первое, мужчина на второе…

Борегар испуганно пискнул. Вожак расхохотался и поднял его кверху, чтобы все вокруг могли насладиться лицезрением перепуганного и беспомощного Борегара, зажатого в мощных лапах оборотня. Банда метаморфов вокруг разразилась радостными улюлюканьями. Кевин попытался встать, но веревки связывали его надежно, и он только беспомощно повалился на землю под радостное гоготание со всех сторон. Глухие влажные удары донеслись до моего слуха. Я обернулся. Рослый мужчина со спутанной гривой дредов деловито разделывал тело Беаты. Небольшой топор с влажным чавканьем врезался в ее тонкую шею, отчего забрызганная кровью голова дергалась, как у марионетки. Меня замутило. Я едва успел отвернуться, как меня вывернуло наизнанку. Я поднял голову только в тот момент, когда до меня донесся радостный вопль. Обернувшись в сторону кричавших, я увидел здоровяка, который держал в руках отрубленную голову Беаты.