Иван Киричатый - Мир островов. Рождение.

— Герасим, как ты такой сильный и храбрый воин, позволяешь этому набитому перьями индюку тебя оскорблять! — попытался сыграть на гордости Артем.

Герасим на его слова ничего не ответил, потупил взор. Зато слова Артема очень не понравились шаману. Его передернуло, он гневно посмотрел на Магидова. Глаза пылали ненавистью. Шаман что-то прокаркал или прочихал. До сих пор Тема думал, что та боль которую он испытывал, была максимальной, но ошибался. Мышцы резко скрутило и стало выворачивать. Дополнительную боль причиняли веревки, которыми его удерживали на столбе. Они как будто раскалились и врезались в кожу, грозя перепалить руки. Артем закричал. Боль рвала и терзала, а сознание не желало покидать Магидова. Возможно, Тема так бы и умер от болевого шока, если бы не вмешалась Стрелка. Она выбежала к столбу и набросила ожерелье из камушков на шею Магидова. Боль резко ушла, как будто ее и не было. Стало легче, только продолжали ныть запястья в местах соприкосновения с веревкой. Наверное, он сам их дополнительно натер, когда извивался в приступах боли.

Жена вождя выглядела маленькой хрупкой девушкой. Если присмотреться повнимательней, то можно было бы найти некоторую схожесть с шаманом. Она была его младшей дочерью. Стрелкой ее назвали за то, что она была быстрая и шустрая. Любимым занятием было вклиниваться в дела мужчин. Став женой вождя, она негласно правила племенем, изредка соперничая с шаманом.

— Что ты, старый хрыч, делаешь! — грозно накинулась она с кулаками на шамана.

«Старый хрыч» опешил, они и раньше расходились в вопросах, но до рукоприкладства и оскорблений не доходило. Он мог одним движением уничтожить ее, или причинить невыносимую боль, как чужестранцу. Но это его дочь, младшая дочь. Всему должно быть логическое объяснение.

— Не ты ли рассказывал, что это Птуалёрмиртор принесет посланника прихода Темного Повелителя! — словно ответ на вопрос, прокричала Стрелка.

Шаман любил рассказывать вечером у костра легенды и предания предков. В пророчество прихода Повелителя никто не верил, но все с удовольствием слушали. Слишком древнее и запутанное предсказание. Только такая сумасбродка, как Стрелка могла связать эти два разных факта, приход чужеземца и приход посланника прихода Темного Повелителя.

— Стрелка, не смей больше вмешиваться в дела племени! Да как тебе не стыдно бросаться с руками на своего отца!

— Извини папа, но я очень боялась, что не успею!

— Что ты боялась не успеть?!

— Я думала, что приступили к казни человека!

— Ладно, — пошел на попетую Бум-бум-тук, — я думаю, урок человек запомнил, и осознал, что любое брошенное слово, может стать его последним словом!

— И что ты нам теперь скажешь, что нам делать дальше? — обратился вождь к Стрелке.

Похоже, племя зашло в тупик, оставить человека в племени — значит навлечь гнев «карающих». А если выдать? То тогда, если он действительно предвестник Повелителя, они совершат свою самую большую ошибку и навлекут гнев Темного Повелителя. Две опасности, текущая или будущая. Так или иначе, человек уже принес беду в их поселение. Оставалось в столь переломный момент для племени довериться воле предков.

Артема сняли с шеста. Отнесли в шалаш к Герасиму, тот принялся за ним ухаживать, обмыл тело, приложил к ранам лечебные травки. Потом пришла Стрелка, пожелала скорого выздоровления и забрала свое ожерелье. На разговор или любые другие действия у Магидова не было сил. Он заснул. Проснулся под вечер. Тело жгло, болело и чесалось, как будто все вши племени прибежали попробовать свежатину на вкус, при этом рвя и терзая. Но, несмотря на боль, желудок категорично потребовал свое, голодно заурчав. Когда он последний раз кушал, и сколько с тех пор прошло времени? Если на первый вопрос он мог еще как-то с трудом ответить, то последний оставался загадкой. Тема огляделся. Герасима рядом не было. У входа в шалаш сидели два гоблина. Его сторожи или наблюдатели. Наверное, одновременно и то, и другое.

— Пить и кушать, — обратился он к ним.

— Вождя велела ждать, человека нельзя кушать, иначе заболевать и умирать!

— Понятно, — ответил Тема, — поставили недоумков, двух слов связать не могут.

Но, судя по взглядам, они его посчитали таким же, тупым человеком, который не знает прописных истин. Зато предложили воды. Несмотря на подкативший к горлу комок обиды, от воды Артем не отказался. Вода оказалась на удивление вкусной и прохладной, как будто только что из родника. Стало немного лучше, и он снова уснул.

За все время, пода он спал, ему ничего не снилось. Когда он проснулся, чувствовал себя прекрасно, похоже, травки Герасима сделали свое дело. Надо будет у Герасима поспрашивать о составе сбора. Когда он вернется домой, можно будет на них неплохо заработать. Да и ожерелье Стрелки стоило пристального взгляда. Была боль, бац, и нету — мгновенная анестезия, тысячи долларов. Да он на этом миллионы подымет. Что не случается, то к лучшему. В шалаш вошли вождь и шаман, с нетерпением на него посматривая, явно ждали, когда он проснется. Прокручивая события последних дней, Магидову не хотелось не то что открывать глаза, а даже шевелиться. Не получилось, шамана не проведешь, он крякнул в его сторону и больно ткнул посохом под ребра. Остатки сна, как рукой сняло. Появилось желание встать и дать по этой наглой зеленой морде. Раньше даже самые влиятельные люди не позволяли себе с ним так обращаться, хамили, угрожали, запугивали, но вот так палкой под ребра — это уже лишнее. Шаман как будто прочитал мысли Артема, он так вызывающе посмотрел на Тему и гаденько улыбнулся, явно провоцируя его. Артем не забыл, чем закончилась агрессия в сторону шамана, сдержался. Но от колкости не отказался:

— Вот явится повелитель, и я тебе этот чертов посох в другое место затолкаю, — подумав, добавил, — вместе с черепом.

Бум-бум-тук еще больше позеленел. Неизвестно, чем бы закончилась их перебранка, если бы не вмешался Кхелт'е. Вождь просто молча взял Тему за руку и повел его к выходу. Во избежание дальнейших разборок, ему пришлось подчиниться.

Деревня словно вымерла. Ни одного гоблина. То их, как в муравейнике, то ни одного. Артем ничего не понимал, что творится, куда его ведут, и что будет дальше. Но что бы ни случилось, любой шанс выжить лучше, чем быть живьем съеденным или сожженным на костре. Жив, здоров, а дальше что-то придумаю, выкручусь. Не впервой же. Ситуация пугала своей загадочностью. Вчера, будучи под угрозой смерти, он даже и не задумывался над тем, где же он. Если допустить, что он умер и попал в другой мир, это могло все объяснить. Тогда он никогда больше не увидит ни своего родного дома, ни родителей, ни Маринки. Стало невыносимо грустно. Вот так он всю свою жизнь крутился, добивался. Во всем себе отказывал. Копил, надеялся. Достиг определенных вершин и бац, все надо начинать с начала. Даже стало как-то обидно. Все мы муравьи на Земле, копошимся, тянем, крутимся, любим, ненавидим и все нам кажется, что мы хозяева своей судьбы, хозяева своей жизни. Но настает момент, и тебя раздавят, забудут. Воля случая, фортуна, фатум. Рожденный ползать, летать не может. Все мы взлетаем вверх на крыльях, а падаем вниз камнем. Такова жизнь.