Иван Киричатый - Мир островов. Рождение.

— Меч делается за один подход, — сказал оружейник, — так что мне придется доделать вашу часть работу. Иначе все пойдет насмарку. Гнуть и держать буду я, вы же будете помогать мне сваривать заготовку.

Вален отдал клещи Хасиду и взялся за молот оружейника. Мастер, глядя на это, лишь улыбнулся. Юнга тужась и кряхтя изо всех сил смог лишь поднять молот, о ковке не могло быть и речи.

— Силен, — похвалил он Валена, — но не достаточно, бери вот тот полегшее, который в углу.

Так они стали ковать в шесть рук. Оружейник сам бы справился намного быстрее, но создание именного оружия требовало участия будущего владельца. Сколько времени заняло все это действие, Владимир не представлял, все это время ему было жарко, тело чесалось от копоти, и пот заливал глаза.

А оружейник все ковал и ковал, делясь секретами ковки. Так Владимир узнал, что шероховатая область в центре образуется в результате растягивания металла при сворачивании. Трещины и пустоты свидетельствуют о том, что эта сталь находится на ранней стадии ковки. На поздней стадии ковки в области сгиба должны отсутствовать крупные трещины или пустоты. Количество сворачиваний определяется для каждой заготовки по-разному. Сталь считается готовой, если на сгибе она тянется равномерно и остается гладкой, без разрывов и трещин. В результате правильной ковки заготовка многократно сгибается и становится похожей на слоеное печенье.

— Вот и все, — проговорил кузнец, когда заготовки закончились, — первый этап изготовления закончен.

Владимир с Валеном облегчено вздохнули.

— Что расслабились, — рассмеялся Хасид, — я сказал, что закончился первый этап, а не создание. Можете немного отдохнуть, дальше пока я все сделаю сам.

Оружейник собрал все заготовки, добавил к ним еще графит, флюс и железную окалину. Все это он поместил в мешок. Из чего был сделан этот контейнер, Владимир не представлял. Как только мастер затянул края мешка, как мальчику послышался свист, как будто мешок самостоятельно выдыхал воздух.

— Что за чудеса?! — подумал Владимир, — или это мне от жары мерещиться.

Затем Хасид поместил мешок в другую печь, жар от которой не давал даже близко к ней подойти. Эту процедуру оружейник проделал с помощью удлиненных клещей.

— Так, — довольно потер руки оружейник, — пока заготовки в плавильной печи сплавляются, мы займемся булавой Владимира.

Хасид достал ранее приготовленное навершие и бросил в первую печь.

— Что ж, настало время, — сказал оружейник, — познакомиться вам с Фрол Дао.

В кузницу вошел последний, незнакомый Владимиру, просвещенный. С приходом желтого мастера в темной кузнице стало как-то светлее. Заклинатель, всплыл в памяти урок наставника. Но Владимиру было не до этих деталей, он внимательно изучал незнакомца. Перед ним стоял маленького роста, даже меньше Владимира старичок. Или не старичок, мальчик не мог понять, поскольку на лице у него не было старческих морщин. Но борода. Шикарная густая борода чуть ниже пояса, стянутая в конце красивой ленточкой. Одет Фрол Дао был просто и скромно: в темно-зеленые штаны и такую же темно-зеленую рубаху. Детали одежды скрывали размеры мастера от окружающих. Таких широких людей Владимир еще не видел. Широких в плечах, а не толстых, как вначале ему показалось. Что-то еще подсказало мальчику, что силой желтый мастер не уступает серому, а может даже и превосходит, не смотря на свой рост.

— Приветствую Вас, Фрол Дао, — поздоровался Хасид, — это вот Владимир, ученик Жан Дао и Вален.

На слова приветствия заклинатель лишь кивнул оружейнику, полностью проигнорировав мальчишек. Хасид, словно подмастерье, кинулся к печи. Так же быстро вынул набалдашник и принес ранее выполненную Владимиром рукоятку. Фрол Дао достал из сумки, которую Владимир не замечал до последнего момента, металлическую пластину. Может и не металлическую, Владимир разнообразию материалов уже перестал удивляться, переводя для себя в более простые и понятные материалы. Пластину мастер положил прямо на землю, не обратив даже малейшего внимания на наличие, для этого случая, столов. Потом Фрол Дао сам уселся на пол и стал вынимать из сумки непонятные и неизвестные для Владимира предметы. От обилия последних зарябило в глазах. Навершие уже практически остыло, а заклинатель все вынимал и вынимал ингредиенты, из своей, казалось, безмерной сумки. Из бесчисленного количества желтый мастер отделил десяток и выложил на пластину, остальные он быстрыми движениями стал отправлять обратно в сумку. Все это время заклинатель что-то бормотал в свою густую бороду.

— Наверное недовольный, — подумалось Владимиру, — что его вытянули из свой пещеры. Почему пришло в голову слово пещера, а не храм, мальчик не понял, пришло так пришло.

Фрол Дао что-то пробормотал. Владимир с Валеном переглянулись, по выражению лиц мастеров оба ничего не поняли. Зато понял Хасид указав рукой на Владимира. Заклинатель пальцем поманил мальчика. Владимир подошел и присел напротив желтого мастера, судя по дальнейшим действиям, он правильно истрактовал приглашение, сделанное рукой мастера. Заклинатель поместил набалдашник и рукоятку в центр пластины, а по краям разместил ранее вынутые предметы. Каждый раз ложа определенную вещь на свое место, он что-то бормотал, и положенный предмет отвечал, подсвечиваясь своим цветом. Закончив размещать все необходимые ингредиенты, заклинатель посмотрел на Владимира. Мальчика пронзил взгляд карих глаз мастера, но отвернуться или закрыть глаза Владимир не мог и понимал, что нельзя. Фрол Дао что-то тихо как всегда забормотал, но для Владимира каждый произносимый звук отдавал звоном в ушах. Создавалось впечатление, словно земля под ним разверзлась, и он сиганул внутрь. Владимир провалился в пустоту.

Агнефис Магнефикус закрылся у себя в покоях и вот уже третьи сутки не выходил из них. Одна и та же мысль терзала его: «Неужели все началось, неужели он вернулся, как и обещал». Злопакостная мысль не давала ни спать, ни есть. В противовес тревоге Агнефис находил и приводил тысячи объяснений и доводов, которые опровергали возвращение Темного Повелителя. Но мысль, словно червяк, продолжала точить его изнутри. Интуиция, вопреки доводам разума, подтверждала, что это все правда. Архимаг исхудал и осунулся. Он так бы, наверное, и умер, обдумывая шансы свершения или не свершения пророчества, если б дверь в покои не вылетела вместе с рамой.

— Что за бартов фокус, — выругался вслух Агнефис, — не хватало еще в наступающие смутные времена переворота. Да и не от кого, всех достойных и недостойных кандидатов он самолично обезопасил различными способами, некоторых даже не очень честными способами.