Глеб Исаев - Короли соседнего мира

Возможно, они и отыщут претендента на роль шута и проведут свой праздник, как и задумали. Но, что будет со страной? Ведь это не просто королевство, это часть моего сознания… — Он не мог четко сформулировать, что его тревожит. —

Это ведь всего лишь фантазия. Или нет? И седой гофмаршал, увешанный орденами, и граф Людвиг, лишенный родной вотчины.

Они ведь пошли за тобой, и ты им обещал»…

— Господи, какая ерунда… — Андрей вновь вздохнул. А присяга? Или это все не всерьез? Ну, если клятва ерунда, тогда что имеет значение?

Он выпрямился и уставился на подъездную дверь. Что-то смутило его в этой двери. Попытался сообразить. И только тут понял. Все восемь дверей дома были плотно закрыты. И окна. И форточки. Не шелохнутся занавески, не заходит в дом никто из многочисленных обитателей человеческого муравейника. Выскочил из машины и рванулся к подъезду. И в этот миг дом стал на глазах расползаться, словно туман, или призрак. Громоздкие бетонные плиты расползались, словно надутые горячим воздухом, и стремительно исчезали в безоблачном небе. Миг, и показалось внутреннее убранство квартир. Мебель, сидящие у телевизора люди. Все таяло и рассыпалось. И вот уже дом исчез.

Удивило не то, с какой легкостью растворился кажущийся совершенно материальным объект. Видывал Андрей и не такое. Чего стоило действие обычной вакуумной авиабомбы, когда громадная многоэтажка сворачивается в кучку осколков и мусора. С людьми, мебелью и остальными предметами обихода. Удивило, что событие это не вызвало вовсе никакой реакции окружающих. А значить это могло одно — суть явления не имеет никакого отношения к реальности.

Либо дело в изгибе покореженной предыдущими событиями психики самого пациента, либо намеренное воздействие третьей силы.

Кто же мог устроить столь впечатляющий фокус, исполненный совершенно в духе Копперфильда.

«Попробую с двух раз. Угадывай. — Разрешил Андрей себе. — Похоже, и это не что иное, как проделки неугомонного Магистра. А что, вполне в духе этого товарища. Запутать, перемешать уровни восприятия и завершить все изящным вольтом».

Довольно сумбурные мысли мелькали в голове Андрея, сидящего на обочине автострады, напротив громадного пустыря, чудом избежавшего застройки. Более всего интересовало свидетеля хамской выходки, какую роль играла в этом симпатичная и, чего уж кривить душой, запавшая в сердце девчонка.

«Возможны варианты. — Вынужден был признать Ильин. — Какую угодно. От случайной жертвы до роли коварной Миледи, заманивающей в свои сети глупого человечка, возомнившего себя равным создателю. И еще десятки вариантов, самый простой из которых, что ничего этого нет вовсе, а есть реакция распадающихся связей сложных аминокислот, вызванное воздействием не менее сложных неорганических ингредиентов, именуемых в простонародье гранатометом «Муха».

А уложилось все в те доли секунды, пока его разобранное на молекулы тело, перемешанное с осколками бетона и стекла, растворяется в тысячеградусном пекле взрыва…

Андрей поднял голову и уперся взглядом в поблескивающий антрацитовым лаком лимузин, терпеливо ожидающий седока у обочины дороги.

«Все фигня, и пчелы тоже. — Вздохнул мыслитель. — Не стоит умножать сущности, иначе и впрямь останется одна роль: длинноухого спутника некоего Буридана, возле кормушки с харчем.

Сделаем иначе. Если правила навязанной игры неизвестны, имеет смысл не суетиться в попытках выучить их в процессе раздачи, это бесполезно и заведомо ведет к поражению. Нужно принять свои. Тогда и наступит момент истины. Иными словами. Если меня пытаются развести в три наперстка, то туз треф, вынутый из рукава, окажется для противника совершенно неожиданным. Что следует? Увидев, как девочка, которая моими стараниями потеряла работу, а затем и вовсе исчезла, я, по идее, должен испытать моральные терзания. Так? Положим. Ответственность и чувство вины. А как следствие, желание вернуть все в исходное состояние.

А что у нас в активе? Кафе-трактир — это уж точно мое творчество. Захотелось удивить симпатичную незнакомку. Однако я вовсе не намеревался поить за свой счет мордатого гонца, несущего дорогостоящую новость неведомому конкуренту… Значит, отмотаем пленку обратно. Похоже, имеет смысл вернуться туда, откуда все пошло не по сценарию. — Андрей, приняв решение, щелчком отбросил давно потухший окурок и выпрямился.

— Если не с чего зайти, заходи с пяти-пяти». — Вспомнилась идиотская присказка товарища по службе, которой он любил предварять бросок РГДшки.

— Извините, задумался. — Он опустился на мягкую кожу сидения.

Водитель повернул голову и, не считая необходимым отвечать, улыбнулся, принимая извинения.

— Вы просили напомнить про багаж, Ваше Величество. — Как ни в чем не бывало произнес он, впервые назвав пассажира его нездешним титулом.

Ильин вздрогнул, но выбрался из салона и заглянул в любезно приоткрытый автоматикой багажник. На светлом велюре лежало его, оставленное в спальне, Гвардарское платье, а поверх него аккуратно завернутая в бордово-фиолетовый бархатный плащ, шпага.

— Ага. — Хмыкнул Андрей, разглядывая резной эфес, торчащий из свертка. — Выходит я принял решение вернуться обратно?

Он порылся в кармане многострадального кожана, выудил сотовый и ткнул кнопку. — Сигнал вызова оборвался многозначительной тишиной. Абонент, предоставляя звонящему вести сольную партию, терпеливо ждал.

— Привет, Малыш. Это Андрей.

— Привет. — Отозвался товарищ и вновь безмятежно замолчал.

— Я тут ненадолго отъеду. Ты ко мне не заскочишь? Ваську покормить, глянуть что как?

— Лады, — отозвался Сергей. Подумал и добавил. — Сказать чего, если?..

— Скажи, улетел, но обещал вернуться. — Пошутил Ильин.

Выступавший до ранения в тяжелом весе, Серега Малышев, как-то под настроение обозвал шустрого Андрюху, летающего над татами, Карлсоном. Поэтому шутка оказалась понята им верно.

— Удачи. — Закончил разговор приятель и отключился.

Переодеваться в пусть и просторном, но все же салоне авто, оказалось весьма непросто. Однако кое-как сумел облачиться в суконно-бархатные бриджи и удобные, мягчайшей кожи, сапоги. С не имевшей пуговиц рубахой и кожаным жилетом справился куда легче. Плащ и шпагу цеплять не стал. Просто уложил на колени и обратился к водителю. — Обратно, откуда мы приехали.

Машина пересекла двойную полосу и двинулась в город. Застегивая жилет, Андрей глянул в зеркало заднего вида. И обнаружил, что камень его, невидимого до поры, знака королевской власти вновь сияет рубиновым светом. Будем надеяться, что пока иду до дверей, никто не встретится… А с другой стороны, даже если и обратят внимание, страха нет. Сейчас на улице и не такое встречается.