Глеб Исаев - Короли соседнего мира

«Да… — Ильин, наконец, прозрел. — Красиво. И никаких судебных приставов. Тут все куда суровее».

— Выходит, раз погибли должники и поручители, взыскать не с кого?

Габс горделиво выпятил грудь. — Как бы не так. Не будь наш правитель Эдуард восьмой королем финансистов. Да хранит его господь. — Пробормотал скороговоркой благонамеренный подданный. — Конечно, есть и третичные поручители. Но их клятва куда слабее, и они, если поднатужатся, могут какое-то время противостоять действию заклинания. Сложность данного случая в том, что их выбирали абы как, для страховки, и даже имея добрую волю, набрать требуемую сумму они не в состоянии. Вот тут и корень… Поверь мне, мальчик, суммы выданы гигантские, и ведь кто-то их, в конечном итоге, получил, и ходят упорные слухи, что не кто иной, как сам король. Потому, якобы, и исчез… А есть еще интересы других соседей, которые вовсе не прочь откусить от Пятиграфья кусочек пожирнее.

— Послушай, думаю, стоит пересмотреть условия договора. За лекцию я видимо должен вычесть пару монет. — Индифферентно забросил удочку прохиндей.

— Но, но… — Андрей. Подбирая вожжи. — Не очень и хотелось. Вы это бросьте. — Он понимал, что иной ответ будет понят меркантильным финансистом превратно. И дальше ехал, уже не задавая вопросов.

Главное, что сумел уловить Андрей из рассказа представителя ссудного капитала, необходимо срочно возвращаться. Не давала покоя фраза, оброненная головастым кукловодом. Три дня, которые есть у них в запасе. Для чего? — «Конечно, для подбора замены. Болванчика на скорую руку коронуют, даже и без короны. А после не менее оперативно свергнут. Хотя… Без короны, пожалуй, вовсе не обойдутся. Артефакт необходим, как символ и пугало для марионеток. Значит, придумают замену. Трудно ли, при их способностях, создать дубликат? А с другой стороны, и пес с ними. Пусть творят, что желают. Все успокоится. Новый правитель возьмет на себя долговые обязательства, успокоит воинственных соседей. Непонятно, отчего я так задергался? Рванул неведомо куда. Едва выскочил, и сам все испортил». — Мысли, сумбурные по большей части, не мешали исполнять обязанности по охране дремлющего в своей повозке ростовщика.

Тем временем, дорога углубилась в лес. Ельник, с темнеющими кое-где стволами осинок. Габс клюнул носом и поднял голову, озираясь по сторонам.

— Похоже, здесь. — Непонятно пробурчал возница и поманил всадника. — Как ты относишься к ведьмам? — Задал спутник нелогичный вопрос.

Андрей дернул поводья и скривился в гримасе. — Даже не знаю. Наверное, не очень.

— Очень, не очень, а ночевать надо, — бродячий финансист поежился. — Я, правда, и сам не очень. Только в здешних местах остановиться на ночлег больше негде. Она, вообще, старуха спокойная. Но, с закидонами.

— Ты с нею не спорь, и все будет нормально. — Проинструктировал Габс охранителя. — Не в лесу же ночевать. Да и холодно.

Впрочем, говорил это он, уже повернув повозку на лесную, больше похожую на тропинку, дорогу. Едва различимая среди зарослей сухого шиповника и чертополоха, она пропетляла в глубину зарослей и вывела к притулившейся на небольшом взгорке избе.

Домишко подслеповато светился мутным огоньком в крохотном окошке.

В вечернем сумраке, под нависшим свинцовым небом смотрелся он и впрямь чуточку зловеще. Впрочем, Андрей приписал впечатление скорее внутреннему предубеждению. Смутил только громадный, мясницкого вида, топор, глубоко, по самый обух, загнанный в необхватный пень, более смахивающий на плаху. «Это кто так развлекался?» — Поежился Ильин, представив какой силой нужно обладать, чтобы вогнать инструмент на этакую глубину. Путники въехали в кривоватые ворота и остановились возле крыльца.

Видно было, что проводник слегка оробел. Дверь над низеньким крылечком, с торчащими из щелястых досок стеблями сухой травы, скрипнула и нехотя, словно в раздумье, поползла в сторону, открываясь. Наконец замерла, на пороге появилась старуха. Впрочем, назвать одетую в строгое платье пожилую даму старухой было как-то неуместно. Уложенные в хитрое подобие прически волосы, под изящной шляпкой, не имели даже намека на седину. Волевое правильное лицо, строгий взгляд чуть усмешливых глаз напомнил Андрею виденный где-то портрет великой актрисы Ермоловой.

— Здравствуйте, госпожа Анна. — Поклонился Шальке, изобразив легкий взмах сорванной с головы шляпой. Волосы у банкира оказались светлые, реденькие и почти не скрывали приличных размеров плешь.

Андрей потянулся к своей шляпе, но замер.

Хозяйка усмехнулась и махнула рукой, останавливая порыв. — Что вы, не дело королю ломать шапку перед незнамо кем.

— Проходите уж. Чего во дворе стоять? — Добавила она, заходя в дом.

— Не спорь… — Пихнул локтем сосед. — Я ж говорю, она того…

— Сам ты… — Послышался голос. — Вместе со своим Эдиком, на финансах повернутом… — Слух у старухи оказался куда как хорош.

Вошли в избу и замерли. Как могло поместиться в неказистой постройке такое великолепие? Громадный зал, горящий у стены камин, а напротив — уходящие в потолок книжные полки, уставленные фолиантами.

Ковер во всю гостиную, глубокие мягкие даже на вид кресла.

— Да не стойте вы, проходите. — Анна уже опустилась в одно из кресел, пряча клубок с вязанием.

Осторожно, словно по тонкому льду, они прошли к предложенным местам.

— Ты, Габс, никак большим человеком стал. — Начала разговор хозяйка. — Сам король у тебя в прислуге. Ну да ладно. Не мое дело. Смотрю, опять погнал тебя Эдуард на промысел? Все не угомонится.

Ростовщик кашлянул и отозвался, пытаясь сохранить достоинство. — Уважаемая госпожа, я только служащий. Мое дело выполнять приказы короля и, конечно, не обсуждать их. Вот, застала ночь в ваших владениях, хотели попроситься на ночлег.

Анна, задумчиво глядя в огонь камина, отозвалась. — Ну попросись, коль застала. Впрочем, конечно пущу, о чем речь. — Мне и самой весьма любопытно с вами поговорить. Сейчас будет готов ужин, за столом и расскажете, что творится в мире.

Габс всплеснул сухими ладошками: — Помилуйте, что мы можем вам рассказать? Cкажете тоже. — Он огляделся. — А в прошлый раз тут вроде все иначе было.

Собеседница отмахнулась: — Пустое. Интерьер — он и есть… Сами меняемся, вот что плохо. Cкажи, могла я ранее без шутки вас к дому пустить? Не попугать? А сейчас, надоело. Скучно, одно слово.

Звякнул колокольчик.

— Пора, судари, — хозяйка встала. — Прошу в столовую. — Церемонно склонилась она, впрочем, скорее обращаясь к Андрею.

В зале, названым столовой, легко можно было устраивать светские приемы. Стол, уставленный приборами, имел добрых пять метров длины, на громадных блюдах манили взгляд искусно выложенные закуски. В резном хрустале маслянисто темнел благородный коньяк. Утолив голод, перешли к беседе. Габс, который с устатку хватанул приличный фужер янтарного напитка, быстро сомлел, и участие в общении принимал лишь номинально. Пьяно кивая и поддакивая.