Михаил Ардин - Райское Местечко

Я решил, что мое переполненное новыми впечатлениями подсознание опять выкидывает непонятные фортели и мне пора быстренько возвращаться в свой номер и хорошенько отдохнуть…

Но тут, к счастью, все стало на свои места. Гуляя по городу, я обратил внимание на тишину, не возможную ни в одном земном поселении. Конечно, до моего слуха изредка доносились обрывки разговоров и какие-то звуки из домов, мимо которых я проходил, но ничто больше тишину не нарушало. И вдруг я услышал музыку, совершенно земную мелодию, хорошо известный мне саундтрэк сериала «Марсианский полицейский». Я поспешил к источнику звуков и, набравшись наглости, не скрываясь, заглянул в окно, из которого неслась мелодия. На стене комнаты висел пленочный монитор, и два местных подростка смотрели очередную серию нашего боевика!

Уф, слава богу, мне ничего не казалось, я не сошел с ума! Мне следовало самому догадаться, что город на Лалуэ давно уже не является обычным селением аборигенов. К нему не применимы все те правила устройства местной жизни, о которых я читал в отчетах.

Конечно, корнезианцы могли декларировать отказ от межпланетной торговли в широких масштабах, от заимствования технологий, от изменения образа жизни. Они могли упорно держаться за тысячелетние традиции, могли делать вид, что не понимают, ЧТО пытаются объяснить им пришельцы, могли закрывать глаза и затыкать уши… Но взаимопроникновение культур – объективно существующий процесс, явление природы! Как бы ни был ограничен или контролируем контакт культур на макроуровне, на микроуровне этот контакт, как процесс диффузии, полностью проконтролировать невозможно. Земляне везут с Корнезо сувениры и изделия ремесел. Должны же и корнезианцы получать что-то взамен! И не в наших интересах расплачиваться с ними подобием стеклянных бус! Они должны получать от нас то, что будет потихоньку расшатывать их патриархальный уклад жизни, будет готовить их сознание к неизбежным переменам…

Несомненно, это была продуманная политика Земли. Город на Лалуэ был испытательным полигоном для наших этнологов и социологов. И я только что убедился, что их методы «ползучей экспансии» дают прекрасный результат. Могут, могут корнезианцы изменять своим традициям! По крайней мере, у них хватает ума, чтобы обеспечить себе больше комфорта и развлечении.

Внешне этот город не так уж сильно отличался от обычных поселений на Корнезо, разве что был больше других. Но внутренне он жил уже совсем другой жизнью, его населяли корнезианцы, которые каждый день использовали нашу технику, читали наши книги, смотрели наши фильмы. Надеюсь, и думали они уже немного иначе, чем все остальные аборигены. Это вселяло надежду, что скоро они будут готовы услышать и осознать правду о себе и своей судьбе!

Конечно, этот городок – еще не показатель. Одно дело – жить двести лет в тесном контакте с землянами, и совсем другое – несколько раз в год посещать культурные мероприятия заезжих бригад земных артистов. Но почва для восприятия наших культурных и технических достижений весьма благоприятная на всей планете. Уж больно скучно живут аборигены!!! Думаю, что процесс идет на всех островах, просто гораздо медленней, чем здесь.

Эх, если у нас было бы больше времени!

Во всяком случае, Мелисса права: на концерты артистов Земли придут все, и стар и млад, все, у кого нет особых причин скрываться от общества. И обработать бактериями и газами практически все население планеты будет не такой уж сложной задачей, лишь бы реагентов хватило…

Задумавшись, я потихоньку спускался с холмов. Я был уже невдалеке от прибрежной части города, когда желудок напомнил мне, что неплохо было бы слегка перекусить.

Отвлекшись от размышлений на возвышенные культурно-социальные темы, я сообразил, что за два часа хождения по городу ни разу не заметил никаких строений, кроме жилых домов. В этом городе, как и в любом корнезианском селении, не было ни магазинов, ни кафе, ни ресторанов. Это, в общем-то, понятно: натуральное хозяйство с «морским» уклоном существенно облегченное частично растительным способом питания аборигенов. Но в отличие от любого города землян в этом городе не было вообще ничего, кроме жилых построек и садов. Но сколько можно на них смотреть? Здесь не было никаких достопримечательностей, не было ни музеев, ни исторических памятников, ни учреждений, ни производственных строений, ни развлекательных заведений, ни офисов, ни мастерских, ни складов, ни банков… И это – в самом крупном поселении планеты! На других островах все было точно таким же однообразным, только еще меньше, скромнее и «провинциальнее», если это слово можно применять к местной ситуации.

Тут мне в голову пришла забавная мысль: похоже, что, помимо самой планеты с ее климатическими особенностями и искусственной биосферой, единственной достопримечательностью на всей Корнезо является земной курорт!

Правда, земляне еще никогда не посещали Анайри. Мало ли, что с воздуха он выглядит как любой другой остров. Может, все самое интересное на планете находится именно там, например, тайные подземные хранилища, лабиринты, древние лаборатории… Мы-то построили здесь, на Лалуэ, целый подземный город, и никто из аборигенов об этом и не подозревает…

Желудок настойчиво напоминал о себе, но мне не хотелось еще возвращаться на территорию курорта. Что делать? Я подумал, что уж в порту-то обязательно должно быть какое-нибудь едательное заведение, и ускорил шаги, чтобы поскорее проверить эту идею.

Надо сказать, что открывшуюся моему взгляду пристань портом назвать можно было с большой натяжкой. Много рыбацких лодок и десятка полтора судов побольше, предназначенных для перевозки пассажиров, и все. Никаких административных строений, никаких складов и пакгаузов. Это понятно: на Корнезо торговли нет, ведь на каждом острове производится все то же самое, что и на других. В масштабах планеты нет никакого разделения труда, никакого обмена продуктами. Само понятие «товар» на Корнезо еще – или уже давно – отсутствует. Соответственно нет и денег. Конечно, жители селений часто объединяют свои усилия для каких-то работ: для ловли рыбы, добычи металлов из морских животных и растений, получения материалов типа пластмасс… Но все работники прекрасно друг друга знают, так что задача разделения продукта общественного труда тоже никаких денег не требует.

Нет, я был неправ! В поселениях аборигенов все-таки имелись не только жилые дома. На дальнем берегу залива я разглядел что-то вроде сараев и загородок, уходящих в океан. Конечно же, это общественные строения для проведения необходимых технологических процессов кустарного производства. А на улице, идущей вдоль берега между этими постройками и пристанью, располагался длинный ряд общественных жилищ, местный аналог гостиниц.