Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3

— Здесь достаточно своих призраков, поэтому нам не следует придумывать новых, — пробормотал он, скорее всего, самому себе и поднялся. — Пошли, Доран, иначе мы не поспеем к самому интересному.

Дальше был только лабиринт. Туннели выводили к развилкам, за которыми открывались новые ходы и ответвления. Их путь был невероятно извилист. Коридор сменялся коридором, поворот следовал за поворотом — и все вместе они, казалось, ни на шаг не приближали к главной цели. Маркон шел первым — он лучше Дорана ощущал направление, изредка сверяясь со своей путеводной стрелкой. Когда настал черед третьего факела, Доран полностью утратил ощущение времени. Он начал было считать шаги, однако сбился на второй тысяче и более не возобновлял попыток. В какой-то момент они увидели впереди слабый свет. Доран из предосторожности немедленно затушил факел. С оружием наготове, они осторожно приблизились к очередному повороту и обнаружили, что за ним начинался широкий и длинный туннель. Стены его источали слабое зеленоватое сияние, позволявшее разглядеть пространство шагов на двадцать вперед — дальше все вновь скрывал зыбкий полумрак подземелья.

Впору было испытать некоторое облегчение: опасность не грозила немедленно, этот участок пути впервые был прямым и единственным. Но причиной свечения стен была магия, древняя магия, не известная ни Дорану, ни Маркону, а значит — враждебная, опасная. Именно поэтому оба они усилили внимание, передвигаясь осторожными, короткими шагами, готовые в любой момент атаковать или дать отпор.

Их осторожность была вознаграждена. Услышав легкий шорох, шедший чуть впереди Маркон отпрыгнул назад всего за мгновение до того, как широкая плита, на которую он поставил ногу, рухнула куда-то вниз и в сторону, открыв темную пасть бездонной ямы.

Они осторожно приблизились к провалу и заглянули вниз. Зажав меч под мышкой, Доран легкими дуновениями помог родиться на кончиках своих пальцев искоркам короткого света и стряхнул их над ямой. Светлячки полетели вниз, кружась и постепенно затухая. Срок жизни их был недолог, но все же они позволили разглядеть, что пропасть глубока, но отнюдь не бездонна. А также увидеть тело, пронзенное острыми стальными копьями, вкопанными в дно ловушки.

— Это Ирвен, — сказал Маркон. — Я узнал его по алому поясу, которым он всегда так кичился. Я же говорил, что далеко пройти ему не удастся.

— И был не прав, — недовольно возразил Доран. — Если, конечно, не считаешь, что до сих пор мы топчемся где-то в самом начале пути. Он прошел достаточно далеко. Кстати, такой же пояс я видел еще у кого-то из претендентов.

Маркон лишь рассеянно кивнул, потому что был озабочен уже иным.

— Провал слишком широк. Но, прыгая через него, можно отталкиваться от самого края. Однако приземляться на той стороне нужно как можно дальше. Должен признаться, прыжки мне удавались хуже всего прочего.

— Я сделаю это первым, а потом помогу тебе, — решил Доран. Отстегнул и бросил на пол пояс с оружием, принялся снимать панцирь и наколенники.

— Ты перебросишь мне все, как только я окажусь на той стороне.

Опоясав Дорана тонким прочным шнуром, Маркон обернул другой конец несколько раз вокруг своего туловища.

— Удачи нам обоим, — сказал он.

Доран отошел на десяток шагов, разбежался и взлетел над бездной. Затхлый воздух подземелья свистнул в ушах. Приземлившись, несколько раз перевернулся, откатываясь дальше от ловушки и вскочил на ноги, готовый к чему угодно. Но пока все шло хорошо.

— Бросай оружие!

Поторапливать Маркона не стоило. Тугой сверток уже летел в руки Дорана, а вслед за ним он поймал еще один, с экипировкой Маркона. Готовясь к прыжку, Маркон отошел на всю длину соединяющей их веревки. Но хотя разбег его был длиннее, чем у Дорана, для подобных прыжков мощный Маркон был грузноват. Напарник взмыл над пропастью, и, понимая, что энергии прыжка не достанет для успеха, Доран изо всех сил дернул веревку, помогая полету. Но даже его отчаянного усилия хватило лишь отчасти. Маркон тяжело опустился на самом краю провала, и тут же плита под ним раскололась, открывая путь к смерти. Маркон рухнул вниз, успев вцепиться одной рукой в неровный выступ обломившегося камня, и это спасло их обоих, потому что по гладкому, без малейшей точки опоры полу подземелья более тяжелый Маркон неизбежно стянул бы Дорана за собой. Вниз, на копья.

Доран прыгнул к стене, столь же гладкой, как и пол. Потом упал на спину и расставил ноги, изо всех сил вытягивая веревку на себя. Все это оказалось бы бесполезным, если б Маркон не удержался. Но вот над провалом показалась другая рука, затем — голова и плечи. Напарник мощным рывком выбросил тело на горизонтальную поверхность и, не рискуя подниматься на ноги, подполз к Дорану.

— Я опять у тебя в долгу, — сказал он с коротким смешком. — Но мне кажется, чем ближе мы к цели, тем меньше у меня шансов его тебе вернуть.

— Сочтемся позже, — кратко ответил Доран.

Они поднимались не без опаски, но пол под их ногами оказался тверд и неколебим. Однако одеться броней до конца не успели. Кусок стены рядом с ними внезапно вывалился, крошась на мелкие осколки, а из открывшегося отверстия хлынул поток уродливых существ. Низкорослые, приземистые твари, лишь отдаленно напоминавшие людей, с непропорциональными, бугрящимися мышцами телами, покрытыми густой шерстью, бросились на пришельцев молчаливой плотной массой, размахивая зажатыми в передних конечностях короткими широкими клинками.

Доран и Маркон выхватили мечи одновременно. Сталь со звоном столкнулась со сталью. Доран отбил удар, шагнул в сторону и возвратным движением отсек руку противника. Сделал выпад, пронзив податливую острию плоть, вырвал клинок и крутанул им, снося ощерившуюся длинными редкими клыками башку. Присел, пропуская удар над головой, полоснул по животу твари и шагнул в сторону, оставляя место падающему телу. Он бился чрезвычайно расчетливо, не совершая ни одного лишнего движения. Каждый его удар и выпад неизменно достигали цели. Бой шел почти в полной тишине, если не считать мокрого чваканья разрубаемой плоти, хруста костей да топота ног сражающихся. Враги умирали молча, без криков и стонов, но на место упавших немедленно становились новые. Их плотная стена понемногу, шаг за шагом теснила Дорана и Маркона, заставляя отступать к пропасти.

— Знак! — крикнул Маркон, отбивая очередной удар. — Покажи свой знак! Он остановит их и лишит силы! Скорее, Доран!

Сдергивая с шеи шнурок со звездой, Доран чуть замешкался и был за это немедленно наказан. Хищное лезвие ужалило левое плечо. Доран вскрикнул. Но, превозмогая боль, высоко поднял знак и с удвоенной яростью врубился в строй нападавших. Поначалу казалось — ничего не произошло. Все с тем же лязгом и скрежетом сталкивались клинки, пол и стены пятнала черная кровь, однако всего через несколько коротких мгновений Доран ощутил, что рисунок схватки переменился. Движения врагов постепенно становились все более замедленными, словно на них наваливалась неодолимая дремота, бороться с которой не было сил. Их плотный строй сломался, и битва превратилась в бойню. Теперь мечи Дорана и Маркона, словно серпы жнецов, размеренно выкашивали под корень островки вялого сопротивления. Наконец последнее порождение мрака рухнуло замертво, и упавшая тишина сделалась нерушимой.