Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3

Уроборос без тени сомнения нырнул за край мира.

Теперь я не мог наблюдать за ними. Поэт сказал: «Кристалл небес мне не преграда боле». Для меня — преграда, я сам поставил ее в зените, чтобы драгоценный дар волшебства не рассеивался в бесконечности. Минуту, пока Анрат и ее преследователь были недоступны, я мог посвятить иным делам. Я обратил взор на хранилище, откуда исчез молот Тора. Разумеется, все великие были там. Полтора десятка магов, с некоторыми я был знаком, о других только слышал. Маги не любят общаться друг с другом и очень редко встречаются лицом к лицу. А я уже второй раз заставил их собраться всех вместе. Первый раз, когда они сообща били меня, а потом прятали молот, лишившийся хозяина. Второй раз — теперь.

Кто-то из присутствующих бессмысленно кричал и в ярости топал ногами, кто-то, сжав зубы, наколдовывал нечто причудливое. Галиан стоял, как побитая собачонка.

— Это Анрат! — тявкал он. — Только она не пришла сюда!

— Слушайте меня! — произнес я так, чтобы услыхали все. — Надеюсь, вы меня узнали, а кто не узнал, тому мало досталось на Медовом Носу.

Медовый Нос был памятен всем, в хранилище мгновенно наступила тишина.

— Молот Тора у меня, — сообщил я то, что казалось этим людям главным, — но конца света в ближайшее время не будет. А вот катаклизмы будут, причем не в ближайшее время, а прямо сейчас. Так что советую прекратить галдеж и заняться делом. Ураганы, грозы и землетрясения обрушатся на землю с минуты на минуту. Их нужно не допустить или, по меньшей мере, предупредить людей. Вы долго были господами жизни, столетия ели свой сдобный хлеб. Теперь пришла пора его отрабатывать.

Как высокое собрание отнеслось к моим словам, я не досмотрел. Покров небес прорвался, в воздухе показалась Анрат.

— Й-я-а!. — визжала она, пикируя к воде. За ней, пылая глазищами, несся Уроборос. Апокалиптическая пара пронеслась над океаном и пала в воду, лишь бесконечное тело Уробороса продолжало змеиться сверху вниз, ощутимо притягивая Покров небес к земле.

Глубина океана в этом месте была невелика, Анрат быстро достигла дна и на полном ходу вбуравилась в гранит. Молот Тора, развернутый задом наперед, пронзал твердь земную с той же легкостью, что и твердь небесную. За летящей ведьмой оставался широкий туннель, и Уроборос, увлеченный погоней, устремился под землю. Он не видел ничего, кроме лакомой добычи, а думать не умел и прежде, будучи способным только хапать и глотать.

Гибкая плоть чешуилась сквозь подземный ход, в недрах земли обеспокоенно заворочалась Великая Черепаха. Земля дрогнула, и там, где не случилось великого мага, готового утишить толчки, случились великие беды.

— Ползи! — голосила буравящая недра Анрат. — Смелей! На то ты и червяк, чтобы под землей ползать!

Она вынырнула в южном океане и вновь устремилась к небу.

— Есть стежок! — Анрат сорвала голос и уже не кричала и не визжала, а хрипела: — Вот это, я понимаю, рукоделие — бабская работа!

Пара скрылась за небесами, и я смог окинуть взглядом земной круг, поглядеть, что поделывают мои недруги, которыми я так беззастенчиво взялся командовать.

В хранилище уже не было никого. Кто-то из великих торопился обеспечить собственную безопасность, другие отчаянно пытались удержать от падения Вселенную, и лишь Растон сидел на плоской крыше своего дома и безмятежно созерцал полыхающее небо.

Покров небес прорвался, показалась Анрат. За ней, подобно нитке за иглой, тянулся Уроборос. Старуха уже не орала и не бесновалась в полете. Слышалось лишь хриплое дыхание да иногда натужное: «Ну!.. Ну!.». Кого она там понукала — змея или саму себя?

Собрав свою силу в мощный импульс, я послал ее ведьме и с радостью услышал, как выровнялось дыхание, и увидел, как ускорился полет. Змей, готовый схватить стремительную точку, разочарованно клацнул зубами и вновь устремился вдогон.

Раз за разом грозная старуха проламывалась сквозь землю и взмывала к небесам, а не умеющий уставать Уроборос гнался следом, с каждым новым стежком прочнее притягивая небо к краю земли. Анрат выла и стонала, я отдавал ей всю свою силу, не думая о том, что Ось над моей головой давно сплелась в узел, готовый изничтожить меня в одно мгновение. Я был бы давно мертв, но Покров небес впитывал обезумевшую магию, позволяя мне до времени уцелеть.

И наконец, на сотом нырке перед Уроборосом замаячила еще одна цель, добыча столь же желанная, что и неуловимый молот Тора. Исполненная черной магии, украшенная шипами и кольцами гремушек, она колыхалась в воде, никуда не пытаясь бежать. Уроборос кинулся и вцепился зубами в свой собственный хвост.

Наконец сбылось то, к чему древний змей стремился все бесчисленные тысячелетия своего существования. Отныне он мог бесконечно утолять бесконечный голод. Большего ему не требовалось. Уроборос замер, закостенев в параксизме наслаждения. Плевать, что тело его отныне намертво спаяно с небом и землей. Главное — можно бесконечно жрать. Что еще нужно для счастья?

Я ухватил Анрат за руку, втянул в Ось, потом мы оба вывалились в подледную камеру. Магический жгут над нашими головами медленно начал ослабевать.

Анрат повалилась на пол, прижалась лбом к холодному камню. У меня тоже подкашивались ноги, но я нашел силы поднять Анрат, чтобы на руках отнести в тепло, к огню и покою.

— Сама! — прохрипела старуха, а потом вдруг улыбнулась во все свои четыре зуба: — А впрочем, тащи! Давненько меня никто на руках не носил.

До самого дома я ее не донес. Хотя старушка весила немного, но ведь и я еле волочил ноги. Вместо обычных тридцати минут мы плелись больше часа и в теплые помещения ввалились, поддерживая друг дружку.

— Тюпа! Меда! И много!. — просипел я, падая в кресло.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что Тюпа уже принес четыре кувшина с медом и отправился за пятым.

«Эх, Тюпа!.» — я вздохнул и поставил кипятиться воду для сбитня.

Чем хорош сбитень? Греет не хуже глинтвейна, а голову проясняет. Глинтвейн перед серьезной работой пить не станешь, а сбитень — сколько угодно. Так что уже через пару часов мы стояли возле Оси, оглядывая колдовские просторы.

Нет, наша Земля по-прежнему оставалась шаром, который, вращаясь, плыл по эфирным волнам. В материальном мире не изменилось ничего, а когда люди оправятся от потрясения, они сочтут, что жизнь вернулась на круги своя и можно жить по-старому. Но взгляд, проницающий тонкие материи, видел иное. Сливаясь с истинной Землей, сиял в просторах мироздания ее магический дубликат. Там была плоская земля, в основе которой — Великая Черепаха. Старательные кобольды обихаживают ее, и им совершенно нет дела до того, что творится в вышине.

А в вышине, где в реальности кончалась колоземица и начиналась пустота, в магическом мире вздымались твердейшие сферы: темная с проблесками звезд и безмятежно голубая, исполненная света и солнца. Покров неба уже не полоскался наволочкой на ветру, он был накрепко пришит к краю Земли гибким телом Уробороса. Ось Мира упиралась в Покров, и магия, расплескавшись в небесах, щедрым дождем орошала иссохшую землю.