Танит Ли - Милые мордочки, лапки-царапки

Он прямо с порога рванулся к коту и занес меч, чтобы снести ему голову.

Но кот спрыгнул на пол, и едва его лапы коснулись пола, он стал размером с большую собаку, а потом — размером со льва, и кот плюнул в глаза рыцарю, и тот на мгновение ослеп. А через мгновение тяжелая лапа упала ему на грудь, как топор.

Когда и второй рыцарь не вернулся, старуха-принцесса велела бросить его семью в темницу, где их уморили голодом. И она призвала к себе третьего рыцаря.

Этот третий был уже далеко не молод. Можно сказать, он был старым — хотя не таким еще старым, как сама принцесса. У него были шрамы — да. Но драгоценностей и наград — ни одной. Ему пришлось продать все, чтобы было на что есть и пить, ибо принцесса давно уже перестала давать ему средства к существованию.

— Ну, и что скажешь? — спросила она.

— Я скажу, госпожа, что вы не получите эту гробницу, — сказал третий рыцарь.

Жесткие глаза принцессы вспыхнули ядовитой злобой. Люди в городе говорили, что ее укус смертелен, как укус змеи.

— Ты просто боишься. Ты — трус.

— Я поеду в пустыню, — сказал третий рыцарь. — У меня нет семьи, которая пострадает от вашей милости. У меня нет большого желания умирать, но и большого желания жить тоже нет. Я поеду в пустыню. Почему нет?

В городе с высокими вратами никто не заметил, как старый рыцарь вышел в пустыню. Он шел пешком, потому что коня давно продал. Проходя по пустыне, он слушал ветер и его голоса. Он слышал, как женщины плачут о потерянной любви, и искренне их жалел. Он слышал, как в гневе кричат мужчины, и он успокоил бы их, если бы мог. Тринадцать дней шел он в песках, и под конец у него не осталось ни капли воды и ни крошки съестного.

На четырнадцатый день, на закате, он увидел желтую гору, которая как голова великана, только ему показалось, что это была голова безобразной старухи с жестокой усмешкой на тонких губах.

Он подошел к ключу, бьющему из скалы, и с благодарностью выпил воды, и вода была слаще вина.

Третий рыцарь вынул из ножен меч — старый и тусклый меч с выбоинами на лезвии, но на рукояти была железная фигурка. Железная кошка. Рыцарь поцеловал кошку на счастье и убрал меч обратно в ножны.

Он вошел в темноту без факела, и темнота приняла его, и очень скоро он понял, что видит все даже без света — как будто ему разрешили видеть. И он увидел резные стены, а потом — стены из розового мрамора, испещренные драгоценными камнями, и золотую голову, которая сказала ему:

— Чего тебе надобно здесь?

— Есть одна старая сука, — сказал третий рыцарь, — которая хочет покоиться здесь после смерти. А мне вообще ни чего не нужно — я просто смотрю.

— Тогда проходи во второй чертог, — сказала золотая голова.

И третий рыцарь, старый воин, пошел в пещеру из черного мрамора. Он оглядел золотые чаши, и сверкающие каменья, и человеческие кости, а потом он увидел белого кота, который тихонечко умывался на серебряном пьедестале.

— Здравствуй, милое существо, — сказал третий рыцарь. — можно мне подойти и погладить тебя по шерстке? Ибо я слышал, что существует такая вещь — снег, но я в жизни его не видел.

— Подойди, — сказал кот человеческим голосом.

Рыцарь приблизился, и принялся гладить кота, и гладил его долго-долго.

А кот смотрел на него своими бледно-зелеными глазами и тихонько урчал.

— Никогда в жизни, — сказал третий рыцарь, — я не встречал существа, которое встретило бы меня так тепло и сердечно.

— Никогда в жизни, и особенно в этой пещере, — ответил кот, — я не встречал существа, которое было бы достойно теплого приема.

— Как это печально, — сказал третий рыцарь. — Могу я что-нибудь для тебя сделать? Что-нибудь приятное?

— Нет, ибо я, как и ты, исполняю свой долг. Я берегу эту гробницу для того, кто придет. Но ты можешь сделать что-нибудь приятное для себя. Бери себе все, что захочешь, — любой драгоценный камушек, любую сверкающую безделушку.

— Лучше дай мне на память, — сказал третий рыцарь, — свой белый ус, белый, как снег.

Кот встряхнулся, и рыцарю на ладонь упал белый ус, и вдруг растянулся, и стал длиной с пальмовую ветвь, а на конце его распустились цветы из бриллиантов и изумрудов.

Третий рыцарь сказал:

— Благослови тебя Бог, белый кот.

Белый кот поклонился, и рыцарь вышел из гробницы в пустыню. Тринадцать дней шел он в песках, а на четырнадцатый день пришел в город и направился прямо к принцессе, в ее дворец.

Она закричала, когда узнала, что третий рыцарь вернулся. Она выбежала к нему без парика — лысая, как яйцо.

— Она моя? Гробница моя?

— Нет, госпожа. Не ваша.

Лицо у принцессы все сморщилось, как будто в единый миг она постарела еще лет на десять.

— Но что там, в этой гробнице? — закричала она.

— Там кот, который урчит, если его погладить, — сказал рыцарь.

И тут принцесса набросилась на него, чтобы задушить голыми руками, но волнение было слишком сильным, ибо обычно все зло за нее творили другие — по ее высочайшему повелению. Она упала замертво, а третий рыцарь вышел из дворца и прожил безбедно и счастливо еще много лет.

Но однажды рыцарь случайно увидел в окно нищего мальчика-прокаженного и вышел позвать его в дом, чтобы накормить. Но мальчик не обратил на него внимания и прошел мимо. Но тут кое-кто из соседей решили закидать несчастного камнями — потому что он был прокаженным, нищим и невинным. Но старый рыцарь их разогнал и не дал совершиться злу. Он дошел вместе с мальчиком до городских ворот, защищая его от нападок недобрых людей. Но мальчик пошел в пустыню, и рыцарю показалось, что не надо его удерживать или идти за ним — теперь пустыня о нем позаботится.

И так и случилось. Вороны спустились с небес и накормили его сладким медом. А из-под раскаленных камней истекались ручьи прохладного молока.

Ветер пел мальчику песни и ласково подгонял его вперед, а солнце с луной указывали дорогу.

На пятнадцатый день, на закате, он дошел до горы, которая как голова великана, и задержался всего на миг, чтобы взглянуть в озерцо, но он не понял того, что увидел в воде. Свет заходящего солнца, как путеводная нить, провел его в сумрак гробницы.

В резном коридоре узоры на стенах ожили и сошли со стен. Резные фигурки сняли с мальчика грязные лохмотья, омыли его чистой водой и умаслили его кожу ароматными бальзамами. В пещере из розового мрамора золотая голова улыбнулась, не проронив ни слова, и закрыла глаза.

Мальчик даже не посмотрел на стены, испещренные драгоценными каменьями, и в пещере из черного мрамора он не смотрел на сокровища в золотых чашах — он прошел прямиком к пьедесталу, где сидел белый кот, и кот заурчал и потерся о его руку.

— Все для тебя готово, — сказал белый кот на языке, который, может быть, был человеческим, а быть может, и нет. — Иди за мной.