Джуд Фишер - Колдовская магия

Я знаю, кто ты.

«Это вы, Мастер? Слушаю вас… Кто говорит? Это Рахе говорит?»

Виралай по-настоящему испугался.

Последовала тишина, Потом мир задрожал.

Я — Сирио, — прогремел голос. — Иди на юг, к великим пещерам под Хребтом Дракона. Приведи мою сестру и кошку…

Нестерпимый жар затопил комнату, вибрация наполнилась собственными звуками. В панике Виралай оторвался от подоконника, прерывая странный контакт. Но звук все равно оставался громким, что-то дышало позади него.

Дрожа, как в лихорадке, Виралай обернулся и обнаружил, что кошка исчезла, зато ее место заняло совершенно кошмарное существо: огромный черный ягуар с глазами, горящими, как уголь, и урчанием, заполнявшим целый мир.

Чудище разинуло красную пасть, открывая Виралаю неприятное зрелище из острых, как ножи, зубов и алого флага языка.

Мужчина, Женщина и Зверь, — сообщило оно без слов. — Грядет наше воссоединение.

Крылья ночи расправились и поглотили острова в Северном океане.

Ночь уже набросила свою чернильную сеть на Болота Черной Воды и Лошадиную Голову, на Большеглазое озеро и Старика Западного Водопада, на Халбо, Южный Глаз и Камнепад на Западных островах. В заливе у Несса рыболовецкие суда внезапно попали в бурю, волны бились о крепкие деревянные борта, несли и кружили корабли, прежде чем разбить их о серые камни в белой воде.

На зеленых каменных утесах, граничащих с холодными водами Акульего пролива, птицы уже спрятали головы под крыльями. Крики их стихли, но они не спали. Появившийся из ниоткуда холодный ветер, будто только что извергнувшийся из бездны, взъерошил их перья и разбудил птенцов.

На пристани у Волчьего Воя, на самом северном и скверно названном Прекрасном острове, единственное движение, какое мог уловить глаз, производили два кота, вышедшие на охоту и в поисках развлечения — они пересекали залитый звездным светом берег между рыболовными сетями и сетками для ловли крабов.

Когда облако набежало на серебряный лик луны, один из котов дернулся, шерсть на его загривке встала дыбом, мускулы дрогнули и заиграли. Второй зверь неудобно упал на живот и прижал уши к голове.

В отдалении заплакал ребенок, в его сон вторглись кошмары. У Штормового Пути разом завыли все собаки. А на горных пастбищах, где днем овцы щипали сладкую летнюю травку, стадо встревоженно сбилось в кучу.

Зашевелилось нечто дикое, древнее и первобытное, то, чему не было названия до начала времен. Животные почувствовали безумие и безысходность, хотя и не поняли, что это такое. Птицы ощутили это, хотя и не знали, откуда оно пришло.

За две тысячи миль отсюда стада диких лошадей на Тилсенской равнине почуяли волнение земли под копытами и в панике понеслись прочь. Лебеди на Йетранском озере, беспокойством выгнанные из убежищ у заросшего камышом берега, поплыли, шипя, по дрожащей воде. В Кантаре женщины в кухнях подхватили опасно качающиеся на полках бутылки и горшки. В Золотых горах, в пяти днях езды на юг, раздался грохот страшнее грома, и гигантский кусок гранита откололся от покрытой снегом вершины и покатился вниз, сминая все. Огромный белый орел, чье гнездо было разбито в прах, злобно кричал. Внизу горный козел, с причудливо завитыми вокруг узкого черепа рогами, оказался не так удачлив…

Небольшие землетрясения случаются часто на южном континенте. Извечные обитатели — кочевники и потрепанные сосны на границе с суровой пустыней — помнят те времена, когда земля содрогалась ежедневно, они видели неумолимые реки огненной лавы, пожиравшие все на своем пути. Но настоящего землетрясения или великого извержения вулкана не случалось уже лет двести или больше — с тех самых пор, как древний был заключен под землю.

В Золотых горах караван кочевников внезапно остановился, потому что старая Фезак Певчая Звезда, которая вглядывалась в огромный кристалл, сидя в уголке своего фургончика, только что издала рвущий уши крик и упала под копыта испуганного йеки, тянущего следующую повозку.

Ее дочь, Алисия, тотчас оказалась рядом, но она уже ничего не может поделать, потому что Фезак умирает: здесь сомнений не остается. Глаза старой женщины потеряли всякое выражение, кровь хлынула изо рта вместе со словами, которые Алисия еле разбирает из-за суматохи вокруг:

— Спаси нас! Чудовище поднимается!

И тут она умирает, улетает быстро и легко в никуда.

Кристалл лежит там, куда упал, чудом не поврежденный и совершенно непроницаемый.

Посреди нагромождения скал и льдин на вершине мира старик проводит холодной усталой рукой по лицу. Пробуждаясь от самого длинного на свете сна, он открывает глаза. Без магической поддержки его крепость превратилась в ледяную пустыню. Подсвечники пусты, огонь в камине угас, на двери появились сосульки.

Неужели это дряхлое существо и есть то чудовище, о котором говорила старуха? Явно нет. Он неловок, как мышь, пробужденная от долгого сна, мускулы усохли на костях, а кожа стала стянутой и хрупкой, как древняя бумага.

Мастер тяжело садится. Как долго он спал? Кажется, целую вечность. Суставы хрустят от долгого бездействия, рот сух, как хлопок. Желудок, пустой и натянутый, тупо ноет. Старик хмурится вспоминая свой сон. В его видениях существо, которое он поднял из грязи, которое любил и о котором заботился больше, чем оно предполагало, восстало и напало на него, отобрало силу, разум и все самое ценное, что у него было.

— Роза, — ворчливо произносит старик. — Роза, дорогая, почему ты позволила мне спать так долго?

Он поворачивается, он заглядывает в огромный резной деревянный сундук, где обычно спит его возлюбленная, только чтобы понять, что ее там нет, и отсутствие женщины подтверждает тонкий слой пыли.

— Виралай? — зовет он в морозном воздухе.

Потом:

— Бете…

Но их нет, они ушли, убежали во внешний мир — он знает это, и нет нужды ждать ответа в тишине. Магия ушла из его рук, и теперь по спине начинают бегать мурашки: не от холодного воздуха, но от ледяного кома глубоко внутри.

Судьба только что положила свою холодную руку на древний орган, который он когда-то называл своим сердцем, и мягко сжала его: легкое напоминание о том, что естественный — или сверхъестественный — порядок снова устанавливается на Эльде. Пока он спал, мир перевернулся. Хаос грядет, хаос и смерть, и не только для него. Понадобится чудо, чтобы спасти мир, потому что там, помимо его воли, бесконтрольно поднимается древняя магия…