Джуд Фишер - Колдовская магия

Три часа спустя они обошли мыс и очутились в заливе, где мириады лодок жались к берегу, а множество домов взбирались по поросшему лесами холму.

Каменная крепость с высокой сторожевой башней венчала один из холмов. Крошечный городок выглядел маленьким и таким спокойным, будто ответ на молитву. Селен облизнула пересохшие губы и почувствовала урчание в пустом желудке. Любопытно, что тело напоминает о своих мелких, но настойчивых потребностях даже в такие трагические моменты. Плащ заставил голову ныть от жары.

Варвар отложил весла, прикрыл покрасневшие глаза от солнца и молча уставился на прибрежный город.

Через некоторое время Эрно опустил руку.

— Извини, что нарушаю обет молчания, — неохотно проговорил он, — но, может быть, ты знаешь, где мы находимся?

Селен с недоверием поглядела на него.

— Откуда? — пожала она плечами. — Лунная равнина — единственное место, которое я посетила за всю свою жизнь. Я приехала из Кантары.

Как будто это что-то объясняло.

— Мне казалось, ты должна знать карту собственной страны, — настаивал Эрно.

— Географии в Истрии женщин не учат, — ядовито сказала Селен, чувствуя, как возвращается часть ее, прежней.

Солнце щедро изливало на девушку свои лучи, и плащ стал обузой. Секундой позже Селен приняла важное решение.

«Если я изгой для своего народа, — подумала она, — то отброшу старые обычаи и повернусь лицом к миру».

С глубоким вздохом девушка сняла плащ с головы и сложила его на коленях, заметив с легким удовлетворением выражение удивления на лице северянина, проявившееся при ее жесте.

— Считают, что от изучения географии нет никакой пользы для тех, кто не волен путешествовать дальше, чем в сад при доме, кроме единственного раза, необходимого, чтобы выйти замуж. При такой жизни представляешь, какие соблазны может вызвать один взгляд на карту? Мы сможем понять, что мир гораздо больше, чем предполагается, и почувствуем себя даже более обделенными, чем раньше. Можем очароваться экзотическими названиями и ощутить зов дальних стран. Можем решиться поступить вопреки воле отца, который знает гораздо лучше нас самих, как нам следует жить. Можем даже убежать к морю…

Эрно заметил блеск в глазах Селен, отметил ее язвительный тон и удивился, что после всего, что пережила эта тихая, темная южанка, она смогла напомнить ему Катлу в одном из ее самых противоречивых настроений.

Он кивнул, не зная толком, что ответить. Сам Эрно видел дюжину карт Истрии и теперь жалел, что не уделил им должного внимания. Однако, решил он, какая разница, как называется город? Это чужой порт — такой же чужой, как и все остальные теперь.

Эйранец погрузил весла в воду, с еще большим рвением направляя лодку мимо залива.

— Что ты делаешь? — спросила Селен с тревогой в голосе.

Эрно серьезно посмотрел на нее:

— Ну а как ты думаешь?

— Ты только что проплыл мимо города.

— Точно.

— Но нам нужны еда, вода и отдых…

— Можешь отдохнуть, если хочешь, — коротко ответил Эрно.

Она повернулась и посмотрела на качающийся позади город.

— Я не понимаю. Почему бы нам не остановиться там? Ты знаешь, что это за город?

— В любом случае это истрийский порт, а я — эйранский моряк наедине с украденной знатной истрийкой, которая одета в платье чужого ей народа… более того, я с женщиной, на лице которой запеклась кровь, а руки все в синяках.

Селен вскинула руки к лицу:

— Кровь?

Танто или ее собственная? Мысль о крови мальчишки Винго на ее лице была невыносимой.

Конвульсивно дернувшись, Селен свесилась за борт и уставилась в темную зеленую воду, но волны бились о борт слишком сильно, чтобы она могла увидеть свое отражение. Девушка зачерпнула воды рукой и принялась тереть лицо, невольно охнув от холода, потом насухо вытерлась кончиком красного платья.

— Все? — спросила она, поворачивая лицо к Эрно, так же настойчиво, как испорченный ребенок у матери.

Кожа, освеженная холодной водой, блестела жизненной силой, а глаза оказались темными и влажными, как у морского котика. На мгновение Эрно увидел перед собой прекрасную, нетронутую заботами девочку, какой она, должно быть, и была — еще день назад…

Потом Селен как будто вновь ушла в себя под его пристальным взглядом. Вернулась напряженная настороженность вместе с темными кругами под глазами и морщинками, спускавшимися вниз от уголков рта.

Эрно почувствовал себя так, словно ему удалось увидеть больше позволенного. Внезапно он ощутил неловкость.

— Да, все, — тихо подтвердил эйранец и отвернулся, занявшись веслами.

Эрно чувствовал взгляд девушки, пока греб, но довольно долго истрийка ничего не говорила, и он почти забыл о ней, потерялся в движении волн и весел, весел и волн…

Наконец ровная береговая линия стала перемежаться маленькими заливами и бухточками, где какие-то деревья росли прямо из воды.

Рифы не позволяли высадиться на берегах первых двух заливов, однако третий, похоже, годился для захода в него и высадки. Поворачивая лодку одним веслом, Эрно направился к земле.

Он подгреб к галечному пляжу, обрамленному березовыми рощицами. Весла заскребли по песку, и Эрно спрыгнул за борт. Он подтащил лодку к берегу, поставил истрийку на землю и привязал утлый челн к какой-то коряге.

Селен, спотыкаясь, побрела от него вверх по берегу. Ноги ее подгибались и вообще отказывались повиноваться. Слегка покачиваясь на больно впивающейся в подошвы гальке, девушка огляделась.

Позади, словно сквозь дымку, смутно доносился голос варвара, но демоны кровавых воспоминаний уже звали ее… она отмахнулась от них всех, вместе взятых, и сосредоточилась на исследовании берега. Березы, папоротники, ежевика. Руки Танто, его губы… Каменные выступы, проглядывающие сквозь листья, темные тени. Кровь… С обеих сторон от Селен бледная галька тянулась к утесам в одном конце пляжа и к низкому мысу — с другого. Лезвие натыкается на кость, пройдя сквозь мускулы… У линии прилива сплавной лес, ошметки черных жестких водорослей, мертвая рыба, жужжащие насекомые. Сердце девушки упало. Здесь негде укрыться, нет вообще никаких признаков человеческого присутствия, а солнце уже начало свое медленное падение на запад. О чем думал этот северянин?

Селен повернулась, только чтобы обнаружить, что его и след простыл. Девушка закружилась на месте, чувствуя, как в груди снова поднимается волна страха, но эйранца нигде не было видно — ни на пляже, ни в море, ни, насколько она могла рассмотреть, среди деревьев. Лодка лежала, завалившись на бок, там, где варвар ее привязал; вода блестела на гальке. Его узел тоже исчез. Селен открыла рот, чтобы позвать северянина, но тут вспомнила, что так и не спросила его имени.