Вячеслав Седов - Наследие Печать Бездны - часть 1

Вскоре старый феларец снова удивил всех. Однажды на глазах у изумленных наемников и моряков достал длинный кожаный чехол, который всегда держал подле, себя пока убийцы драконов двигались по северному тракту к Шаргарду, и извлек оттуда перед изумленными зрителями великолепной работы шпагу старых феларских мастеров. Такие давно вышли из моды, так как оказывались слишком близки своему предшественнику — мечу. Но оружие было наградным и изготовлялось в период войны Ларона и Истании, во время которой на помощь халфлингам направлялись отряды феларских рыцарей вместе с так называемыми «бешенными». Восхищение клинком было всеобщим. Даже Гортт не удержался и самолично осмотрел диковинку, так как в Фивланде подобного оружия в теперешние дни не сыскать и днем с огнем.

Один единственный член отряда не выказал должного почтения к оружию, пожалованному за доблесть и верную службу старому феларцу. Карнаж угрюмо сидел в углу за столом и старался как можно незаметнее рассмотреть клинок. Его не интересовали подвергаемые бурному восторгу всех присутствующих узоры и витиеватость эфеса. О, нет! Его неприятно удивила длинна этого оружия и та легкость, с которой бывший «бешенный» крутил клинком в воздухе под потолком. Конечно, до молодых легенд о мастерах, способных, вращая шпагой над головой, оставаться сухими под проливным дождем тому явно было далеко. Однако это оказывалось уже совсем другое дело, не то что два тяжелых и изрядно выщербленных меча работы прошлого века где-то в кузнях провинций Северного Фелара. Поэтому початая бутыль островитянской выпивки была убрана полукровкой под стол, где уже покоилась одна доконченная им вчера. Она-то и подменила свою подругу на столе, незаметно наполненная позже из запасов пресной воды, благо все глиняные сосуды были похожи друг на друга как две капли воды и заметить, что Карнаж проводил дни и ночи в компании одной и той же бутыли, было невозможно. Тонкости написанных значков мог распознать только хороший знаток иероглифики островитян, ведь у тех, кто подписывал готовые бутыли, была очень неплохо набита рука ежедневными упражнениями в этом деле, и на глаз знаки в своей похожести не уступали самим сосудам. Попутно с этой хитростью Феникс сделал одно неприятное открытие — караульную службу что у запасов пищи, что у запасов воды и моряки, и наемники несли одинаково скверно. Так скверно, что если бы «ловцу удачи» действительно вздумалось отравить и то и другое, то к порту Трёделя на острове Палец Демона причалил бы корабль-призрак. Если бы сыскались еще те, кто смог довести туда судно. Поэтому Феникс, хоть и не показывал виду, но разделял опасения Бритвы касательно загадочного ящика в трюме, найденного пустым.

Теперь, уже не задурманивая голову выпивкой, Карнаж упорно продолжал вести со старым феларцем игру в кошки-мышки, давая тому, казалось, все карты в руки. Напоказ пьянствуя полукровка убеждал своего недруга, что справится с ним сейчас не составит особого труда, и даже вполне может хватить хорошего тычка где-нибудь под вечер у борта, чтобы «ловец удачи» отправился на корм рыбам. Это бы не удивило никого на корабле. Разве что кроме Тарда, с которым феларец успел поделиться своими подозрениями о Карнаже. Поэтому бывший «бешеный» тянул время, давая тем самым так необходимую полукровке возможность окончательно прийти в себя после нескольких дней возлияний. И чем трезвее становилось сознание Феникса, тем сильнее его тяготила мысль о неизбежной развязке. В какой-то момент он пожалел о том, что все сложилось именно так, а не иначе. Ран'дьянская ненависть даже перекинулась с персоны феларца на те убогие устои, что утвердились после войны в людских королевствах. Карнаж, не без усилий, но вернул ее обратно лично на «бешенного», так как прекрасно знал, что, иначе, станет много слабее своего противника. Разум не должен отступать, сколь сильно и подготовлено ни было тело. Тому любопытным примером являлась бутыль из-под островитянской выпивки, изрядно намозолившая за все это время глаза Фениксу, стоя перед ним на столе. По островитянскому знаку внутри должен был содержаться жидкий огонь, будоражащий кровь, а не пресная вода, едва отдающая остатками аромата былого напитка…

Однажды вечером старый феларец нарушил одиночество Карнажа за столом в углу. Полукровка тут же состроил на лице дежурное выражение вареного рака, которых подавали по случаю дня рождения капитана, что праздновала вся команда, пригласив и убийц драконов. Бывший «бешенный» критически осмотрел стол, на котором помимо одинокого огарка свечи не имелось даже закуски, выразительно хмыкнул и произнес:

— Что же такого в этой островитянской выпивке, что вас прельщает, сударь?

— Ммм… божественный нектар… — пробормотал «ловец удачи», убедительно выплетая языком узоры хлеще швигебургских.

— Позволите? — феларец протянул пивную кружку, предварительно опорожнив ее на пол.

Рука в перчатке с набойками, протянувшаяся за глиняной бутылью в тот момент, тряслась далеко не от того, о чем подумал «бешенный».

Чуть приподняв сосуд Феникс тут же второй рукой подхватил свою плошку, где еще оставалась вода и опрокинул ее себе в рот, поблагодарив удачу за такое одолжение. Ведь, как он ни растягивал, наливая ничтожно мало, все равно вода подходила к концу и он уже готовился отправиться за добавкой, как всегда собираясь спокойно пройти мимо спавшей стражи и одолжив ключи у того, кто храпел громче всех. Однако возможности все никак не представлялось из-за празднества, и полукровка радовался меньше всех торжественному событию. Теперь же стоило поблагодарить случай — бутыль была пуста. А ее недопитая сестра все еще стояла под столом у ног «ловца удачи».

— Прошу прощения… сударь, — Карнаж потряс сосуд, давая понять, что тот пуст и будто случайно уронил на пол.

Был бы феларец поискушеннее в вопросах островитянского гончарного дела, то сразу бы понял, какая немалая сила нужна, чтобы, якобы уронив, расколоть толстые стенки, специально предназначенные не разбиваться от случайных падений во время шумных попоек. Вместо этого «бешеный» только засвидетельствовал сам для себя, что сосуд и вправду был пуст, а руки красноволосого ранкена едва годились приспускать портки, справляя малую нужду.

Извлеченная из-под стола бутыль обрадовала феларца еще больше и он даже не смог удержаться от возгласа:

— Вы пили эту, когда еще не закончили с предыдущей?!

— Проклятье… запамятовал, — изумление полукровки получилось искренним, так как он и сам не подумал об этом неожиданном подспорье на пути введения противника в полное заблуждение.

— Сударь, так пить просто нельзя…

В тот момент, когда Феникс наполнял пивную кружку и заодно свою плошку, два собутыльника даже не подозревали, до чего похожая мысль промелькнула у них обоих в головах: «Попался!»