Джек Вэнс - Риальто Великолепный

При виде Риальто с Ошерлом Дулка нахмурился.

— Ну, что на этот раз? Мы готовимся в последний раз хорошенько угоститься. Вам придется подождать, если только вы пришли не затем, чтобы избавить меня от боли.

— Угощение отменяется, если, конечно, ты сам не изъявишь желание отправиться в котел, — объявил Риальто. — Ошерл, выведи даму из загона и снабди ее подобающей случаю одеждой.

Сандестин мигом разнес загон в щепки и закутал тело девушки в светло-голубое одеяние. Дулка разразился горестными причитаниями, и жители деревни схватились за оружие. Чтобы отвлечь их внимание, Ошерл вызвал четверку голубых гоблинов восьмифутового роста. Скрежеща зубами, страшилища ринулись вперед, и людоеды врассыпную бросились в лес.

Риальто в обществе Ошерла и ошеломленной девушки вернулся в шатер, где налил спасенной пленнице бодрящего напитка и ласково разъяснил положение дел. Она выслушала его рассказ с недоуменным видом и, похоже, даже что-то поняла, поскольку залилась горькими слезами. Риальто подмешал в напиток успокоительное снадобье, и вскоре горе девушки сменилось состоянием дремотного безразличия, в котором все постигшие ее несчастья утратили остроту. Она безмолвно сидела рядом с Риальто, черпая утешение в его близости.

Ошерл цинично наблюдал за ними.

— Странное ты создание, Риальто, упрямое и загадочное, как и твои сородичи.

— Почему это?

— Бедный Дулка безутешен, его соплеменники затаились в лесу и не решаются вернуться по домам из страха перед гоблинами, а ты тут нянчишься с этой безмозглой бабой.

— Я поступаю так из галантности, каковое чувство недоступно твоему пониманию, — со спокойным достоинством отвечал Риальто.

— Ба! — воскликнул Ошерл. — Да ты тщеславен, как павлин, и не упустишь возможности покрасоваться перед этой аппетитной маленькой курочкой, за которой в самом ближайшем времени начнешь увиваться. А бедный Дулка, между прочим, остался без еды, да и на моем счету очков не прибавилось.

Риальто немного поразмыслил.

— Ошерл, ты умен, но не слишком. Мне не так-то просто заговорить зубы, как тебе кажется. Так что давай-ка вернемся к нашему разговору. Что еще ты утаил от меня относительно Сарсема и Аш-Монкура?

— Я не слишком вникал в их планы. Надо было с самого начала сказать мне, что именно тебя интересует. По правде говоря, мне известно немногим больше твоего. Аш-Монкур надеется с помощью Сарсема добиться своих целей, но тут нет ничего удивительного.

— Твой Сарсем играет в опасные игры. В конце концов он поплатится за двуличность! И всем остальным впредь будет наука!

— Ну, кто знает, как еще все повернется, — беспечно отмахнулся Ошерл.

— Эй, что ты хочешь этим сказать?

Ошерл не проронил больше ни слова, и Риальто с подчеркнуто оскорбленным видом отправил его на улицу охранять шатер. Сандестин облегчил себе задачу, вызвав четыре здоровенные гоблинские головы, горящие мертвенно-голубым светом, так что даже сам Риальто перепугался не на шутку, когда выглянул, желая убедиться, что все в порядке.

Вернувшись в шатер, Риальто приготовил для гостьи ложе, на котором она немедленно и уснула, обессиленная переживаниями. В самом скором времени Риальто тоже отошел ко сну.

Наутро девушка проснулась спокойная, но вялая. Риальто налил ей ароматную ванну, а Ошерл, приняв облик прислужницы, принес чистый наряд, состоявший из белых шаровар, алой куртки с золотыми пуговицами и узорчатыми черными петлями и невысоких сапожек на алом пуху. Она выкупалась, оделась, причесала свои короткие, до мочек ушей, черные волосы и нерешительно вышла к столу, где Риальто присоединился к ней за завтраком.

При помощи словарятора он обратился к спасенной пленнице на ее родном языке:

— Ты пережила ужасную трагедию, и я сочувствую тебе всей душой. Меня зовут Риальто, как и ты, я чужой в этой варварской эпохе. Могу я узнать твое имя?

Сначала девушка, казалось, не хотела отвечать, потом отбросила все сомнения.

— Мои секреты не имеют больше значения. В мыслях я называла себя Фуруд Рассветная, или Изящная Заряница. В школе же я получила диплом на имя Шалуке, или Первоклассной Пловчихи. Так меня называли друзья.

— Это имя кажется мне достойным, и я буду называть тебя так, если ты не предпочитаешь какое-либо другое.

Девушка ответила ему невеселой улыбкой.

— Я не в том положении, чтобы претендовать на роскошь высказывать свои предпочтения.

Эта мысль показалась Риальто сложной, но доступной для понимания.

— Чувство собственного достоинства должно зиждиться на врожденных качествах и осознании собственных свершений. Ты войдешь в историю под именем Шалуке Уцелевшая. Разве это не повод для гордости?

— Не особенный, поскольку лишь твое вмешательство спасло мне жизнь.

— Тем не менее ты инстинктивно избираешь верную тактику, — встрял Ошерл, расслышавший это замечание. — Чтобы ладить с Риальто Великолепным — а это и есть твой хозяин и владелец моего контракта, — нужно постоянно подогревать его непомерно раздутое тщеславие. Восхищайся его мужественной внешностью, притворно благоговей перед его мудростью и сможешь из него веревки вить.

— Ошерл нередко говорит колкости, — сдержанно заметил Риальто, — однако, несмотря на его сарказм, я был бы счастлив заслужить твое уважение.

Шалуке Пловчиха не могла скрыть своего изумления.

— Оно уже ваше, сэр Риальто! И Ошерлу я тоже очень благодарна за помощь.

— Ха! — фыркнул Риальто. — Да его куда больше печалило то, что бедный Дулка остался без обеда!

— Неправда! — возмутился сандестин. — Я просто пошутил!

— Как бы там ни было, надеюсь, вы простите меня, если я возьму на себя смелость спросить, что со мной будет?

— Когда мы завершим свои дела, то вернемся в Альмери и там обсудим этот вопрос. А пока можешь считать себя моей подчиненной. Я поручаю тебе надзирать за Ошерлом. Следи, чтобы он опрятно выглядел, не терял бдительности и вел себя учтиво!

Шалуке с той же полуулыбкой окинула сандестина оценивающим взглядом.

— Как я могу надзирать за существом столь глубокого ума?

— Проще простого! Если он вздумает сачковать, достаточно произнести всего одно слово: «очки».

Ошерл издал глухой смешок.

— Ну вот, Риальто Великолепный уже пустил в ход свои штучки.

Риальто и бровью не повел. Он склонился к девушке, взял ее за руки и заставил подняться.

— А теперь за работу! Ты уже немного оправилась от пережитого?

— Да, почти полностью! Спасибо тебе за твою доброту, Риальто.

— Шалуке Пловчиха, или Заряница, над тобой до сих пор висит тень печали, но от твоей улыбки на душе теплеет.

— Ну вот, ты вошел с ней в физический контакт, и теперь программа вступает во вторую фазу, — на языке Двадцать первой эры проговорил Ошерл. — Бедная маленькая овечка, разве сможет она устоять перед Риальто?