Роберт Сальваторе - Восхождение самозваного принца

— Я согласен давать вам такие порции трав, чтобы она не могла забеременеть, — произнес наконец Огвэн, и лицо придворной дамы сразу просияло. — Но не более того! — тут же добавил он, заметив ее торжествующую улыбку. — Я согласен, что во имя всеобщего блага королеве Джилсепони лучше не иметь детей. Однако я не собираюсь становиться соучастником ее убийства. Запомните это, Констанция Пемблбери! Король собирается на пару недель покинуть Урсал вместе с вашим другом Каласом. За все это время к пище Джилсепони не должно добавляться ни щепотки этих трав. Вы меня слышите?

Придворная дама одарила его ненавидящим взглядом, однако неохотно кивнула.

— Ни единой щепотки, — тоном, не терпящим возражений, повторил аббат Огвэн. — А когда король вернется, порции трав должны оставаться безопасными. Вы хорошо меня поняли?

Констанция вновь плотно сжала губы, но все же еще раз кивнула в знак согласия.

Когда придворная дама вышла за ворота Сент-Хонса, в ее мозгу роились злобные мысли, которые она выстраивала в замысловатые цепочки интриг. Пусть настоятель Огвэн считает, что ей важнее всего не допустить беременности Джилсепони. Нет, этого Констанции было бы мало! Ей доставляло наслаждение видеть, как новоявленная королева корчится от терзающей ее боли. Придворная дама несказанно обрадовалась, когда узнала, что Дануб уже давно не делит с Джилсепони ложе. Фантазии увлекали Констанцию еще дальше. В мыслях она уже видела, как ее ухищрения заставят короля полностью охладеть к Джилсепони. И тогда страстный Дануб, изголодавшийся по женским ласкам, непременно вернется к ней.

А если ее ухищрения окончатся смертью королевы… что ж, тем лучше!

— Нет, — прошептала она, проходя по внутреннему двору, ведущему в замок. — Я не должна проявлять нетерпение. Так что пока лучше подчиниться требованиям Огвэна. Да, именно так я и сделаю.

Кивая собственным мыслям и усмехаясь, Констанция прошла между двумя стоявшими на карауле гвардейцами. Лица караульных казались совершенно бесстрастными.

Но едва придворная дама скрылась в воротах замка, гвардейцы переглянулись и понимающе ухмыльнулись. Поведение Констанции Пемблбери в последнее время вызывало немало язвительных усмешек. Караульные покачали головами, после чего на их лица вернулось подобающее выражение.

— Ты в этом уверена? — спросил Маркало Де'Уннеро, безуспешно пытаясь скрыть волнение, появившееся на его обветренном лице.

Садья озорно ему подмигнула.

— Но где подтверждения… — начал бывший монах и тут же умолк, махнув рукой.

Он привык не сомневаться в словах своей на редкость смышленой подруги. Если Садья говорит, что славный «Ураган» — меч Полуночника — и его знаменитый лук «Крыло Сокола» лежат рядом друг с другом в гробницах неподалеку от Дундалиса, значит Де'Уннеро не следует сомневаться в достоверности этого утверждения.

— Гробницы, должно быть, охраняются, — предположил он.

— Пойми, роща, где они находятся, расположена даже не на окраине Дундалиса, а на некотором расстоянии от этого городишки. Уверяю тебя, туда редко кто наведывается, особенно с тех пор, как Джилсепони уселась на трон, а ее дружок Роджер He-Запрешь взлетел в бароны Палмариса, — ответила певица. — Остальные уже явно позабыли про все это. Времена героического прошлого остались далеко позади.

Де'Уннеро невесело улыбнулся. С того времени прошло чуть больше десяти лет. С какой легкостью и даже готовностью люди забывают великие подвиги! Элбрайн-Полуночник, увы, разделил участь многих забытых героев. Однако Садья была права. Смутные времена, предшествовавшие нашествию чумы, почти изгладились из людской памяти. Де'Уннеро слышал о предстоящей канонизации Эвелина Десбриса. Что ж, победители не остались в накладе, если судить по епископской мантии на плечах Браумина Херда и королевской короны на голове Джилсепони.

Сколько, оказывается, событий произошло за годы его скитания по задворкам Вестер-Хонса! Де'Уннеро не особо интересовало возвышение Джилсепони; разве что в качестве возможных последствий для его юного спутника. В равной степени он достаточно равнодушно отнесся к новому назначению Браумина Херда — неплохого, по его мнению, однако сбившегося с истинного пути человека. Хотя Браумин, как считал Де'Уннеро, в достаточной мере обладал чертами характера, необходимыми для истинного церковного пастыря, манера его поведения больше годилась для заурядного священника, проводящего службы в провинциальном городишке. Впрочем, пусть себе владычествует в Палмарисе, раз уж ему посчастливилось взлететь так высоко.

Больше всего бывшего монаха тревожило общее направление абеликанской церкви. Де'Уннеро неприятно поразило, когда он узнал, что королеву Джилсепони сделали еще и начальствующей сестрой аббатства Сент-Хонс, а глубоко ненавистного ему Фио Бурэя — отцом-настоятелем ордена Абеля. Эти новости, словно черви, точили душу Де'Уннеро. Но даже такая удручающая реальность служила глотком свежего воздуха для человека, смертельно уставшего от жизни в глуши. Сколько лет все его мысли были направлены на выживание, на то, что ему придется есть и где он будет спать. Но теперь рядом с ним находились его ненаглядная Садья и Эйдриан. Этот мальчишка не только мог выманить тигра, что умела делать и маленькая певица; он ухитрялся пробиться к человеческой искорке, теплящейся внутри полосатого чудовища. Эйдриан обращался к Де'Уннеро-человеку, находил его и помогал совладать со зверем. Благодаря Эйдриану бывший монах смог забыть о выживании и начать жить.

Раздумывая о переменах, успевших произойти в мире, и о своем новом месте в нем, Де'Уннеро замыслил совершить с двумя своими друзьями неслыханное путешествие. Первая его часть должна была привести их к южным окраинам королевства, в далекий Энтел. А оттуда, если все пойдет так, как он рассчитывал, они отправятся дальше. Далеко, очень далеко.

И вдруг теперь — сведения о том, где находятся меч и лук Полуночника…

— До Кертинеллы две недели пути и еще столько же — до Дундалиса, — произнес бывший монах, обращаясь к подруге и одновременно размышляя вслух. — Если мы решимся отправиться на север, нам, скорее всего, придется застрять там на всю зиму. Это значит, о нашем путешествии в теплые края нечего будет и мечтать вплоть до конца следующей весны. Так или иначе, мы потеряем целый год.

— А разве потерянное время потом не окупится сторицей? — спросила Садья.

По ее тону чувствовалось, что маленькая певица совсем не считает их странствие в Дундалис напрасным. Де'Уннеро улыбнулся.

— Ладно, пусть мальчик поищет отцовские игрушки.

Возможно, мы сможем найти им достойное применение.