Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

Женщина-чежу-лей, выйдя вперед, с мрачным видом оглядела тогайранку и буркнула что-то одному из бехренских солдат.

— Кто ты? — спросил тот.

— Бринн Дариель, — ответила девушка, не видя причин скрывать имя, которым привыкла называться, хотя оно и не было получено ею при рождении.

— Откуда ты пришла?

Тогайранка помола плечами и через плечо бросила взгляд в сторону гор.

— С предгорий.

Стражник быстро перевел ее ответы женщине-воину, та оглядела Бринн более внимательно, сощурив темные глаза. И что-то произнесла на бехренском языке, которого девушка не понимала.

— Из какой ты деревни? — продолжил допрос переводчик. — К какому племени принадлежишь?

— Родом я из Кейлин Кек, — ответила Бринн, снова не погрешив против истины. — Но покинула селение много лет назад.

— И чем теперь занимаешься?

Теперь я просто странница, — сказала девушка. Мужчина недоуменно смотрел на нее, словно не понимая ее слов. — Странница, — повторила она. — В это время года так близко к горам вы наверняка не раз встречались с тогайскими странниками.

Стражник, казалось, по-прежнему не улавливал сути, и Бринн с трудом сдержала улыбку. В бехренских пустынях тоже существовали в некотором роде кочевники, главным образом разбойники, совершающие набеги на оазисы, а в Тогае странники — так их называли потому, что они имели склонность к кочевому образу жизни даже больше, чем остальные тогайру, — встречались нередко и пользовались среди сородичей немалым уважением. Они рассказывали, что нового случилось в других племенах, и часто подсказывая охотникам, где больше дичи. Девушка хорошо помнила, как радовались в Кейлин Кек при появлении странников.

— Ты слишком молода.

— Не так уж молода, — возразила она. — Однако я устала и хотела бы отдохнуть, а перед этим подкрепиться горячей пищей.

Стражник снова перевел сказанное женщине чежу-лей. Та задумалась, а потом кивнула.

— чежу-лей Дии'дак не будет возражать, Бринн Дариель, — сказал мужчина. — Если только ру согласятся принять тебя. Но учти, Дии'дак не потерпит никаких выходок.

Стараясь сохранить как можно более нейтральное — чтобы никто не подумал ни о насмешке, ни об угрозе — выражение лица, тогайранка слезла с пони и оправила одежду. Дии'дак следила за каждым ее движением, и Бринн попыталась притвориться слегка неуклюжей.

— Можешь оставить коня в конюшне, — продолжал бехренский стражник. — Сторгуйся о цене. Что касается ночлега, спроси об этом ру, но учти, что мой господин, ятол Тао Джин Эан пожелает поговорить с тобой.

Тогайранка внутренне содрогнулась от звуков этого имени и тона, каким с ней разговаривали, пытаясь уяснить явные и весьма существенные перемены в отечестве. Значит, здесь свои ятолы и чежу-леи? Что, теперь у них все поселения под таким надзором?

Крепыш потянулся за Бринн, но девушка шепнула на ухо пони что-то успокаивающее, и тот послушно потрусил к небольшому пятну зеленой травы неподалеку.

Дии'дак тут же разразилась потоком негодующих слов.

— Не позволено! — закричал на Бринн бехренский переводчик, — Коня нужно взять с собой!

— Это их земля в той же степени, что и наша, — ответила тогайранка.

— Это земля ятола Тао Джин Эана! — воскликнул мужчина. — Конь должен находиться в конюшне!

Бринн задумалась, напомнив себе, что сейчас не время кидаться в бой. Вряд ли бехренцы причинят вред Крепышу; тогайские пони слишком высоко ценятся. Она коротко свистнула, Крепыш остановился и посмотрел на нее. Второй свист заставил его развернуться и неторопливо потрусить к девушке.

— Тогда я вряд ли останусь тут надолго, — сказала Бринн, когда пони оказался рядом, и вошла в ворота, даже не оглянувшись на Дии'дак.

Она снова и снова напоминала себе, что сейчас может и должна сделать для соплеменников одно — собрать как можно больше информации, разузнать все, что можно, о нынешнем положении дел в Тогае.

А сражаться они будут потом.

— Уж больно ты молода для странницы, — тем же вечером сказала Бринн пожилая женщина Тсолана, сидевшая рядом с ней в трактире.

— Не так уж молода. Я старше, чем выгляжу, если не годами, то опытом.

— Да что ты говоришь! — воскликнул Барачак, муж той женщины, старый, морщинистый, но с такими пронзительно яркими глазами, что они могли бы принадлежать двадцатилетнему человеку. — И по каким же краям ты странствовала?

Девушка улыбнулась, обдумывая ответ. Она предпочла бы, чтобы разговор пошел совсем в другом направлении, ей хотелось самой расспросить об их жизни. С ночлегом у нее проблем не возникло; несколько тогайских семей предложили взять ее просто за возможность поговорить, и Бринн приняла приглашение этой пожилой пары. Какой-то бехренец тоже предложил ей гостеприимство, и Бринн едва не приняла это предложение, подумав, что таким образом сможет больше разузнать о врагах. Однако, взглянув в глаза мужчины, догадалась о его истинных намерениях; по-видимому, не имел значения даже тот факт, что собственная жена бехренца находилась в том же доме.

— В основном по горам, — медленно ответила тогайранка, не упуская из виду двух сидящих неподалеку бехренцев, внимательно прислушивающихся к разговору. Все время чувствовалось, что за ней наблюдают, куда бы она ни пошла; по-видимому, представители власти в поселке хотели вызнать как можно больше об этой страннице. — И еще под горами.

Старики удивленно переглянулись, похожее выражение мелькнуло и на лицах тех, кто прислушивался к разговору. Пронесся шепоток, и спустя несколько мгновений Бринн, в нетерпении ожидая ее рассказа, окружили и тогайру, и бехренцы.

И девушка поведала им о путешествии под горами, хотя ни словом, разумеется, не упомянула о Джуравиле и Каззире. На лицах слушателей возникло недоуменное выражение, когда она рассказывала о городе поври, поскольку и тогайру, и бехренцы мало что знали об этих карликах. А уж как у всех широко раскрылись глаза, когда они услышали об огромном драконе и охраняемых им сокровищах!

Тогайранка постаралась как можно эффектнее обыграть этот момент, для усиления драматизма слов даже встала и жестами дополнила рассказ о том, как происходило сражение.

Все время, однако, Бринн искоса бросала взгляды на двух сидящих неподалеку бехренцев, которые притворялись — правда, без особого успеха, — что не слишком интересуются молодой странницей и ее рассказом. На самом деле они, разумеется, ловили каждое ее слово и наверняка доложат об услышанном ятолу Тао Джин Эану, перед тем как завтра утром она встретится с ним.

— Говорят, ты из Кейлин Кек, — заметил один из слушателей.

— Я не была там очень давно.

Простое упоминание названия ее племени мгновенно пробудило в тогайранке воспоминания о беззаботных днях детства.