Анна Клименко - Принцип высшего ведовства

Она сунула визитку графа в карман джинсов и неслышно понеслась по ковровой дорожке туда, где, судя по всему, находился чужак. Это… было в спальне. В спальне! Да как они посмели?!!

У двери Джейн приостановилась. Наверняка тот, кто проник в ее дом, теперь стоит и поджидает… Мол, сейчас эта рыжая ведьма распахнет дверь, переступит порог, и вот тогда, тогда…

«Ну, мой сахарный, сейчас ты у меня попляшешь», – зло подумала Джейн.

Она не стала входить в комнату. Она всего лишь прикрыла глаза, дала себе возможность прочувствовать, где стоит неожиданный визитер, и – ударила.

Всем своим Даром. Все равно что плашмя мечом приложила, чтобы не убить, но дать почувствовать всю силу.

За дверью кто-то захрипел, раздался гулкий звук упавшего тела.

– Что, получил? – буркнула Джейн, а потом ударом ноги распахнула дверь, и точно таким же метким ударом пнула в живот незнакомца, скорчившегося на полу.

– А-а-аргх, – невнятно крякнул он, вскидывая руки.

– Я вас не ждала, мистер, – холодно обронила Джейн.

Она наклонилась, схватила мужчину за ворот куртки и как следует тряхнула. Льдинками блеснули его глаза, замутненные страхом и болью. Уж кто-то, а Джейн знала, что ее удары весьма и весьма болезненны для любого ведьмака.

– А сейчас ты сдохнешь, – прошипела она в побелевшее лицо.

– П-п-п… я… пос…

– Что? – Джейн подозрительно вгляделась в гостя.

Кажется, он ей хочет что-то сказать? Ну-ну…

– Не надо, – прохрипел мужчина, – пожалуйста… посланца не казнят за дурные вести.

Джейн отшвырнула его в сердцах, не слыша, как он стукнулся о пол затылком. И, стараясь не выдать волнения, спросила:

– Какого черта ты сюда влез? Как вы вообще смеете приходить в мой дом, как в свой? В следующий раз я и разговаривать не стану, понятно? С ходу разнесу в клочья!

Ох. А в голосе уже звенели слезы. Самые обычные девичьи слезы…

Гонец медленно поднимался.

На вид ему было лет тридцать, не больше. Истинный англичанин, рыжий и голубоглазый. Высокий, плечистый.

«Ну да, они всегда берут на службу тех, кто хорош собой», – отстраненно подумалось Джейн, – «Господи, ну почему он явился сегодня? Тогда, когда я почти была счастлива?!!»

– Выкладывай, зачем пришел, – глухо сказала Джейн, отворачиваясь.

– Наставник приказал передать, что время подходит к концу, Джейн, – тихо сообщил парень, – время, о котором ты просила и которое было оплачено жертвой.

– Я всего лишь выполняю условия сделки.

– Наставник все помнит. Но отпущенное время подходит к концу, – упрямо повторил гонец, – прости, если я тебя огорчил. Либо ты вносишь новый «залог», либо…

Джейн резко обернулась, высокомерно вздернула подбородок. Нет, она никогда не покажет, как больно бывает ведьме!

– Передай ему , – голос прозвучал сухо и надтреснуто, – что я обо всем помню и сделаю все то, что должна. К тому же, мне до сих пор неясно, почему я должна наказать только одного, но не другого. Где в этом случае справедливость? В чем предназначение Ордена?

Воцарилось молчание. Мужчина тихо приблизился к Джейн, наклонился к ее уху – она стояла неподвижно, словно окаменела.

– Если тебя это так беспокоит, – прошептал гонец, – другой тоже будет наказан, но он будет следующим. Таков порядок и таково решение Наставника.

Джейн прикрыла глаза. Во рту стало горько и сухо.

– Убирайся, – прошептала ведьма, – будьте вы прокляты. Уходи, пока я не убила тебя. Ты ведь знаешь, что мне это не составит труда?

…Она вернулась в кабинет. Вместо того, чтобы пойти к мисс Вудвилль и попросить позвонить графу.

Зло, истинное зло вновь нашло ее, даже среди тишины вересковых пустошей. Зло вновь замыкалось в кольцо, и не было сил ни разорвать его, ни покориться – потому что в случае Джейн покориться означало лишить себя самой жизни.

«Где же выход, где?» – она все еще катала в пальцах визитку, – «что же мне делать? Как раз и навсегда покончить с тем, чем я стала?!!»

И Джейн прорыдала до заката, зарывшись лицом в шерстяной лоскутный плед. Она плакала до тех пор, пока не услышала ровного гула мотора за окном. Ведьма только глянула на ворота – и ахнула. По дорожке уже бежал никто иной, как граф Харвестер, а за ним семенила мисс Вудвилль, что-то невнятно выкрикивая.

– Черт, – только и сказала Джейн. Иных слов у нее не осталось.

Кое-как умывшись, она поспешила навстречу, успела спуститься в холл – граф распахнул входную дверь и застыл изваянием, глядя на нее.

– Мисс Файерхилл, – он заговорил так, словно каждое слово не желало вылезать из горла, – мне казалось… господи, какие глупости… но мне показалось, что вы хотели меня видеть…

– Я собиралась вам позвонить, граф, – выдохнула Джейн.

В сумерках холла этот взволнованный, словно школьник, сорокалетний мужчина внезапно показался ей красивым.

– Возможно, это судьба? – он покачал головой, – я не знаю, как все это объяснить… Мне все казалось, что я поднимаю трубку, слышу ваш голос, мисс… В общем, все это чепуха…

Граф быстро пересек холл и остановился в двух шагах от Джейн, а затем вдруг опустился на одно колено.

– Мисс Файерхилл, надеюсь вы простите мою наглость… Я прошу вашей руки, здесь и сейчас.

Потолок холла, перетянутый дубовыми балками, опасно накренился.

– Мисс Файерхилл… что с вами? Почему вы плачете?

Джейн… Она ведь никогда не желала… не смела желать ничего подобного. Да и не имела права хотеть такого поворота событий. Что она могла сказать этому благородному человеку?

«Но ведь… скоро все закончится, не так ли?» – пропищал в сознании тоненький голосок, – «ты ведь знаешь, об этом, Дженнет, знаешь…»

– Я… – она впервые посмотрела в глаза графу. Они были светлыми. Такими же, как глаза гонца, растревожившего душу. И в них не было ничего тайного, ни грязи, ни смертей, которые бы этот человек мог скрывать.

«Бедный», – подумала Джейн.

Она положила руку на голову коленопреклоненного мужчины, пальцы запутались в жестких черных волосах. А вслух, поспешно проглотив застрявший в горле едкий комок, ведьма произнесла:

– Я согласна, мистер Харвестер. Я согласна стать вашей женой и воспитывать ваших детей.

Про себя Джейн подумала, что большую глупость совершила только раз в жизни – когда наглоталась яда. Но если яд принес ей смерть, то глупость номер два должна была дать последний глоток жизни.

И все-таки человек – самое странное существо из всех ныне живущих. Накануне я мечтала о том, чтобы оставить замок Синей бороды хотя бы на время. Меня начали раздражать лоск и роскошь инквизиторского жилища, стройные ряды тарелочек в шкафу, ни одной, даже самой маленькой вещицы, которая была бы не на месте. Жизнь там непонятным образом ассоциировалась с жизнью в саркофаге: ничего не меняется, убирать нечего… и сорить тоже, кстати, некому. Мне хотелось глотнуть свежего воздуха, вернуться в город, побродить по кривым и грязным переулкам – там, где уже зацвели черешни. А еще я думала о том, что хорошо бы вернуться домой , поваляться на диване перед телевизором, выстроить в мойке пирамиду из немытых чашек. С точки зрения Эрика это был бы хаос, иными словами – бардак, но… в нем была жизнь, незамысловатая и одновременно сложная, мой след в этом мире, доказательство того, что я живая, что я не превратилась в призрак бестелесный, способный только пугать новорожденных ведьм.