Анна Китаева - Перстень без камня

— Нет, дорогая, — со вздохом отозвался Вальерд, заранее смирившись с последствиями своей честности. — Это Монастырский. Остров магов во-он там.

Он показал палкой направо.

— Поворачивай! — распорядилась Тильдинна.

Сударь Брайзен-Фаулен молча натянул поводья. Морские собаки замедлили ход. Гулко плеснула под днищем лодки волна. Вальерд подтянул правый ремень и отпустил левый. Хлопнул кожаным лоскутом по темечку каждого тюленя по очереди и даже крикнул зачем-то:

— Эй, вы! Туда!

Тюляки покрутили курносыми носами. Удивились. Переглянулись.

И повернули к Тюремному острову.

Двое мужчин, с большим неудобством устроившиеся в сарае, ждали третьего.

— Слушайте, я что-то не пойму, зачем вообще нужны были эти сложности, — пробурчал один. — Можно было договориться и сразу взять лодку, делов-то.

Судя по одышке в голосе, это был грузный, массивный человек.

— Вы позабыли наши обстоятельства.

Ответивший сильно растягивал гласные, что свойственно жителям северного Поморья. Он говорил чуть свысока, ничуть не смущаясь недовольством первого.

— Уговор полугодичной давности — чепуха, не за что зацепиться. А в этот раз нас никто не видел вместе. Ни улик, ни доказательств. Со стороны все будет выглядеть, как цепочка случайностей.

— Все равно не понимаю, — проворчал здоровяк. — А потом что?

— А потом уже будет все равно, — сказал помор, и жесткость его тона составила странный контраст с певучими долгими гласными.

— Скажите, Сто…

— Никаких имен! — рявкнул второй.

— Молчу, молчу, — примирительно буркнул здоровяк.

Он громко сопел, пытаясь усесться на полу поудобнее. Из мебели в сарае имелась поломанная табуретка, из прочих удобств — ржавое ведро без донышка.

Дверь распахнулась, и двое заморгали от яркого света. Здоровяк выругался.

— Можно идти, — шумно дыша, сказал тот, кого ждали. Это был высокий, нескладный, вертлявый парень с пегими волосами. — Ушел он. И все оставил, как договорено.

— Пойдем, — распорядился здоровяк. — Ты первый, Селедка.

Помор не сделал ему замечания. Видимо, «никаких имен» к Селедке не относилось.

Высокий парень кивнул и послушно двинулся вниз по тропе, по которой только что прибежал наверх. Идти было неудобно, узкая крутая тропа не давала опоры ногам. Камешки, срываясь из-под ног, прыгали и катились вниз, опережая идущих. Последний участок пути представлял собой крутой спуск, и сбоку даже были вкопаны перила. Взявшись за них, здоровяк глянул вниз и издал задушенный возглас.

— Что такое? — крикнул идущий следом помор.

— Лодка!

— Что — лодка?

Но уже все видели, что лодки с тюленьей упряжкой в бухточке нет.

Трое мужчин торопливо спустились в бухту. Помор, оказавшийся крепким, жилистым человеком с обветренным недобрым лицом, сгреб высокого парня за грудки.

— В чем дело? — прошипел он. — Где она?

Селедка растерянно хлопал пегими ресницами.

— Б-была здесь, с-сударь, — пробормотал он. — Я вон там в кустах сидел, все видел…

На носу Селедки красовалась большая царапина — косвенное подтверждение того, что он не врал и не отлынивал, а действительно наблюдал из колючих кустов, как нанятый ими островитянин готовит лодку для поездки и убирается восвояси. Помор резко оттолкнул его и отвернулся.

Здоровяк, разглядывая пустой причал, медленно багровел. Он наливался краской постепенно, от шеи ко лбу, словно кто-то заливал в него свекольный сок. Бухта была пуста. И в море, насколько можно было рассмотреть, никого не было. Никто не плыл к Монастырскому острову.

— И что теперь делать?!

Тут свекольный сок долился доверху, отчего здоровяк временно утратил интерес к пропаже, замолчал, с размаху уселся на доски и принялся плескать себе в лицо холодной морской водичкой.

— Тьфу, — сказал он, отдышавшись. — Селедка!

— Здесь я! — подсунулся парень.

— Да не ты, хвост те в глотку! — плюнул здоровяк. — Собаки морские тут селедку жрали. Вода вся провоняла!

Помор тем временем, не обращая внимания на спутников, прошел по пирсу, ловко перепрыгнул на гладкий камень, не слишком возвышающийся над водой, с него перебрался на другой — побольше и повыше, а также подальше от берега, — и вскоре добрался таким манером до скалы, одной из двух, отгораживающих бухточку от моря. Помаячив некоторое время на скале, он точно так же вернулся на пирс.

— Ну? — коротко спросил здоровяк, к которому вернулся природный цвет лица, но не вернулось доброе расположение духа.

— Там наша лодка, — помор неопределенно махнул рукой. — Далеко уже. Эта вот скала, что справа, ее от нас загораживает. В лодке два человека. А может, три. Плохо видно, вода блестит. Непонятно, куда они идут. На Тюремный, что ли.

Селедка отвесил челюсть.

— Да и неважно, — сказал помор. Он как будто и не огорчился пропаже. В голосе его проскальзывали даже нотки непонятной жестокой радости. — Важно то, что лодки у нас нет. Значит…

— Отложим дело? — с неудовольствием предположил здоровяк.

— Будем действовать иначе, — покачал головой помор. — Откладывать можно бесконечно. Нет, братья, нам нынче обратной дороги нет. Значит, нужно добыть королевский перстень.

— Перстень без камня? — уточнил здоровяк.

— Да, — хищно сказал помор. — Перстень без камня. И камень нам тоже нужен, разумеется.

— И… как его… их добыть? — робко подал голос Селедка.

Взгляды старших скрестились на нем с таким напором, что парень чуть не брякнулся с причала в воду.

— А действительно — как? — проворчал здоровяк.

— Веруйте, братья, — надменно сказал помор. — Веруйте, и воздастся вам.

Нагло расхохоталась пролетающая над ними чайка.

Есть цветы, которые расцветают лишь дважды в год, но заботы от цветовода требуют ежедневно. Праздник смены сезонов на архипелаге Трех ветров был похож на такой цветок — яркий, экзотический и капризный. Он расцветал всего на пару дней, но какие это были незабываемые дни!

Играла музыка, вино лилось в бокалы, женщины были прекрасны, мужчины — храбры, и жизнь казалась волшебным фейерверком.

Ключевым моментом празднества, разумеется, был карнавал — шествие ряженых. Одни участники делали ставку на магию и появлялись под действием заклятий, меняющих облик. Другие надевали костюмы и маски. Каждый изощрялся, как мог. Зрители заключали пари на то, какой из костюмов магический, а какой сделан вручную. Целых полгода лучшие портные, ювелиры и маги на континентах сооружали наряды и обличья для тех, кто собрался блеснуть на модном курорте. Жители островов старались сами.

Городок Бедельти, столица Золотого острова, преображался. На улицах ставили шесты с флагами, раскрашенными во все цвета. Протягивали гирлянды бумажных фонариков. Эти краткие два дня Бедельти чувствовал себя центром мира. Городок был невелик, на любом из континентов можно было найти сотни селений такого размера… ну и что с того? Островитян вполне устраивала их столица, тихая и уютная в будни, шумная и разудалая в дни карнавала.