Анна Китаева - Перстень без камня

Сделали перерыв в заседании. В перерыве всех присутствующих провели через процедуру малой клятвы молчания. Орвель подумал, что магия сильно облегчает управление людьми, и мысль ему не понравилась. Что-то было в этом неправильное. Хотя, кто бы спорил, гораздо проще взять с человека клятву и не бояться, что он разболтает не предназначенные для других сведения, чем убедить его молчать просто так.

Король поискал взглядом Трину. Девушка беседовала с лекарем и какой-то женщиной, которой Орвель не знал.

— Ваше величество, — тихо позвал его Йемителми.

Королевский почтальон разговаривал с начальником порта Гайсом Гебертом. Сударь Геберт мял в руках свою знаменитую тетрадь в черном переплете. Он заложил пальцем страницу, но не раскрывал тетрадь. Начальник порта поклонился королю и продолжал:

— То есть, с «Гордости Севера» сошел один лишний пассажир, понимаете меня? Тот, кто не садился на берегу. Или пробрался на корабль незамеченным. И что-то еще было неладное к этому подмешано, потому что мы с Кранджем сразу забыли об этой истории… ну, за Кранджа не поручусь, а я забыл, и вот теперь только вспомнил. То есть, без записей своих и не вспомнил бы. А потянулся записать кое-что другое — и сразу эта история на ум пришла.

Геберт любовно погладил лоснящийся кожаный переплет.

— Говорите, сударь, — мягко подтолкнул его Йемителми. — Любая странность может оказаться ключом к поимке злодеев.

— Тут мне больше сказать нечего, — развел руками Гайс Геберт. — Но было еще одно происшествие, которое я наблюдал своими глазами. Хм… Скажите, а капитан Крандж знает, что перстень украден? Я вижу, капитана здесь нет.

Йемителми помедлил, явно обдумывая, следует ли отвечать на этот вопрос.

— Я хотел переговорить с ним еще утром, — с неудовольствием сказал он. — Признаться, я не понимаю, почему он не явился.

— О! — Геберт выглядел огорченным. — Значит, он не рассказал вам про воришку.

— Какой еще воришка? — Йемителми навострил уши.

— Крандж привез на архипелаг проклятого мальчишку, — пояснил Геберт. — Мальчишка думал, что едет зайцем, но за него заплатила гильдия. Мы видели, как он покидает корабль, и я еще спросил — может, это он лишний пассажир, а Крандж ответил, что не он.

Сударь начальник порта сильно задумался. Глубокая вертикальная морщина прорезала его переносицу.

— Вернемся к мальчишке, — предложил почтальон.

— Да-да, — согласился Геберт. — Потом я видел его еще раз. Точнее — их. Крандж куда-то тащил воришку, чуть ли не за шиворот. Я хотел окликнуть его, но… Хм… Знаете, мы с капитаном вообще-то давние приятели. Когда долго знаешь человека, то сразу видишь, в каком он настроении. Так вот, мне показалось в тот момент, что Крандж будет не рад меня видеть. У него было такое выражение лица… Хм… Простите, я плохой рассказчик. В общем, я его не окликнул.

— Когда это было? — напряженно спросил Йемителми.

— Кажется, в последний день зимы, — неуверенно сказал Гайс Геберт. — Накануне мы с Кранджем и Бван Атеном посидели в кабачке, а на следующий день я встретил капитана с мальчишкой. Да, вроде бы так. Увы, я изрядно рассеян в том, что не касается работы. Если бы не лишний пассажир, отмеченный в моей тетради — ну, понимаете, воришка у меня как-то связался с этой историей, и Крандж… Не могу объяснить, но что-то здесь есть необычное. Поговорите с капитаном, сударь. Возможно, он добавит подробностей.

— Спасибо, сударь Геберт, — сказал королевский почтальон, и в голосе его прорезались зловещие нотки. — Я и впрямь очень хочу поговорить с капитаном Кранджем.

Начальник тюрьмы две минуты смотрел в зарешеченное окошко, прижимая платок к лицу, затем не выдержал и раскашлялся. Вонь была невыносимая. Он поспешно покинул отделение и спустился во двор, подышать. Все равно ничего в камере видно не было, кроме ядовитого зеленовато-желтого дыма. Кааренбейм порадовался собственной предусмотрительности. Если бы он не велел перевести заключенных из камер этого коридора в самом начале, пришлось бы это делать сейчас.

На крыльце жадно глотали воздух четверо — оба его помощника, дежурный надзиратель по отделению и по корпусу. Поймав взгляд начальства, дежурный по корпусу мигом исчез — вернулся на пост. Дежурный по отделению пробормотал, что уже сменился с поста, но все же и он поспешил убраться с глаз начальства.

Кааренбейм откашлялся, вытер глаза и распорядился:

— Удвоить охрану у заградительного щита.

Один из помощников бросился выполнять.

— Сударь начальник? — осмелился заговорить второй. — Так ведь загнулся старикан!

— Молчать! — рявкнул начальник тюрьмы, багровея лысиной. — Идиоты вы все!

— Живое так не пахнет, — проворчал помощник, не желая сдаваться. — А полдень-то миновал, значит магия все уже, закончилась…

— Молчать, кретин, — безнадежно повторил Кааренбейм и до объяснений не снизошел.

Он напряженно думал, расхаживая по крыльцу. Остановился, только когда завидел двоих надзирателей, которые тащили из магического арсенала сундук по его приказу.

— Пойдешь со мной, — буркнул начальник тюрьмы помощнику. — Одевайся.

И сам первый сунул голову в отверстие, прорезанное в квадратном куске старой дерюги. Получилась неопрятная накидка, но внешний вид сударя Кааренбейма сейчас беспокоил меньше всего. На голову он надел колпак из той же ткани, и стал окончательно похож на пугало. Помощник тоже послушно облачился в дурацкое одеяние.

Не теряя времени, начальник тюрьмы поднялся обратно на второй этаж и махнул рукой, чтобы охрана отодвинула щит, закрывающий вход в отделение.

— Рядом, — небрежно бросил он помощнику, как собаке.

Тот задышал ртом от унижения, утешая себя мыслью, что надзиратели этого не слышали, и не сразу сообразил, что глаза не слезятся от вони и чихать не тянет. На этот раз даже его малого умишка хватило, чтобы понять — с магией что-то неладно. Во всяком случае, здесь, в коридоре, ведущем к камере южного колдуна, она действовала. Тюремщик засопел сильнее, но сказать ничего не посмел.

— Открой, — кивнул Кааренбейм на дверь и сунул ему ключи. — Иди первый.

Чувствуя неприятное томление в животе, помощник переступил порог. Начальник тюрьмы шагнул следом за ним. Густые клубы отвратительного дыма по-прежнему наполняли комнату, но почему-то не мешали видеть, словно дым был желто-зеленым и прозрачным одновременно — или он одновременно был и его не было.

Койка Бенги была пуста. Скрюченное судорогой тело старого мага исчезло, словно превратилось в этот самый магический дым.

— Вместе с кандалами? — подумал вслух Кааренбейм.

Он отодвинул помощника, подошел, склонился над койкой.

— Возьми.

Надзиратель не сразу понял, на что показывает начальник. Приглядевшись, он заметил на койке небольшую куколку из соломы, что-то вроде игрушки, какие делают бедняки своим детям. Грубое подобие человеческой фигуры, ни одежды, ни лица.