Александр Матюхин - Ловец богов

Кое-кто из многочисленных ученых, которых так ненавидит Паршивец, в свое время выдвинул теорию о том, что скретчеты перемещают по каналу связи человеческую душу. Не разум, значит, в виртуальный Город попадает, а душа. Отсюда и одиночество — душа без тела тоскует. Хотя, термин «оцифрованная душа», по мне, бред полнейший.

Кажется, я начал дрожать. Как наркоман со стажем при одной мысли о том, что скоро получу желаемую дозу. Паршивец легонько толкает в спину:

— Что замер? Проходи.

Я сделал пару шагов и сел на стул. Перед глазами поплыло, голова закружилась. Голоса сделались далекими, похожими на слабое эхо. Как будто выпил на голодный желудок пару кружек кофе, причем не порошковой поделки, а самого настоящего, только что сваренного… и мой голос, тоже далекий и слабый:

— Вернулся, мужики! Вы не поверите, сколько времени я ждал!

Кто-то вложил мне в руки джойстик, закрепил на ладони клавиатуру. Я пьяно улыбался и смотрел на монитор, на цветные картинки (вроде бы план Города, вид сверху), на часики в углу.

Голос Паршивца:

— Только не говори, что ты припрятал скретчет в заднице!

— Припрятал, — отвечаю, — сам знаешь, по другому никак. Вчера убил полдня, чтобы активировать все спаянки в одной точке. Теперь вход вот где, — задираю майку. Под левой лопаткой свежий надрез, из которого выглядывает паяный скретчет.

Сам бы я не замкнул цепь спаянок, которые раскидал по телу еще до заключения — мне помогал один хирург, сосед по площадке. Он софтер средней руки, ходит в Город как раз ради того самого ощущения одиночества. Отдыхает от ворчливой жены, галдящих ребятишек, вечно жалующихся пациентов. Половина Такера так ходит. Ищут одиночество.

Грубая работа, мой скретчет, но с пивом, как говорится, потянет. Чай, не мажоры. Главное, как говорили в старом фильме, чтобы скретчет сидел. А остальное не важно.

— Он же у тебя еще не зажил, — говорит Паршивец.

— Соединяй!

Я все-таки наркоман. Знаю же, что завтра с утра головные боли не дадут встать с постели, а позвоночник будет, словно воткнутый в спину раскаленный прут.

И наплевать! Лишь бы скорее в Нишу! В Город, чтоб тебя, Одиноких! Ощутить прилив! Вновь стать тем, кем я был раньше — софтером. Лучшим взломщиком Такера. Грозным!

Вдруг я вспомнил, как пять лет назад слушал лекцию видного ученого, одного из основателей Ниши. В аудитории университета было душно, воротник рубашки тер шею, во рту сухо, а руки дрожали. Ученый деятель стоял за столом, на столе стандартная для подобных случаев бутылка с минеральной водой и граненый стакан. А голос из динамиков дрожал, как и горячий июльский воздух, как и мои руки.

«Что такое Ниша? Не воспринимайте, пожалуйста, нашу систему как что-то… материальное. На самом деле Ниша это сложная, многофункциональная операционная система. Набор символов… алгоритмов. Основная задача Ниши — защита данных. В этом состоит наш главный прорыв. В наше время вироматные сети перегружены, поток пользователей растет с каждым днем, сети не справляются. Новейшие антивирусные программы устаревают, еще не дойдя до прилавков магазинов. В Нише охраной информации сетей и баз данных займутся люди. Человеческий мозг способен анализировать и делать выводы из сложившихся ситуаций в миллионы раз лучше и быстрее, чем любая защитная программа. По сути, Ниша — это некий виртуальный город. Только вместо домов и квартир в нем будут надежно охраняемые ячейки памяти, содержащие определенную информацию. Используя новейшие технологии мы создам виртуальный банк, в котором можно будет хранить информацию так же, как кредиты в реальном банке. За надежность будем отвечать лично мы…» И вот пять лет идет эксперимент. Такер закрыли. Тестят, работают. Вкладывают миллионы кредитов на вылавливание багов, охрану, рихтование движка… Никому и в голову не приходит спросить у обыкновенных жителей — а надо ли? А стоит ли?

Возможно, в идеале операционная система «Ниша» должна работать со стопроцентной отдачей, т. е. ни утечки информации, ни ее заражения, ни каких-либо сбоев. Но, помнится, прошло полгода после запуска первого квартала виртуального Города — в качестве эксперимента были задействованы почти пятьсот вироматов Такера — и возникли софтеры, вылезли кибер-элементалии, которых потом назвали обычным системным «багом», появилась гипнотика, разрушающая сознание тех, кого поймает (гипнотику, кстати, «багом» уже никто не называл, в газетах ей придумали другое название — «системный наркотик»). Как оказалось еще через пару лет, сквозь многочисленные дыры и ошибки системного кода информация утекала еще быстрее, чем из обычных пользовательских вироматов. Эксперимент не решались перевести в полномасштабное русло, с инвестициями, вкладами и развитием. Ручеек спонсоров, небольшой и не прибыльный, в ближайшее время не собирался превращаться в бурный поток капиталовложений. Самое интересное, что Нишу до сих пор не прикрыли. Я-то был уверен, что больше двух-трех лет она не продержится. Я так прикидываю, что в проект вложили слишком много кредиток, и вернуть их за пару лет просто не получилось. А, может, лично Президент распорядился латать дыры, ставить патчи, а пока разрабатывать какую-нибудь новую виртуальную реальность, которая будет еще лучше, еще выше, еще быстрее. Короче, Ниша пока существует. А уж с размышлениями обращайтесь к ученым, которых по Такеру снует, как крыс в канализации.

Из воспоминаний меня выдрал запах чая. Хороший запах, в тюрьме мною почти забытый. В тюрьме нам давали разбавленное какао и кефир.

Сан Саныч поставил передо мной чашку.

— Я наркоман, мужики, — говорю, а голос дрожит, — у меня в тюрьме ломка была без Ниши. Два раза чуть себе вены не перегрыз. Как подумаю, что в Нишу больше не попаду, такая тоска накатывает, вы не представляете. Здоровяк Пух от греха удержал, чтоб его черти съели.

Рядом со мной только Сан Саныч. Паршивец настраивает ИК-порты, возится с беспроводным соединением, Негодяй вообще с головой в музыке, а Пройдоха загрузил какую-то страничку в w-нэт и внимательно читает, шевеля губами.

— Кто такой Здоровяк Пух? — спрашивает из-за спины Паршивец.

— Тюремный служащий, — говорю, — отвратительная личность. Мудак одним словом. Повезло ему, что не из Такера, а то бы встретился бы мне на улице…

— Интересное совпадение. В закрытом городе есть тюрьма целой области. Привозят к нам сюда заключенных. А мы сами, стало быть, тоже заключенные. Такая тюрьма в тюрьме.

— Тоже что-то экспериментируют, — отвечаю.

— Ага, — говорит Паршивец, — сейчас будет немножечко больно.

Немножечко больно это, на самом деле, слабо сказано. Когда подключают скретчет это всегда очень больно. Словно кто-то внутри разом дернул за все нервы. Волосы встали дыбом.