Александр Матюхин - Ловец богов

Для него эти два фактора являлись, наверное, главными, при выборе между простой жизнью, и жизнью вместе с Нишей.

Город Одиноких манил. Название, кстати, подобрано на все сто. Там действительно, по-настоящему, одиноко. Побывав в Нише один раз, хочется оказаться вновь, вернуться, пройтись по пустым улочкам, побродить по магазинам без продавцов и покупателей, посидеть на лавочке в тихом скверике.

Считалось, что Пройдоха, как и другие, ходит в Город ради кредиток. Возможно. На учебу действительно одной стипендии не хватает, а еще нужно подумать о квартплате, хорошем питании и просто нормальной человеческой жизни. Но все же на первое место Аленичев ставил не кредиты, а возможность побыть одному и в тишине.

В этот раз, правда, сходить в Нишу и пережить классное приключение в компании со старшими софтерами не получится, но Коля, если начистоту, не сильно расстроился. Придет и его время. Все-таки Коле было двадцать, и он не очень хотел провести юность за решеткой, как Грозный и многие его товарищи. Может быть потом, как-нибудь в другой раз он осмелиться пойти на такое же ответственное задание…

К тому же сейчас, Коле все-таки доверили важное дело. Он наблюдал за состоянием тел, следил за приборами и контролировал защиту.

Правда, очень скоро закончились сигареты — Коля совершил оплошность и прихватил с собой начатую вчера пачку, а там оставалось всего-то шесть сигарет. Не мудрено, что к половине пятого курить было уже нечего.

Он сидел за вироматом Паршивца, не отрываясь следил за происходящим на мониторе, и только когда пальцы нашарили пустую пачку и не обнаружили ни одной завалявшейся сигаретки, пришлось предпринимать меры.

Только в тот момент Коля понял, насколько затекли кости. Он с хрустом потянулся, поднял руки над головой. Левая нога затекла настолько, что он ее почти не чувствовал, а когда начал шевелить стопой, возникло ощущение, словно по ноге бегут тысячи мелких муравьев.

Кряхтя, ругаясь и постанывая, Коля поднялся и стал продвигаться к дверям, используя столы в качестве естественной опоры. Наверное, можно оставить без присмотра комнату на пару минут — выскочить за сигаретами на улицу, к ближайшему киоску. По-крайней мере, Коля не видел причин, которые бы его остановили. Две минуты ничего не решат. В Нише вообще этого не заметят.

Курить хотелось до дрожи. Коля, как и тысячи ему подобных, прекрасно осознавал, что курением губит свои легкие и способствует прогрессу рака, но, подобно все тем же тысячам других, просто плевал на всю эту угрозу с большой колокольни.

«В конце концов, жизнь — это репетиция перед смертью», — философски цитировал он фразу из какой-то книжки, прочитанной еще в детстве.

Подойдя к стене, с обратной стороны которой находился одноместный гостиничный номер и сломанный автомат для подачи пищи, Коля остановился порыться в карманах. Наскреб мелочи на новую пачку сигарет и банку минеральной воды.

Стена с легким шипением отъехала в сторону.

— Привет, — на пороге стояла Наташа в зеркальных очках, заправленными в хвостик волосами и с пакетом в руке, — мне Паша сказал, что вы будете здесь находиться не меньше суток, ну, я и решила проведать. Не помешаю?

Коля покачал головой. Из-за неожиданного появления Наташи, он чуть не забыл, за чем, собственно, направлялся.

— Только…эээ… не закрывай стену. Мне за сигаретами надо. Ты присмотришь, ладно?

— Без проблем, — Наташа вошла и направилась к столам, за которыми склонились тела путешественников в Нишу. Сейчас они как куклы — только дышат самостоятельно.

Коля вышел из номера, спустился по лестнице в гостиничный холл, выскочил на улицу — под палящее солнце — и купил в киоске неподалеку пачку сигарет и минералку.

Когда он вернулся в кабинет, то застал Наташу, сидящую на стуле около Грозного. Наташа внимательно смотрела на монитор.

— Я тебе поесть принесла, — сказала она, не отрываясь, — голодный, наверное. Я решила, что раз уж прихожусь супругой кое-кого из вашей банды, раз уж я одна среди вас женщина, то должна хотя бы следить, чтобы вы тут не умерли с голоду. Слушай, а им еда нужна?

Коля присел рядом и тоже посмотрел на экран монитора. Товарищи все еще возились с водой. Вернее — сидели на лестнице и думали, что делать. Паршивец, судя по движению губ и раскрасневшемуся лицу, страшно матерился.

— Каждые три часа должен буду вкалывать лекарство. Оно поддерживает организм в рабочем состоянии, не допускает обезвоживания и притупляет чувство голода. На нем без вреда можно несколько дней продержаться, — сказал он, — а Сан Санычу еще в нос капаю.

— Ну, да. У него же внутричерепное. — Наташа постучала пальцем по лбу. — Долго они там еще?..

Коля пожал плечами:

— Сидят, сама видишь.

— Давно сидят?

— Почти час. Никто не знал, что там внизу вода. Теперь они думают, что с ней делать и как перебраться. В воду-то залезать страшно, вдруг это какая-нибудь система защиты?

Наташа, морща лоб, вглядывалась в монитор:

— Ты ешь, не стесняйся. Там бутерброды и кофе в термосе.

— Ага.

Коля полез в пакет, извлек бутерброды с колбасой в полиэтилене, термос, и приступил к неторопливой трапезе. Наташа посмотрела на него всего один раз, потом снова уставилась на экран.

— Боюсь я за них, — неожиданно вздохнула она, — а Паршивца хоть сейчас бы убила. Втравил в гиблое дело, а сам даже не знал толком, куда идет.

— Почему не знал? Знал. Он к этому долго готовился. Там защита у них знаешь какая? Ни один Слон не определит, откуда сигнал исходит. Серверные адреса все фальшивые, на них самих целая куча снаряжения для Ниши. Паршивец даже очки заказал в столице, которые определяют, это, где кибер-элементалии находятся. А ты говоришь — не знал!

— Если б я еще разбиралась в этих ваших кибер-элементалиях, — сказала Наташа, — но я собственными глазами вижу, что они сидят на ступеньках и ничего не делают. И боюсь я за них. Особенно за Пашу. Он давно в Городе не был. Как бы ему плохо не стало.

Коля фыркнул с набитым ртом. Женщины!

— Ему плохо без Ниши было, а в Ниши он, как рыба в воде. Еще и не заставишь вернуться.

— Я заставлю, — сказала Наташа, — он у меня еще попляшет на коротком повадке.

Она деловито погрозила телу Грозного кулаком. Потом наклонилась и провела пальцем вокруг скретчета между его лопаток. Кожа была красная и набухшая.

— Горячо.

— Ага. Ожог будет… Вкусные бутерброды, спасибо.

— Не за что, — пожала плечами Наташа, — хочешь, я с тобой до вечера посижу, мне все равно дома делать нечего. Я выходная сегодня.

— Почему бы, это, и нет.

Коля шумно отхлебнул теплый кофе.

— Вот и хорошо. Чур, я на этом стуле сижу, — она расположилась около тела своего мужа, — ну, как учеба? Мне Паша сказал, что ты в университете учишься.