Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Кодару и в голову не могло прийти, что в памяти горожан новые события — угроза вторжения, всеобщее ополчение, война на севере — давно вытеснили не только скандал в правящем семействе, но и невозможный бой четверых против двух десятков. С памятью лордов, само собой, ничего подобного не произошло, но юный принц остался единственным представителем рода, происходящего от Ильва-Безумца. Резни, без которой смена династии не обойдётся, не хотел никто. И вообще, победителей не судят.

Несмотря на траур, подготовка к коронации шла полным ходом. Кодар хотел успеть к середине лета, и провести церемонию в Светлый день, самый длинный в году. Хорошее предзнаменование, да и просто удобно, ведь, кроме собственно коронации, юноша планировал устроить Большой Императорский Турнир, на котором и рыцари, и прошедшие войну оруженосцы смогут продемонстрировать своё мастерство и доблесть. Каковых оруженосцев сразу после турнира ожидает посвящение. И пиршество — до утра, вино в фонтанах по всему городу, сотни музыкантов, бродячие артисты… В общих чертах всё продумано, но в ходе приготовлений постоянно возникали какие-то вопросы, вроде цвета драпировок в пиршественном зале или того, какие цветы кидать на площадь — гвоздики или розы? И главное, каждую такую мелочь почему-то необходимо обсуждать именно с Кодаром. Есть же такая специальная должность — главный распорядитель торжеств. Вот к нему бы и бегали, а то ведь поесть спокойно не дают!

С трудом отделавшись от герцога Баодара, предлагавшего после коронации объявить о помолвке — ведь он последний из рода Ильва, а императору нужен наследник, династия не должна прерваться! — и явно намекавшего на своих дочерей в количестве то ли четырёх, то ли пяти штук, принц чуть ли не бегом добрался до своих покоев, и едва смог подавить желание захлопнуть дверь и заложить её засовом. Не глядя по сторонам, юноша подошёл к камину и налил вина из стоявшего на мраморной полке кувшина. Прохладная терпкая жидкость не только утоляла жажду, но и прогоняла раздражение. Кодар вновь наполнил бокал. Тёмная фигура, шагнувшая из угла на середину комнаты, оставалась незамеченной, пока не заговорила:

— Коронация назначена на Светлый день? Мудрый выбор.

Юноша вздрогнул, чуть не расплескав вино, и резко обернулся. Незваный гость поклонился и откинул капюшон. Пожалуй, более неприятного зрелища принц при всём желании не смог бы вообразить: из-под тёмной ткани показалась знакомая лоснящаяся рожа одного из придворных магов, то ли их главы, то ли представителя. Скорее, второе — ну не тянул этот тип на верховного чародея. Хотя, конечно, делая сей вывод, Кодар руководствовался исключительно эмоциями, а никак не глубокими познаниями в магии.

— Любопытный способ получить аудиенцию. — ледяным тоном заявил принц. Только боги знают, чего это ему стоило — страх дядин советник внушал не в меньшей степени, чем омерзение. — Не припоминаю, чтобы тебя вносили в список лиц, коим доступен беспрепятственный вход в мои комнаты.

Отпить вина юноша не решался — из опасений, что зубы будут стучать о кубок, зажатый в дрожащих руках.

— Ваше Высочество повелевает мне удалиться? — приторные интонации вызывали тошноту, и, что самое неприятное, Кодар не понимал, сколько в словах мага готовности повиноваться, а сколько — насмешки и вызова.

— Если ты и дальше собираешься вести пустые разговоры, то да. Мне есть чем заняться и без досужей болтовни. — холодно ответил принц, решив все реплики собеседника воспринимать как издёвку.

— Не смею занимать драгоценное время Вашего Высочества. Скажу лишь, что я, от имени моих братьев по Искусству, хочу предложить маленькую деталь, которая сделает предстоящую церемонию воистину незабываемой!

Кодар едва не подпрыгнул при этих словах. Понадобилось вспомнить всё, чему он научился за годы придворной жизни, чтобы ничем не выдать своих эмоций, изобразить недолгое раздумье и словно вспомнить:

— Хорошо, что ты об этом сказал. Была у меня одна мысль… помнишь зверя, который спалил дикарей? Насколько я понял, это создание вашей магии. Вот если бы такие же кружили в небе во время церемонии! — заметив, как изменилось выражение лица мага, принц сделал паузу и продолжил: — Ну хотя бы только один. Чёрно-серебряный дракон, парящий над площадью Равновесия! Об этом внуки приглашённых на коронацию станут рассказывать правнукам! — юноше не требовалось разыгрывать энтузиазм — он и впрямь жаждал увидеть дракона в столичном небе. Только вовсе не из-за того, что и кому станут рассказывать потомки горожан — отнюдь! Виа утверждала, что маги не способны на такое, что они просто присвоили себе чужой подвиг. Кто на самом деле сотворил невозможных зверей, осталось невыясненным; Кодар подозревал, что Альвиарран принимала в этой магии непосредственное участие. И вот мерзкий тип сам предоставил принцу возможность выяснить доподлинно: может он со своими братьями по Искусству создать дракона, или нет.

А маг тем временем молчал, пребывая в явном замешательстве. Не к такому разговору он готовился, и на подобный поворот никоим образом не рассчитывал! Наконец чародей нащупал почву под ногами и, откашлявшись, произнёс:

— Ваше Высочество, позволю себе заметить, что магия, о которой вы говорите, чрезвычайно мощная. Совокупные усилия более десяти адептов потребовались тогда, и многие дни после победы мои братья восстанавливали свои силы. Разумно ли использовать одно из самых сильных боевых заклятий, чтобы поразить зевак? К тому же драконы крайне злы и кровожадны; не могу сказать, какие усилия придётся приложить, чтобы удержать чудовище от истребления толпы. — к концу тирады с лица оратора исчезли всякие следы недавней растерянности, он вещал уверенно и неторопливо, паузами выделяя ключевые слова.

Всё, как и говорила Альвиарран! Она почти дословно предугадала, что именно станут плести прижатые к стенке маги! Видимо, они и впрямь приписали себе чужую заслугу. Раньше принц на это надеялся, теперь он почти верил. И вера эта изгнала страх, ещё недавно чуть ли не парализовавший юношу, на самые дальние позиции. Кодар неторопливо допил вино, смакуя каждый глоток и изображая на лице работу мысли. Опустошив наконец кубок, он решительно пересёк комнату, открыл дверь, кликнул гвардейца — отметив при этом, как беспокойные глазки на круглой роже забегали, словно ища выход из ловушки, — и велел пригласить к нему леди Оро Ваи. Вернувшись к камину, принц уселся в кресло и снизошёл до объяснений:

— Леди как-то обмолвилась, что северный жрец вершил свои тёмные деяния в одиночестве. Значит, дракона может создать и один маг. Или, возможно, объединение ваших усилий с искусством леди позволит выполнить моё пожелание.