Поль Пасмор - Чёрный Огонь

За невесёлыми размышлениями я не заметила, как поднялась на вершину горы, венчающей Ороас, самый большой остров в Огненном архипелаге. Что ж, это место не хуже любого другого… и уж всяко лучше дворца! Распустив так до сих пор и не высохшие волосы, я растянулась на горячем камне, наблюдая за медленным передвижением солнца по небосводу. Странно, оказывается, люди не могут смотреть в упор на светило. Какие же мы разные… и, тем не менее, они мне ближе, чем сородичи. Почему? Что делает меня чужой на Островах? Любовь к боевым искусствам?

Отсюда мысли ловко свернули на утоптанную дорожку. Намечающаяся война, северная армия, жалкие огрызки военной мощи Алькартана, отчаянные потуги Лише и кучки его товарищей переломить ситуацию и не менее отчаянное сопротивление императорского двора… Из всей этой неприятной кодлы, которую так и тянуло назвать гадючьим кублом, реально оценить угрозу способен только принц Кодар. Император, тот вообще, похоже, окончательно выжил из ума. Вопрос, сколько должно пройти времени, прежде чем до вояк дойдёт, что выполнение приказов коронованного безумца угробит империю? Разве что по быстрому устроить переворот, убрать правителя и короновать его племянника. Если успеть до середины зимы, возможно, дикарей и удастся запереть за перевалом. Да, мечтать, как говорится, не вредно…

— Все уже собрались. Ждут только нас. — негромкий голос отца заставил меня вздрогнуть. Среди людей я совершенно отвыкла от того, что кто-то может подойти (или просто возникнуть рядом) незамеченным!

Глядя на Владыку, я поймала себя на желании рассказать всё, что не давало мне покоя последние месяцы. Рассказать — в надежде услышать в ответ подробное и понятное объяснение происходящему, и поэтапное перечисление действий, необходимых для того, чтобы вернуть всё на круги своя. Отец всегда казался мне неким высшим существом, ему по плечу и не такой подвиг, — но, встретившись с его взглядом, выжидающим и отчего-то печальным, я промолчала.

Небрежным пассом Владыка создал мерцающую, словно жаркое марево, завесу. От меня не укрылась гримаса боли, на долю мига исказившая черты его лица. Ничего удивительного — за недостатком Силы Источника магу приходится тратить личный запас, что не слишком приятно. И чем больше Силы забираешь из своих внутренних резервов, тем острее ощущения. А то, что сотворил отец, я видела впервые, хотя описание сего действа встречала — в древних трактатах. Тропа двух стихий, воздушной и огненной, позволяющая мгновенно переместиться в любую точку нашего мира!

Шагая сквозь дымку, я с трудом подавила невольную дрожь. Сколько веков огонь и ветер не сплетались в такой узор?

Миг головокружения — и я едва сдержала удивлённый возглас. Никогда не подозревала о существовании на Островах чего-либо подобного! Огромный зал купался в потоках света, испускаемого каким-то невидимым источником. Строгие изящные колонны поддерживали куполообразный свод, выложенный мерцающим камнем, напоминающим матовый хрусталь голубоватого оттенка. Ступать приходилось по великолепной мозаике, изображающей символы четырёх стихий, в центре образующих дракона с распахнутой пастью и развёрнутыми крыльями. Над головой мифического для людей зверя, спускаясь сверху на тонких, едва видимых цепочках, свисало узорчатое кольцо из незнакомого мне светлого металла.

Оправившись от удивления, я заметила стоявших у стен арранэа. Среди них я узнала своих вечных соперников по военным играм, нескольких магов и советников Владыки. Никто не проронил ни слова, и я сочла за лучшее отступить к стене. Хотелось вжаться в какую-нибудь щель, слиться с камнем — в общем, исчезнуть с глаз старейших и мудрейших. Никогда не чувствовала себя комфортно в подобном обществе!

Отец с достоинством прошествовал в центр зала. Достав привезённый мной камень, он медленно пропустил подвеску сквозь кольцо, нависающее над мозаичным драконом. Драгоценность вместе с цепочкой постепенно скрылась из виду, словно обруч светлого металла был входом в другой мир, — и зал наполнился огненным сполохами. Мягкий голубой свет исчез, помещение залила тьма, едва разгоняемая алыми вспышками, и на фоне мрака начали проступать образы. То смутные, то предельно чёткие, они держались по несколько мгновений и уступали место следующим. Что-то понять в этом калейдоскопе мог разве только отец! Я так и вовсе зачастую не успевала осознать, что именно вижу, прежде чем картинка сменялась. Жертвоприношения имели место, это точно, и проводил обряд всегда один и тот же человек. Видение показывало то здоровяка, заросшего русой бородой по самые глаза, то изрядно битого сединой, скособоченного мужчину, поддерживаемого парой юношей, но сомневаться не приходилось — именно этому типу обязана своим происхождением памятная гекатомба. Очень мне не понравился нездоровый блеск светлых глаз и экстатический восторг, охватывавший этого маньяка всякий раз, когда очередная жертва испускала дух среди огней, венчающих пентаграмму. В тонкостях ритуала мне, само собой, разобраться не удалось. Запомнились же почему-то два момента: подросток, чью худобу не скрывала даже меховая одежда, в несколько слоёв намотанная на тщедушное тело, дрожа от холода, прижимается к камню, и с закрытыми глазами беззвучно шевелит посиневшими губами — то ли молится, то ли проклинает… И солнечный диск, застывший в зените над тупой горой, а на его фоне — пикирующий дракон. Распахнутая пасть уже полна пламенем, которое вот-вот прольётся на объект ненависти зверя, закованного в странную чёрную чешую. Или какой-то иной цвет в сиянии светила кажется чёрным? Ведь драконов такого окраса не бывает….

Неяркий свет робко, нерешительно потеснил мрак с занятых позиций. Камень, вновь тёмный и непрозрачный, упал на мозаику. Стук прозвучал в тишине неожиданно резко и многократно отразился от стен. Пауза длилась довольно долго, прежде чем молчание прервал один из стратегов.

— Мне кажется, я узнал дракона…

— Не сомневаюсь. — негромко произнёс Владыка, глядя куда-то сквозь стену. — Я помню, Ритиэль, ты был его ближайшим советником и другом. Алькэтар, мой отец, погиб именно там… и мы все видели, как. И это, пожалуй, единственное, что не вызывает у меня вопросов.

— Что загадочного можно найти в жалком человеческом шамане? — возразил кто-то из магов. — Примитивный ритуал! Варварский отъём жизненной силы себе подобных!

— Это так. Но кто-нибудь может сказать мне, куда ушла полученная сила? — не стал спорить отец.

— В воздух, в камень… В мир, одним словом. Смертный не в силах вобрать в себя такую мощь, он собирает крохи, тогда как всё остальное бесконтрольно выплёскивается в окружающее пространство.