Александр Тестов - Сокрушая врага

- Давай немного походим, - продолжил князь свои лечебные наставления, - тебе надо разминать чресла.

- Угу, - невнятно буркнул в ответ Вадим, но согласился.

Действительно, почему бы и не размять чресла?

Однако лечебная гимнастика в виде пешей прогулки длилась недолго. Они отошли от избы всего на несколько сотен метров, когда князь сказал:

- Хватит. Давай вон тут и присядем.

Он указал на ствол поваленной сосны. Дерево, совершенно сухое и полностью потерявшее кору, лежало в стороне от огромного муравейника, но соседство с беспокойными обитателями леса ничуть не смутило старика.

- Садись, чего ждешь? - спросил князь, усевшись первым.

Вадим покосился на тружеников муравейника, что сновали широкими шеренгами тут и там, и устроился на стволе сосны, подальше от них.

- Забавные твари, - вполголоса изрек князь.

- Кто?

- Муравьи. Снуют, суетятся - и все ради блага общего дома.

- Ну так каждому свое…

- Мы, люди, к сожалению, не можем так, - все так же тихо продолжил старик, - в собственном доме способны нагадить, а то и вовсе разрушить да пожечь свои жилища.

- Муравьи тоже делают набеги на соседние муравейники, - вставил Вадим.

- Так то на чужие, а в своем доме у них всегда мир…

- Княже, ты хотел о деле со мной поговорить.

- Так я о деле тебе и толкую, - повысив голос, ответил князь, - слушай внимательно мой сказ и запоминай.

- Ага, я весь внимание…

- Четыре поколения уже сменилось в граде Белозерском по нынешнюю осень. Стало быть - ты будешь пятым…

- А ты?

- Ты слушай и не перебивай! Мои дни сочтены… так, стало быть, ты и есть пятый князь. Тебе по закону я оставляю княжение и прошу богов помочь тебе, дабы ты не совершил тех ошибок, что сотворил я. Ежечасно молю, ибо я не сумел сохранить всего, что было мне доверено отцом…

«Ну вот, еще один подвох, - подумал Вадим, - сейчас выяснится, что и княжество - миф!»

- Не было на моем веку врага, кроме Боривоя, покуда не появился на Волхове варяжский князь Гутрум, - меж тем продолжил Вадим Старый. - У новгородцев отбил он устье реки да град себе срубил…

- Альдегьюборг, - догадался юноша.

- Вот-вот, он самый.

- Прости, княже, - перебил Вадим, - а чего вы с Боривоем-то не поделили?

- Чем славны град и княжество? - в упор спросил старик.

- Людьми, товарами, землями… - не раздумывая выдал юноша.

- Ну вот тебе и ответ на твой вопрос.

- Понятно-о-о, - протянул Вадим и сам мысленно пожурил себя за глупый вопрос, - прошу, княже, продолжай.

- Так вот… Срубил, стало быть, он град себе, да силой меча принудил князя новгородского Боривоя дань платить. Ну, Боривой поначалу силу свою с силой варягов примерить решил, да не вышло, оттого новгородцам пришлось дань давать. Однако ох как не по нраву Боривою было с серебром расставаться и решил новгородец вновь силы копить да с Гутрумом посчитаться… Да что там Боривой? Вот сын его - Гостомысл, княжич, через подсыльных доброхотов шепнул варягу про Белоозеро. Мол, есть град побогаче Новгорода… обманул, стало быть, он Гутрума, а тот возьми и поверь кривде новгородцев…

Старик внезапно замолчал. Нахмурился, что-то припоминая.

- Собрал Гутрум рать, - после недолгого молчания продолжил князь, - и под стены наши пожаловал. Я так думаю, не зря Боривой учинил сей обман. Думал, змееныш подколодный, покуда варяги град мой брать будут да землю мою поганить, он, змееныш, сумеет сам силенок подкопить да в спину варягам ударить…

- А почему ты его змеенышем подколодным величаешь? - спросил Вадим, перебив рассказ князя.

- А как еще, разрази его Перун?! Змий он - паскудец, - зло изрек Старый, - мать-то его приблудила от волхва новгородского - Звеяги. А Буйслав, дурная голова, так и помер, не узнав правды. Хотя талдычили ему, что, дескать, не твой сын Боривой, не твой… У Буйслава от прежних жен только девки одни народились, а эта Елена сразу сына принесла.

- Может, наговор все это? - спросил Вадим, про себя пока решив не выдавать своего знакомства с матерью новгородского князя.

- Пустое, - отмахнулся старик, - у меня тоже есть свои глаза в Новгороде. Точно донесли - Звеяга голову девке задурил. Говорят, больно красна девка была. Ее потом от стыда хотели сжечь на погребальном костре мужа, а эта вислена [29] сбежала да выродка своего прихватила.

Эту историю Вадим уже слышал, и все же для порядку спросил:

- Поймали?

- Поймали, - утвердил старик, - да что толку. Боривоя все равно за князя признали.

- А что же дальше было?

- А что дальше? Целую седмицу отбивались мы от варягов. Два штурма отразили, а на третий - не совладали. Ворвались варяги в град…

Старик умолк, на этот раз надолго, во всяком случае, так показалось Вадиму. Юноша сидел молча и смотрел на суетившихся поблизости муравьев.

- С тех пор я князь без княжества, - наконец собравшись с мыслями, продолжил рассказ князь. - Вместе со мной из града вырвалось два десятка дружинников. Мы скрывались по выселкам, по лесам, а Гутрум травил нас, словно диких зверей. За два года я растерял всех верных друзей, и этот лес стал для меня последним пристанищем.

- А почему ты сам не попытался вернуть княжество?

Старик устало ухмыльнулся.

- Я более не гожусь для брани. Моим дланям не удержать оружия. - Князь испытующе посмотрел прямо в глаза нареченному сыну. - А вот ты способен сделать это. Ты должен вернуть княжество под свою десницу.

«Ну да, конечно… способен, должен. Вот влип!» - промелькнуло в голове юноши.

- Я чувствую в тебе силу, - с некоторым благоговением изрек князь. - Не зря же я ждал тебя так долго…

- Священный долг… и все такое… я, конечно, понимаю, но ведь надо же с чего-то начать. Допустим, я возьму захваченную казну Гутрума…

- Гутрума? - не поверил старик.

- Ну да, Гутрума, я разве тебе, княже, не сказал?

Князь отрицательно покачал головой:

- Ты сказал, что казна варяжская, тобой в бою добытая…

- Ясно, - цокнул языком Вадим, - придется тебя, княже, немного посвятить в дела наши скудные, а то ты тут в лесу сидючи совсем одичал.

- Да уж, сделай милость, поведай мне о своих ратных подвигах.

- Ну, значит та-а-ак… - протянул юноша и повел свой рассказ…

Вадим вкратце рассказал старику про свою службу новгородскому князю, особенно подробно описав штурм Каргийоки. В гибель Гутрума, своего старинного недруга, князь Белозерский поначалу верить отказывался. Уж больно глубоко в душе сидела эта варяжская заноза, которую вытащить старик уже отчаялся. Не верил князь, все выспрашивал - когда да почему? Кто убил, где? Даже про приметы спрашивал.

- Точно это он был, - утвердительно сказал Вадим, устав объяснять деду.

- Неужто ты сам его и приголубил?

- Ага, сам. Наковальню кузнецкую на него скинул - и капут.

- Что?