Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

— Сюда в развалины никто не ходит, — ещё более округляя и без того круглые глаза, сообщил Матвей, — ты смотри, своим не рассказывай, что здесь был — заругают!

— Вот ещё — заругают! — пренебрежительно воскликнул Виктор, — да уж я давно не маленький, я — птица вольная! Никто мне не указ!

— Ты — птица? — веки у Матвея удивленно хлопнули, — ты не похож на птицу!

— Да это просто так говорится! Просто для красоты! Ты что не понимаешь?

— Понима-аю, — медленно проговорил Матвей, — а что тебе всё позволено — тоже для красоты сказал?

Виктор, поняв, что переборщил, смущенно пожал плечами.

— А я вот тебе по дружбе скажу, — продолжил Матвей, — никому ни слова, что в развалинах со мной был! Могут даже и побить! Здесь Старая Барыня погибла и народу много — наших из деревни. Их души неуспокоенные по сию пору здесь бродят, особенно Старая Барыня, всё Шаль свою ищет.

— Какую шаль? — Виктор невольно понизил голос до шёпота.

— А такую. Эта Шаль любую дверь закрыть может, любую дорогу. И открыть может тоже — если пожелаешь.

— А это как?

— Да вот так. Накинешь Шаль на дверь и любой замок ей нипочём — дверь враз откроется! А можно и наоборот — открытую дверь закрыть, что никакой ключ не возьмёт! А вот ещё можно выйти на любую дорогу и Шаль раскинуть и по той дороге ни один путник не пройдёт! Тут, правда, слова особые нужно знать…

— Как это не пройдёт, а в обход?

— Никак не пройдёт. Коли дорога Шалью покрыта, куда ты ни ступи, всё обратно вернёшься, и нет тебе ходу по этому пути ни вперед, ни назад!

— А барыня-то, зачем эту Шаль ищет?

— Да ты что? Она же любую дверь открывает! Любую, понимаешь? И ворота смерти тоже… вот найдёт Старая Барыня Шаль — и вернётся. И очень ей не понравится, что по её дому кто-то шастает! Оттого и не ходит сюда никто — Старой Барыни боятся!

Мальчики замолчали. Виктору вдруг показалось, что развалины не такое уж привлекательное место! Неуютно, гарью пахнет и ветер такой холодный на холме, так и завывает, словно стонет кто-то. Он вздрогнул, поёжившись, и неуверенно проговорил:

— Да ну… Ерунда это всё! Шаль какая-то… Она уж давно в огне сгорела эта шаль!

— Не скажи, — задумчиво покусывая травинку, проговорил Матвей, — здесь она, Шаль. Такие вещи не горят. Здесь она запрятана, а вот где только… эх, найти бы самому — вот уж радости бы было!

— Зачем же она тебе? — полюбопытствовал Виктор.

— Да мало ли, — уклончиво пробормотал Матвей и по птичьи склонил голову к плечу, — закрою дверь в свою камору, там разные у меня разности хранятся, чтобы сёстры да братья не добрались!

И придвинувшись к Виктору вплотную, жарко зашептал ему в ухо:

— А давай вместе Шаль эту поищем! Наши-то местные не полезут сюда — бояться! А одному-то ох, как несподручно! А ты я вижу — товарищ-то надёжный, с тобой хоть в огонь, хоть в воду!

Трусоватому от природы Виктору такая характеристика показалась лестной, да и перспектива поисков таинственной шали в живописных развалинах, несмотря ни на что, привлекала. Смущал только не внушающий доверия странно тяжелый немигающий взгляд нового товарища.

— А ты ведь про болотную траву-то соврал, — проницательно заметил Виктор, — не за этим ты сюда приходил!

— Соврал, — легко согласился Матвей, — про Шаль-то никому сказывать нельзя, это я только тебе открылся, ведь мы же с тобою товарищи!

Последняя фраза окончательно решила дело и друзья, ударив по рукам, сговорились всё, держа в страшной тайне встретиться завтра на этом же месте и начать поиски загадочной Шали. Они уже стали расходиться, весьма довольные друг другом, как вдруг вдалеке с другого конца деревни послышался страшный, нечеловеческой силы крик. Прозвучал и замер, в наступившей абсолютной тишине наполняя душу леденящим ужасом. Переглянувшись, мальчики, не сговариваясь, ринулись бегом с холма и, прокричав взаимные слова прощания, разбежались в разные стороны — по домам…

В то же самое время, как Виктор повстречался в развалинах с новым товарищем, младший отпрыск Дмитрия Степановича Николенька, тоже решил совершить небольшой променад по окрестностям. Проснувшись лишь к обеду (разбудили его громкие высказывания матушки, руководившей процессом высадки цветов прямо под его окнами) и слегка перекусив, Николенька отправился прогуляться по лесу. Сразу же набрёл на ягодник и, поедая ягоды одну за другой, вышел к реке, где на пологом бережке паслись местные коровы. Времени было за полдень и Полянские бабы и девки заканчивали полуденную дойку. Николенька постоял, окидывая окрестности скучающим взглядом, пока внимание его не привлекла стройная, миловидная девушка. Она уже закончила свою работу и, погрузив бадью с тёплым молоком в стоявшую поодаль повозку, пошла по тропинке в лес, прямо на Николеньку, не замечая его. Когда она поравнялась с притаившимся юношей, он внезапно вышел ей навстречу:

— Здравствуйте, милая барышня!

Девушка вздрогнула от неожиданности и в следующую секунду расхохоталась (надобно заметить, что юная барышня была вообще очень улыбчива!)

Николай также развеселился, глядя на неё, и молодые люди тотчас почувствовали расположение друг к другу.

— Что же вы, барышня, бросили своё молоко и на повозке вместе со всеми не поехали? — спросил Николенька, пытаясь как бы невзначай удержать девушку за руку.

— Что ж ехать? — она решительно, но мягко отстранилась от его рук, при этом синие глаза её лукаво блеснули, — на повозке места всем не хватит, всё одно — пешком идти, а чай, лесом-то короче!

— Отчего же вы одна? Не боязно вам?

— Боязно? — девушка вновь захохотала, демонстрируя два ряда крепких белых зубов, — вот уж скажете тоже, барин! Да кого же мне в своём лесу бояться?

— Да ну как же? Ведь всё же лес! Здесь верно звери дикие водятся, волки, а то и медведи!

Вновь рассмеявшаяся девушка беззаботно взмахнула рукой:

— Да ну вас, право, барин! Всё то вы шутите! — и наставительно добавила, — волки да медведи в чащобе живут. У них там свои дела, а у нас, стало быть, свои, чего же им в нашем то лесу делать!

— Так таки и не видали вы ни одного волка?

— Отчего же не видала, барин. Конечно, видала! Зимой-то, когда голодно, они в деревню приходят, мы их кормим, жалко — пропадут.

Николай недоверчиво покосился на девушку — не шутит ли над ним? Но его спутница шагала с самым невозмутимым видом.

— А как вас зовут? — продолжал Николай свои расспросы.

— Зовут меня Дарёной, — охотно откликнулась девушка, я живу в доме у реки, прямо насупротив мельницы.

— Чем же твой отец занимается?

— А муку мелет Верхнереченским, когда сезон… а так всё больше рыбалит, да в лес на охоту ходит. Он и вашему столу станет рыбу да дичину доставать.