Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

Из поколения в поколение род Перегудовых хранит эту тайну от всего света, ибо не пришёл ещё тот час, когда народы множества миров смогут жить в дружбе и согласии.

Как правило, старший в нашей семье берёт на себя бразды правления и получает звание — Видящий, но если он отказывается, власть переходит к следующему по старшинству, но отказавшийся вынужден навсегда покинуть эти места, дабы своим присутствием не смущать сложившийся веками устой.

Отношения наши с пришельниками можно сравнить с отношениями между государствами. Мы ведём с иными мирами торговлю, мену, встречаем их послов и направляем своих. Тебе необходимо участвовать в переговорах по различным вопросам, в том числе и проживания на нашей земле и, (не удивляйся!) зачастую отправляем к ним людей из нашего мира, которые хотят остаться там навсегда. Но такие случаи редки и требуют особого внимания и серьёзной подготовки с обеих сторон.

Особливо должна тебя предупредить, что различия нравов, обычаев и взглядов пришельников из разных миров служат поводом для постоянных стычек и столкновений. Твоя наиглавнейшая задача следить, чтобы подобных инцидентов было, как можно меньше и не в коем случае не допускать военных действий, последствия коих могут быть непредсказуемы!

Не буду утомлять твой разум перечислением всех необыкновенных чудес, что увидишь ты в Полянке, но предуведомляю тебя — будь готов ко всему! Никакие неожиданности не должны застать тебя врасплох!

Ежели ты по сию пору сомневаешься в своём выборе, расскажу тебе о тех благах, что имеет Видящий. Одна из них — не только возможность увидеть воочию необыкновенные миры и восхитительные создания, кои никогда не удавалось видеть простым смертным, но и самому побывать в них! Поверь, любезный мой родственник, нет наслаждения слаще!

Есть ещё множество благ, что будут небесполезны: перемещение в пространстве; видение сущности предмета; долголетие, да и прочие мелочи, с коими ты непременно познакомишься.

Решившись приступить к должности Видящего, помни — ты не один!

У каждого мира есть свой Видящий, вместе они составляют Совет. Наиболее важные, трудно разрешимые задачи решаются Видящими сообща на Общем Совете, куда ты, ежели пожелаешь, вступишь по праву старшего в роду Перегудовых.

Для решения ежедневных и ежечасных задач, тебе необходимы постоянные помощники и они у тебя есть.

Те люди, что помогали мне при жизни, с готовностью помогут и тебе. Помощников у тебя правда не весть сколько, но бог даст, справишься!

Обо всех здешних жителях тебе подробно расскажет твой управляющий господин Мюллер. Он человек честный, педант во всём, что касается его работы и отличный эконом. На его мнение во всех хозяйственных вопросах ты всегда можешь положиться.

Супруга его Анна скрупулезный отчет ведет обо всём, что в деревне происходит. Так что ежели что желаешь узнать, ознакомься с её отчётами — очень поучительно!

Отец Никон, местный священник, человек взбалмошный, но проницательный. Имея сомнения по вопросам политическим, непременно посоветуйся с ним, но всё же окончательное решение принимай исходя из собственных соображений.

Пелагея — человек, пользующийся моим особым доверием. Как тебе не покажется странным, но, тем не менее — она моя сестра! Уж не обессудь, папенька на старости лет согрешил. Но о том знали лишь четверо — мы с Пелагеей, отец и уж конечно мать Пелагеи — крестьянка с Верхнеречья. Теперь уж в живых, кроме Пелагеи да меня никого не осталось. Да впрочем, ежели ты это послание читаешь, так верно не осталось и меня. Так что тайну эту хранить тебе до самой могилы!

Ты Пелагею жалей. Несчастная она и одна мне родственная душа на всём белом свете!

Живёт ещё в Полянке девушка — дикарка. Она Пелагеина протеже, та любит её, как родную дочь. Говорят, — она ведьма! Да верно так оно и есть. Зовут её Марьей, и живёт она обособленно за околицей в лесу, со своей старой бабкой Агафьей. Особых услуг от неё не жди — дерзка! Но знай, пришельников она не любит и ежели вдруг случиться какая оказия, на её помощь в борьбе с незваными гостями всегда можешь рассчитывать.

Ну, вот, пожалуй, и всё. Более людей в Полянке-то и нет!

К сему прилагаю карту имения нашего, где обозначены места проживания различных пришельников.

И помни — за границы, обозначенные на этой карте пришельники выходить не должны!

Что касается всего остального, то, благоразумно считая, что всего и не перечислишь, что тебе знать надобно, полагаюсь на твой ум, смекалку и помощь твоей семьи.

Засим прощай мой любезный родственник!

Остаюсь твоя

Софья Михайловна Перегудова.

Совершенно ошеломлённый и подавленный Дмитрий Степанович в изнеможении откинулся в кресле. В голове его всё смешалось в невообразимую карусель, словно мозговые извилины весело принялись играть в чехарду!

Безмолвный Генрих Карлович бесшумно сидел в своём углу, вжав голову в плечи и не смея проронить слово.

В дверь заглянула Дарья Платоновна, хотела что-то спросить, но, поглядев на Дмитрия Степановича, передумала и, сокрушённо качая головой, вышла вон.

В коридоре она тут же наткнулась на Николеньку.

— Что-то Николя, батюшка наш сам на себя не похож! А Генрих Карлович-то прямо как вурдалак, какой сидит — бледный, страсть! Что уж они там задумали, бог весть…

Она озабоченно покачала седой головой, задумчиво закусив губу.

— А пойдём-ка мы с тобой дружочек, кабы невзначай, вместе к ним зайдём! А то, вишь всё они одни хлопочут, всё одни! Да ведь и то! Сутки миновали, а пристава-то всё и нет! Да и Данила не объявлялся… пойдём, сыночек, посидим с имя, авось батюшке-то и полегчает!

Николенька с готовностью согласился, потому, как и сам собирался зайти к отцу.

Зайдя в кабинет, они застали отца семейства в совершеннейшем расстройстве. Уныло теребя обвисший ус, он в задумчивости перечитывал неожиданное послание.

— Здоров ли ты, батюшка, — участливо спросила Дарья Платоновна, подходя ближе и бросая зоркий взгляд на письмо.

— Как будто, — меланхолично отвечал ей Дмитрий Степанович.

— Вы бы, голубчик, отдохнули, а то вишь всё в трудах, да и Генриха Карловича бедного замаяли… негоже так-то! — продолжала меж тем Дарья Платоновна, с любопытством сороки пытаясь разглядеть мелко написанные строки.

Дмитрий Степанович, наконец, заметил её нехитрые уловки и, невесело усмехнувшись, подвинул ей листок.

— Вам верно, матушка, интересно? Так прочтите…

И поманил пальцем Николеньку.

— Поди-ка и ты сюда! Вишь книга-то прадеда твоего, о которой господин Мюллер давеча говорил, взгляни-ка! Прочти! И скажите вы мне оба старому дураку — в своём ли я уме?!

Долго ошеломленные Дарья Платоновна и Николенька перебирали пожелтевшие страницы книг, перечитывали письмо и потрясённые громко спорили о правдоподобности этаких новостей, горячо переговаривались между собой.