Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

Досадуя на свою нерасторопность, Николай двинулся на поиски Виктора наугад и вскоре вышел к сельской церквушке. Не увидав никого поблизости, он подошёл к открытым дверям и заглянул внутрь. После духоты знойного летнего дня в церкви стояла приятная прохлада, и Николенька решил пройтись по божьему храму, осматривая иконописные картины и росписи на стенах и потолке.

Перебегая глазами по старинным росписям, Николай задержал свой взгляд на одной картине, поразившей его своим необычным видом. На первый взгляд сюжет был не нов. На переднем плане изображение молодой женщины с ребёнком на руках. Можно было подумать, что это портрет божьей матери, но черты лица женщины и ребёнка были столь необычны, что Николенька тотчас отмёл это предположение.

Взгляд женских чёрных глаз был пронзителен и суров, казалось, глубоко в глазницах полыхало неугасимое пламя, пожиравшее её изнутри. Нахмуренные брови сошлись на переносице чёрными надломленными стрелами. Длинный крючковатый нос хищно вздымался над тонкими поджатыми в горькой усмешке губами.

Ребёнок, лежащий на её руках был ей под стать. Смуглый и темноглазый с чёрными прямыми волосами и недоверчивым выражением маленького узкого личика, он цепко держал женщину худенькими загорелыми ручками за ворот платья.

Но более всего Николеньку поразил пейзаж позади женской фигуры. Острые, как пики скалы серо-белого и тёмного почти чёрного тона устремили свои вершины вверх пронзая, своими остриями небо свинцового цвета. Тусклое солнце едва пробивало жалкими лучами тяжёлую небесную твердь и в его сумрачном свете между причудливого нагромождения скал метались огромные чёрные птицы. Внизу, у самого подножия горной гряды неслась узкая и быстрая река, бешено и стремительно перекатывая короткие холодные волны через раскинутые повсюду обломки скал. Редкие деревья с толстыми короткими стволами самой фантастической формы росли по берегам неласковой речки, выпустив наружу огромные белые корни, словно на поиски клочка земли не загромождённого камнями…

С трудом, отведя глаза от странно притягательного изображения, Николай посмотрел в сторону и тут же неприятный холод пронзил всё его тело.

Рядом с тем местом, где молодой человек столь долго рассматривал необычную картину, на небольшом возвышении стоял маленький деревянный гроб, сколоченный из некрашеных грубо оструганных досок. Николенька невольно вздрогнул и, превозмогая охватившую его робость, взглянул со странным любопытством на бледное и неподвижное лицо мертвеца.

В гробу лежал мёртвый мальчик. Да это же Макар! — мелькнуло в голове у Николеньки, — верно сегодня похороны! Глаза у мальчика были открыты и Николай, не выдержав неприятного зрелища, поспешно отвернулся и тут же лицом к лицу столкнулся с неслышно подкравшимся отцом Никоном.

Приметив невольный испуг юноши, отец Никон ощерил в ехидной улыбке мелкие острые зубы.

— Интересуетесь, Николай Дмитриевич? — проворковал он вкрадчивым голоском, — али так в прохладе божьего храма отдохнуть решили?

— Да я, собственно, племянника искал — Виктора, — растерянно пробормотал Николенька.

— В церкви? — уточнил отец Никон, удивлённо вздёрнув вверх реденькие бровки, — однако… не забредал, нет-с не видел, да и то вишь — похороны у нас! Дело скорбное!..

— Отец Никон! — внезапно решившись, спросил Николай, — мы с отцом давеча письмо читали Софьей Михайловной написанное, так должен вам сказать, что мне многое известно!

— Ну, так что ж, — охотно поддержал беседу отец Никон, — уж я и знаю, что известно! Заходил ко мне Генрих-то Карлович, рассказывали-с…

— Тогда скажите, отец Никон, — Николай тронул юркого попика за рукав, — что вы думаете об этом преступлении, — он показал глазами на гроб с телом погибшего Макара, — ведь вы здесь всю жизнь живёте, знаете каждого жителя! Так кому же мог помешать мальчик?!

Отец Никон искоса глянул на Николеньку быстрым прищуренным глазом.

— Да что ж тут скажешь-то, барин? Кабы было всё так просто, я б ответил, что заезжий супостат был! Нет у нас в деревне таких окаянных тварей, что ребятёнка могли сгубить! Да вишь дело-то и вовсе непростое!..

Он приблизил свои губы к уху Николая и прошептал тревожно оглядываясь:

— Макар-то сгорел шесть лет назад в доме Старой Барыни!

Выговорив эту фразу, он, тотчас пригнувшись, отскочил от Николеньки в сторону, и смешно приподняв при этом руки, словно ждал удара за такие дерзкие слова.

— Так значит это не Макар? — недоумённо спросил Николай.

— Макар, — с готовностью подтвердил отец Никон, делая новый скачок, теперь уже в сторону Николеньки, — истинный крест — Макар и есть!

Он почесал заскорузлыми пальцами рыжеватую бородёнку, выдвинув вперёд нижнюю челюсть и бегая глазами во все стороны.

Николеньке его гримасы показались сродни ужимкам шимпанзе, и были крайне неприятны. Превозмогая раздражение, он спросил ещё раз, уточняя:

— Так всё же? Как это может быть Макар, ежели он сгорел? Или не сгорел? — придав лицу проницательное выражение, Николай строго глянул на отца Никона.

— И-и-и, голубчик! — нежно пропел отец Никон, — да кабы мне знать! Сгорел Макарушка-то, али не сгорел, теперь поди — узнай! Вроде как бы и сгорел, а вроде бы вона он — ножом злодейским убиенный лежит!

Он вновь приблизил свои губы к Николенькиному уху, невольно понуждая того пригнуться.

— Ведь словно и годов для него не было, для Макарушки-то! Каким в огонь ушёл, таким и вернулся через шесть-то лет! Ровня-то его уже, глянь — взрослые мужики, а он как мальчонкой был, так и остался! Вроде как ангелом на земле-то возродился! Вона как! А коли ангела-то истребить решились, так, стало быть, и конец света грядёт! Прости господи, душу грешную мою!

Ошеломлённый Николай с оторопью взирал на истово крестящегося отца Никона.

— Ангел? — туповато переспросил Николенька.

— Истинно так! — с жаром кивнул головой священник, — ангел небесный сошёл на землю, приняв облик заживо сожженного раба божьего Макара! Видно весть благую нёс он людям, да только грешны мы и грехи наши тяжки! — отец Никон вновь перекрестился, воздев очи к небу, и торжественно закончил, — не донёс!

Мысленно покрутив пальцем у виска, Николенька сдержанно распрощался и поспешил прочь.

За порогом церкви его вновь обдало палящим жарким зноем. Николай хотел, было, продолжить поиски пропавшего племянника, но новая мысль заставила его вернуться назад в церковь.

Тем временем Виктор, благополучно избежавший преследования, беззаботно вышагивал с верным другом Матвеем по направлению к развалинам старой господской усадьбы. При этом друзья, не теряя времени даром, вели весьма занимательный разговор.