Веда Талагаева - Потерянная реликвия

- Далеко забрался, - промолвил Орн и ободряюще хлопнул Нока по плечу.

Сам демон выглядел встревоженным.

- Брось, - постарался успокоить его Нок, - Во-первых, ты выглядишь теперь совсем иначе. А, во-вторых, мы же не знаем точно, кто у них гроссмейстер. Может, это вовсе не он.

Подъемник медленно и тяжело двигался вверх. На то, чтобы добраться на вершину столба ушел час, и путники продрогли от зимнего ветра, стоя на качающейся деревянной площадке, огороженной цепями. Вместе с подъемником, казалось, поднималось вверх и солнце. На равнине клонившееся к горизонту, оно вдруг взмыло в высь, озаряя багровыми лучами город, башни и мосты. Вместе с путешественниками подъемник вез конный отряд, вернувшийся из дозора и одну из телег, на которой лежали накрытые плащами тела разбойников. Громоздкие толстые цепи, державшие площадку и поднимавшие ее, скрипели под тяжестью груза. Слушая их скрип, Юн украдкой схватился за руку Орна. Нок же с любопытством смотрел, как на соседний столб другой подъемник везет несколько телег, волов и лошадей из обоза, с которым путники прибыли в Азатан. Вдали виднелись и другие работающие подъемники, ползущие вверх или съезжающие вниз, на землю. Орн не смотрел по сторонам. Он нервничал, то и дело одергивал на себе плащ, стряхивал с рукава куртки несуществующие пылинки и изо всех сил старался изображать замкнутого холодного эльфа. Когда, наконец, подъемник достиг квадратной площадки, вырубленной в камне на самом краю, перед путниками выросла зубчатая стена, а в ней виднелись ворота, достаточные для того, чтобы впустить весь дозор верхом на лошадях, пеших путников и телеги в придачу. Со стены Робура окликнула стража, одетая поверх доспехов в темно-вишневые накидки с шевронами в виде крылатых львов. Начальник дозора назвал пароль, не опасаясь присутствия Юна, Нока и Орна: пароль менялся каждый день. Ворота отворились, двигаясь медленно под собственной тяжестью, и за ними взглядам путников открылась улица мощенная камнем, застроенная высокими домами со стрельчатыми окнами и островерхими крышами. Улица вилась по спирали, поднимаясь вверх, туда, где возвышался замок с обсидиановыми башнями. На их шпилях трепетали на ветру флаги Ордена.

- Вам туда, Колдун, - сказал Робур Юну, указывая на замок, - Я провожу.

Не смотря на вечерний час, узкая улица была заполнена пешеходами и повозками. В лавках бойко шла торговля, в трактирах было много посетителей, повсюду слышен был гул голосов. Продвигаться в тесноте по дороге, все время поднимающейся вверх и вверх, было нелегко. Но перед дозорным отрядом Робура и телегой, которую везли с собой воины, толпа горожан расступалась. Позади телеги образовывалось свободное пространство, в нем и ехали Юн, Нок, и Орн, на которого отовсюду поглядывали с любопытством: эльфы появлялись в Западных землях не каждый день.

Замок отделяла от города еще одна стена. Перед ее воротами Робур отдал своим воинам какие-то распоряжения, а сам отправился сопроводить посетителей к гроссмейстеру. Путники и начальник дозора въехали во внутренний двор, круглый, точно глубокий каменный колодец. Отсюда поверх стены замка был виден весь Азатан с его разводными мостами, узкими башнями и мерцанием огней. В покои замка со двора вели двери без крыльца и лестницы, но накрытые массивным портиком с колоннадой. Колонны, поддерживавшие конический свод, тянулись вдоль всего фасада, были выточены из черного гранита и походили на сгоревшие свечи, а мозаика на портике изображала битву драконов и нюктов - синих крылатых быков. Робур указал на вход.

- Вас проводят в Львиный зал. Я пойду с докладом к гроссмейстеру и за одно извещу его о вашем приезде, - сказал он, спрыгивая с лошади и отдавая поводья подошедшему конюху.

- А кормить будут? - спросил Восточный Колдун.

- Гроссмейстеру нет равных в щедрости и гостеприимстве, - с гордостью молвил воин Крылатого Льва.

- Вот и хорошо, - обрадовался Колдун, - А то на голодный желудок ни какие важные дела не идут на ум.

Сойдя с лошади, чародей вдруг пошатнулся и схватился за голову. Орн проворно спрыгнул с седла и поддержал Юна за локоть.

- Что с тобой? - удивился демон.

- Это от голода, - предположил Нок, - Ему же постоянно нужно есть. Он так хрупок здоровьем.

Молодой чародей перевел дыхание и провел ладонью по лбу.

- Нет, это не от голода, - возразил он дрогнувшим голосом и окинул двор замка пристальным взглядом, словно пытаясь увидеть нечто, скрытое от непосвященных глаз, - Это что-то неуловимое.

Каменные львицы скалили разинутые пасти, стоя на задних лапах. Их спины украшали маленькие птичьи крылышки, а их передние лапы были угрожающе вскинуты. Вереницы каменных фигур убегали из одного конца Львиного зала в другой. От них на темно-красный гранитный пол ложились длинные угрюмые тени. В массивных постаментах, на которые опирались задние лапы статуй, виднелись трещины времени. Они же покрывали колонны, поддерживавшие высокие стрельчатые своды потолка. Каменная кладка стен, увешанных оружием и гобеленами со сценами сражений, сочилась влагой. Свечи в тяжелых бронзовых светильниках, стоявших вдоль прохода между статуями львиц, часто вздрагивали от дыхания холодной сырости, проносившегося по залу. Весь парадный покой в замке гроссмейстера был исполнен мрачного величия старины. Только в самом конце зала, где статуи львиц отступали перед большим, сложенным из черного камня камином, возникало некое подобие уюта. В камине потрескивал огонь, распространяя приятное тепло. На мягком ковре, привезенном из Армаиса, стояло несколько кресел для гостей и высокое, похожее на трон кресло самого гроссмейстера. Оно было не занято. Глава ордена Крылатого Льва стоял у камина, скрестив руки на груди, и задумчиво глядел на горящие поленья. Невысокий, худощавый и жилистый, одетый как простой воин, гроссмейстер не выглядел столь внушительно, сколь подобало его званию. Но что-то в облике этого человека, в его взгляде, движениях и голосе заставляло признать его главенство над другими людьми. За креслом гроссмейстера стоял рослый и статный воин в черной суконной куртке и кожаной безрукавке, покрытой металлическими бляшками. Он был еще совсем молод, его свежие щеки покрывал едва заметный пушок, длинные пшеничного цвета волосы, сплетенные на затылке в косичку, падали на плечи. Молодой человек стоял, заложив руки за спину, и почтительно следил глазами за гроссмейстером, пока тот прохаживался возле камина. Одно кресло для гостей также было свободно. Худощавый светловолосый эльф стоял за креслом чародея, положив руки на круглую, покрытую резьбой спинку. Тень от одной из каменных львиц падала на его высокую фигуру, полностью ее скрывая. У гроссмейстера создавалось впечатление, что эльф намеренно выбрал столь плохо освещенное место. Гном же, сидевший подле чародея, напротив придвинул свое кресло поближе к яркому пламени камина и забрался в него с ногами, потому что все равно не доставал ими до пола. Оглянувшись на него, гроссмейстер не смог сдержать улыбки, осветившей его суровое лицо.