Веда Талагаева - Потерянный король

- Разве? - Ульгит картинно изогнула брови в изумлении, - А, может, я выдумала и шкатулку, с помощью которой ты околдовала своих сестер по ордену?

Арника побледнела и отступила на шаг.

- Откуда ты знаешь про шкатулку? - пробормотала она.

- Меня прислал тот, кто ее тебе подарил, - объявила Ульгит и шагнула к ней, - Он требует от тебя повиновения.

Последняя фраза словно вновь отрезвила Западную Колдунью. Свежий румянец вновь вернулся на ее лицо, и оно приняло насмешливо-удивленное выражение.

- Ах, вот как? - проговорила чародейка и приняла такую же гордую позу, как и Ульгит, - А с чего он взял, твой хозяин, что может требовать от меня повиновения? Его подарочек пришелся мне очень кстати, но это не значит, что теперь я буду ему такой же шавкой, как ты, дочь бывшего Колдуна. Я служу лишь себе.

- Ну, тогда это ты - полоумная ведьма! - процедила Ульгит сквозь зубы, - И ты сильно пожалеешь о своем глупом упрямстве.

Она вскинула руку и быстрым движением выбросила ее вперед. Но Арника опередила ее и сделала такой же жест чуть раньше. Они обе метнулись в стороны. Слетевшие с их пальцев огненные шары столкнулись в воздухе. От их слияния в комнате возникло сизое облако. Оно окутало Арнику с головой, а, рассеявшись, приняло очертания решетчатой клетки. Западная Колдунья оказалась заключенной внутри нее. Она принялась трясти облачные прутья, пытаясь выбраться, но призрачная клетка оказалась крепче железной. Ульгит негромко, но злобно и торжествующе расхохоталась.

- Попалась, голубушка? А еще называется Колдунья! Купилась на старый трюк с антимагической клеткой. Теперь пыжься сколько угодно - колдовать ты не сможешь, пока я не разрешу.

Арника разгневанно топнула ногой.

- Мерзавка! - вскрикнула она, потом села на пол внутри клетки и заплакала.

Довольно мурлыча под нос, Ульгит повернулась к Западной Колдунье спиной и подошла к столу, на котором еще уцелело несколько волшебных шаров. Но долго торжествовать ей не пришлось. Дверь распахнулась, и в кабинет Южной Колдуньи вихрем ворвались трое древунов под предводительством Орешника. Плененная чарами клетки Западная Колдунья даже не представляла, что поросшие ветками лесные существа способны передвигаться так стремительно. Не успела Ульгит опомниться, как прислужники Адиари накинулись на нее и скрутили по рукам и ногам. Дочь Западного Колдуна закричала от боли, когда корявые деревянные руки схватили ее за запястья. Орешник и его собраться, не говоря ни слова, силой усадили Ульгит в кресло Адиари, связали ей руки и прикрутили ее локти к подлокотникам. После чего удалились, негодующе шелестя, точно роща в грозовую ночь. На пойманную Западную Колдунью древуны даже не взглянули, оставив ее в клетке.

Ульгит забилась в кресле, пытаясь ослабить путы, но веревка не поддавалась. Арника наблюдала за ее тщетными стараниями со злорадной ухмылочкой.

- Что, и ты попалась, милочка? Веревочка-то не простая, а волшебная. Теперь ты тоже не сможешь колдовать.

- Тебе это не поможет, - сквозь зубы ответила Ульгит, поняв, что ее усилия напрасны, - Мы обе им не нравимся. Две Великие Колдуньи пребывают за гранью бытия твоими стараниями. А чары Нумара еще слишком сильны, чтобы тот, кто меня послал, мог их преодолеть. Так что помочь нам некому. Мы в ловушке.

Пир в честь возвращения короля эльфов удался на славу. Даже Ронф остался почти доволен. На следующее утро король Эринард призвал гостей с севера к себе.

Зимний день занимался морозный и солнечный. В круглой зале на самом верху башни изо всех окон лился свет. По эльфийскому обычаю их было много, и все они выходили на восток, в сторону Хрустальной гавани. Перламутровая кромка скал и серебристая морская гладь заполняли половину горизонта, другую занимало высокое небо. В нишах между окнами стояли статуи эльфийских королей и мудрецов. Все они смотрели на помост, где на троне восседал король Эринард. Он был один, и лишь по обе руки от него возле трона стояли его дети - Агалад и Юрлин.

Эринард ответил на поклоны Элиа и его друзей благосклонным кивком, а Агалад и Юрлин по знаку короля помогли ему подняться на ноги. После столетий заколдованного сна силы еще не полностью вернулись к владыке Дальноземья.

- Мы в неоплатном долгу перед вами, - опираясь на плечи своих детей, король Эринард подошел к краю помоста, - мой народ, моя семья и я сам. Эльфы Дальноземья рады отплатить вам благодарностью. Я знаю, сюда вас направило слово мудрой Генимар. Моя дочь Юрлин также поведала мне о причинах, побудивших вас отправиться в странствия. Вы хотите знать, где искать великую книгу гоблинов, и почему помутнело волшебное яблоко Западного Колдуна.

- Генимар оказалась, как всегда прозорлива, - заметил Эзельгер, - Мне кажется, что ответ на мои вопросы и впрямь находится в Дальноземье. После битвы у реки мы нашли вот это. Такими же стрелами пользовались разбойники в Западных землях.

Он вынул из-за пазухи стрелу, извлеченную из доспехов Евглена, и с поклоном показал ее королю. Увидев стрелу, Эринард вдруг пришел в необычайное волнение. Его величественное горделивое лицо побледнело. Король отпустил плечи своих детей, на которые опирался, сделал шаг вперед и слегка пошатнулся.

- Позволь взглянуть поближе, вестник гроссмейстера, - гулким от волнения голосом сказал владыка эльфов.

Он взял стрелу из рук Эзельгера и внимательно оглядел ее.

- В это трудно поверить! - прошептал он, наконец, - Они вернулись!

Странное волнение Эринарда передалось и остальным. По круглому залу словно пробежал холод. Стало очень тихо.

- Кто вернулся? - в наступившей тишине одними губами спросил Элиа.

Эринард ответил не сразу. Он опустил голову и опечаленно покачал ею, отступил назад и беспомощно опустился на резной ясеневый трон, словно силы вдруг совсем оставили его.

- Генимар, как всегда, была права, - проговорил он, наконец, - Но даже она не могла бы предположить подобное. Лишь яблоко Тармиэна все это время показывало истину, предупреждало нас о беде.

- О какой беде, владыка? - спросил Эзельгер, - Гроссмейстер ждет объяснений, если вам что-то известно, прошу, поведайте нам.

Эринард горько вздохнул и качнул головой, выражая согласие.

- Менее всего хотел я говорить об этом, - сказал он, опуская потемневший взгляд, - Но, видно, настало время. Время вспомнить о прошлых днях, о великой печали нашего народа.

Он снова поднялся, на этот раз без помощи Агалада и Юрлин, ни на кого не глядя спустился с помоста, и подошел к окнам. Взгляд короля устремился к искрящимся на солнце берегам Хрустальной гавани.

- Это было очень давно. Не одно тысячелетие назад и не два, - промолвил Эринард, - Когда жива была еще слава Чудного народа и сиял величием Солнечный лес. Эльфами правил тогда Фьяллард - великий и мудрый владыка. Он чтил законы покоя и гармонии, важнейшие для эльфов, и свято оберегал границы Великого лесного царства. Но шло время, и могущество Солнечного леса стало угасать. Слишком много стало вторжений извне, силы зла собирались за пределами эльфийского государства и выжидали удобного момента, чтобы напасть. Эльфы никогда не были расой воинов. Мы защищали Солнечный лес сколько могли, но Нехоженая земля наступала на нас отовсюду, и мы отходили все дальше и дальше вглубь нашей страны. Нам приходилось постоянно обороняться, спасая Солнечный лес от кочевников и гоблинов. В одной из таких схваток на границе погиб великий Фьяллард и его старший сын и наследник Наниронт. Владычество Солнечного леса оказалось поделенным между его оставшимися детьми. Между тремя братьями - Дарфионом, Эверонтом и мною, Эринардом. Мы приняли на себя заботы об эльфийском народе после гибели отца, но понимали, что престол Фьялларда не устоит долго. Силы покидали эльфов все быстрее и быстрее, владычеству Солнечного леса настал конец. Мы должны были покинуть любимый край, но между нами не было единства, не было согласия в том, куда нам отправиться и где искать новое пристанище. Дарфион звал нас на север, подальше от опасностей Нехоженых земель и поближе к Стране Чародеев. Я видел будущее эльфов на юге, здесь в легендарных краях Аэля-Гинваеда, рядом с Хрустальной гаванью, всегда дававшей нашему народу надежду. И только Эверонт не хотел уходить. Перемены пугали его, жребий, выпавший на нашу долю, казался нашему младшему брату слишком жестоким. Он ожесточился в своем отчаянии и упрямстве и до последней возможности оставался в Солнечном лесу с верными ему эльфами. До тех пор, пока оставаться не стало бессмысленно. Дарфион отправился на север. Он и ушедшие с ним эльфы нашли приют в Спрятанной долине. Я отвел свой народ на юг, а мудрая Генимар с другой частью эльфов пустилась в путь на восток, сопровождая Аниэль, вдову Наниронта, будущую мать Оларда. Они достигли пределов Разнолесья и основали там королевство эльфов, в котором возродилась частица прежней магии Солнечного леса. Ну, а Эверонт и его народ, - тут король замолчал и, когда продолжил, голос его стал тих, как шелест осенних листьев на ветру, - Их постигла печальнейшая и бесславная судьба. Доведенные до крайней степени отчаяния, не видя иной возможности спастись, они перешли на другую сторону и отправились на запад. С той поры никто из нас - ни мои братья, ни сам я, ни разу не слышали об Эверонте и его народе. До сего времени.