Анатолий Гончар - Судьба. На острие меча

— Подожди, — перебила я повелителя водяного народа, — ты говорил о проклятии, но не сказал в чём оно заключено.

— Проклятие… Пожалуй, тебе стоит его услышать. Оно, не смолкая, звучит в каждом из нас, — Афин закрыл глаза, его щупальца в бессилии свесились вниз, и когда его рот раскрылся, я услышала мерзкий, скрипучий голос, принадлежавший некогда могучему магу, — "Вы, жалкие людишки, ещё пожалеете, что отказали мне в помощи. Я привел бы вас к вершинам власти. Вы все могли бы стать богатыми, да что богатыми! Вы все стали бы лордами завоёванных земель. Но вы отказали мне в служении. И я проклинаю вас! Отныне те, против кого вы отказались поднять оружие, будут презирать вас и ненавидеть. А чтобы о вас не забыли, я дарю вам подарок, ха-ха-ха, — смех был еще более скрипучим, чем сам голос, — сердце каждого из вас, будучи вынуто рукой из трепещущего, умирающего тела превратиться в огромный рубин…"

Я вспомнила королевскую казну, главным сокровищем которой были несколько огромных, отливающих кровью камней… Мне стало дурно.

Меж тем жабер открыл глаза и продолжил уже своим голосом.

— Союзные войска и прибывшие с ним чародеи легко расправились с ослабевшим магом, хотя я так до конца и не уверен в том, что ему не помогли сбежать. Но не о нём речь. Не стану рассказывать с каким трудом нам удалось выйти к людям из воды и поведать свою историю, но королевские маги оказались бессильны перед колдовством злого мага. Мы на веки вечные были обречены оставаться в шкуре жаберов… И в первую же ночь случилось страшное. Кто-то проник в наш лагерь на берегу и вырвал сердце у одного из моих соплеменников. В следующую ночь убитых оказалось уже четверо. Когда на третью ночь нам с трудом удалось отбиться от целой толпы нападавших, короли решили увести войско прочь, подальше от наших земель. Но многие пожелали остаться. К рубиновым сердцам стали примешиваться вымыслы о золотой шкуре, целебных плавниках и дарующей вечную молодость печени. У нас не осталось надежды…

— Но почему вы и вторую, третью ночи остались на берегу, а не ушли в воду?

— Мы можем на протяжении долгого времени находиться под водой, но все же жаберы до какой-то степени остались людьми. Чтобы дышать, нам нужен воздух.

— Но как же тогда вы оказались здесь?

— Нападения не прекращались. Чтобы выжить наши старики вновь пошли на поклон к чародеям с просьбой найти нам место на земле, где бы нас не нашла человеческая алчность. Так мы получили пристанище, — щупальца Афина сделала почти человеческий жест. Я взглянула на внутренность подводного грота уже другими глазами, — но как оказалось спрятаться под воду, ещё не значит скрыться от жаждущих богатства мелких и продажных людишек. Нас продолжили убивать. С каждым годом жаберов становилось всё меньше и меньше. И не со зла, а скорее от отчаяния некоторые из нас начали нападать и убивать двигавшихся по дороге путников, а трупы утаскивать под воду. И мы заметили, что жаждавшие наживы смельчаки стали появляться на болотах всё реже и реже. Тогда мы начали убивать животных и разбрасывать их тела близ проложенной через болота гати. Наше и без того затхлое болото насквозь пропахло разлагающейся мертвечиной. А вырвавшиеся в пылу схваток кровожадные слова создали нам славу высасывающих кровь монстров. Нападения прекратились. Жизнь жаберов практически наладилась. Гать медленно догнивала, но недавно до нас дошли слухи о новой войне. А война, как известно, требует много золота. А если золота нет, но под боком иметься целый народ с драгоценными сердцами, то что тогда?

— Значит, эти сердца надо любым способом добыть, — от собственной догадки мне стало не по себе, — завладевший этим богатством сможет собрать и вооружить сколь угодно огромную армию.

— Именно так, мы снова были вынуждены завалить всю округу гниющей падалью. Неделю мои воины не вылезали из скотомогильников.

— Эти, — я кивнула на валяющиеся подле меня остатки животных, — тоже дохляки?

— Нет, мы не тащим в своё жилище всё подряд. Этого, — он кивнул на полуобгрызенные кости лосёнка, — задрали волки, этот, — снова кивок, на этот раз в сторону огромного бурого медведя, — проперся в топь, этот…

— Я поняла, довольно. Скажи, вы, напав на наш караван, хотели всех убить?

— Да, мы собирались вас убить, но пойми, нас до сих пор не уничтожили лишь потому, что принимают за тупых кровожадных монстров. Мы любим чистую воду, но не смеем появиться на зеркальной глади рек и озер. Это затхлое затерянное болото — наше единственное пристанище. Нам нравится жить. Пусть даже в этой вонючей луже, которую мы все называем болотом, но это наше болото, наш дом. Если люди придут и сюда, станут ходить здесь, словно у себя дома, то что останется нам? — Я промолчала. — Никто не должен под страхом неизбежной гибели даже приближаться к окраинам Усманских болот. Только так мы еще сможем выжить.

— Я понимаю, но что заставило вас отступить?

— Маг… Он гораздо сильнее, чем кажется. Двое наших погибло от его магии, — пальцы жабера совсем по-человечески обхватили подбородок, его взгляд, в задумчивости скользнув мимо меня, упёрся в светящееся полотно стены. — Да, он несомненно великий маг.

— Вы испугались его могущества? — я даже не попыталась скрыть звучащую в моём голосе насмешку. А он её словно бы и не заметил, отвечая так, словно продолжал рассуждать сам с собой.

— Такие маги, как он рождаются один раз в столетие. Хотя, возможно, мы всё же смогли бы сломить его, но, кроме этого, среди них оказалась ты.

— Я? Причем здесь я?

— Пророчество, всё дело в Пророчестве.

— Какое пророчество, о чём ты говоришь?

Афин с легким негодованием посмотрел в мою сторону.

— Пророчество может быть только одно — Великое Пророчество Древних, все остальные лишь жалкие предсказания. Но тебе ещё рано знать его содержание, — от исходящего от этих слов напора я невольно скуксилась, — не волнуйся, ты еще услышишь его… В своё время. А теперь мне пора уходить. Скоро здесь будут твои спутники, я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я ухожу, надеясь, что ты никому не откроешь нашей тайны. И запомни: с этого дня у тебя есть уродливый, но верный друг. Будет трудно, приди к болотам и позови меня. Прощай…

Афин поднялся, отбросил в сторону кресло, так, что оно разлетелось на мелкие щепки, и повернулся, чтобы уйти.

— Но как же Пророчество? — воскликнула я, видя, как шагнула вперед и стала стремительно удаляться его фигура.

— Всему своё время, — донеслось до меня, прежде чем жабер скрылся за поворотом пещеры, — мы еще встретимся, воительница, я обещаю…

— Мы ещё встретимся, — машинально повторила я, и в этот момент со стороны входного туннеля донесся топот ног спешивших в мою сторону людей. Следом послышался дробный цокот лошадиных подков. Сердце захолонуло от внезапно нахлынувшей радости. Наши меня не бросили, меня нашли… наши??? В единый миг вся радость куда-то исчезла, уступив место жгучему отчаянию.