Евгения Евстра - Отступница

Все это было очень похоже на наши города — с той лишь разницей, что жители Чароны предпочитали свои собственные дома, а не душные квартиры многоэтажек. Да и чище здесь было не в пример нашим поселениям…

— Это Таолинь, — сказал маг, — Одна из столиц Чароны. Здесь сосредоточена основная часть отделов управления страной и приграничными землями. Именно поэтому город и защищен стеной, дабы у остальных жителей страны не было соблазна соваться сюда без спроса…

Архип жил почти в конце Талой улицы, в небольшом домике, не отличающемся излишней дороговизной, проглядывающей у его соседей. Подойдя к двери, он попросту толкнул ее и вошел внутрь. Никаких кодовых замков, засовов или хотя бы щеколд не подразумевалось… В помещении оказалось прохладно и очень уютно.

— Будь как дома, — радушно сказал Архип, — разувайся и проходи в зал, я сейчас подойду.

Я поспешно скинула зимние сапоги и устремилась в указанном направлении. Небольшой коридор, кухонька и несколько просторных комнат. На стенах тут и там были развешаны светильники, в которых переливались, повинуясь небрежному взмаху руки мага, все те же огоньки.

Архип подошел минут через десять, когда я, более или менее освоившись, устроилась в большом мягком кресле.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

— Мою комнату?

— Ну да. Должна же ты где-то жить, хотя бы до Посвящения, а там уже посмотрим… — хмуро ответил он.

— До какого еще Посвящения? — подозрительно уточнила я.

— До твоего. После того, как Дар был открыт, проводят Посвящение Силы. После него ты обретешь способность контролировать свою силу, получишь полноценный знак, сможешь обучаться.

— Чего-о-о?

— Того-о-о… — передразнил маг. — После того, как шлюз силы открыт, требуется ее сконцентрировать и направить в нужное русло. К тому же в процессе церемонии посвящения выявляется направленность твоих способностей (то есть область магии которую ты сможешь использовать), также ты получаешь знак отличия и автоматически становишься равноправным магом в Чароне.

— Господи! И когда это ваше Посвящение будет?

— Обычно, на седьмой день после открытия Дара…

— Через день Архип переправил меня в Лаосен, а сам, сославшись на неотложные дела, вернулся в Таолинь. Поскольку в Лаосене часовой пояс смещен, я вместо дня окунулась сразу в вечер, и ничего более умного не нашла как сразу лечь спать, дабы избежать расспросов противной бабки. У нее в доме, ты меня, собственно, и нашел… — закончила я рассказ и перевела взгляд на ангела.

Тот заворожено глядел сквозь меня, изредка хлопая глазами и судорожно сглатывая.

— Что-то не так? — встревожилась я. — Чего ты на меня так уставился?

— Ты все-таки маг… — обреченно выдохнул Эммануил. — А я так надеялся…

— На что? Да и не маг я никакой, ни одного заклинания в жизни не знала…

— Маг, — уныло констатировал Эммануил. — Члены Совета Магистров никогда не ошибаются. Ты будущий маг…

— Даже, если и так, то в чем дело? Что не так?

— Понимаешь, Далия, — трагически сказал ангел, — маги пользуются Силой и заклинаниями. Колдовство — это «богомерзкое» занятие! По крайней мере, считалось таковым до заключения перемирия. Но все равно Я ЯВЛЯЮСЬ ХРАНИТЕЛЕМ МАГА!! Боже, это такой позор…

— Вы что враждовали? — я вконец запуталась в этом странном мире и его правилах.

— Еще как! Магическая сила приравнивалась к бесовской! Ваши души не допускались в Рай между воплощениями, считаясь отродьями зла, нарушителями энергетического баланса. А маги в свою очередь ненавидели нас за это. Однако около семидесяти лет назад в Чароне был создан новый Совет Магистров, который мало-помалу начал налаживать отношения с поднебесными. И пять лет назад было, наконец, заключено знаменитое Небоземное соглашение, которое разрешило все конфликты…

— А из-за чего вы так долго враждовали — то?

— Если честно, никто уже и не помнит, документально подтвержденных сведений нет, но вроде как ваш Архимаг и наш Высший Управляющий Энергией чего-то не поделили.

— Обалдеть! И из-за этого столетиями точить друг на друга зубы? Ну вы даете!

— Ну, ваши войны тоже мало чем от наших отличаются, — обиделся Эммануил.

— Ну, ладно, — я поспешила сменить тему, — я так и не поняла, а причем здесь твой позор. Перемирие заключено. Так что все вроде законно…

— Ага, в том — то и дело, что вроде… — досадливо передернул крыльями ангел. — Только попробуй за такой короткий срок переубеди всю поднебесную в том, что маги не исчадие ада, а милый, дружественный народ. Нет, в глаза-то мне никто ничего не скажет. Только за спиной все шипеть станут и предателем называть…

— Брось! — попыталась я утешить Эммануила, — Все уладится, вот увидишь.

— Посмотрим, — невесело отозвался ангел, — Все равно ничего не изменишь…

Природа просыпалась… Небо подернулось нежно-розовой зорькой, распугав предрассветную дрему… Пушистые облачка как золотистые пчелки купались в первых лучах солнца… Отчаянно радовались новому дню птички, изо всех сил стараясь перещебетать друг друга… Деревья восторженно шелестели, подставляя спинки листочков теплым золотисто-рыжим лучикам… Раскрывали свои венчики цветы, со сладкой негой впитывая живительное тепло… Лес светился счастьем…

Всем было хорошо, кроме лешего Стешки, который, обходя как водится по утру свои владения и наслаждаясь свежим воздухом, наткнулся на двух подозрительных посетителей (причем совершенно ему не знакомых, поскольку всех жителей близлежащего города Лаосена он знал наперечет). И где?! Возле его любимого Мертвого озера! Как раз на том самом месте, где леший изволил с некоторых пор завтракать!

А сегодня и подавно собирался обедать, ужинать, да еще и заночевать. Поскольку Стешкина жена, заподозрив муженька в близком знакомстве с хорошенькой кикиморой, выставила лешего вон из хатки, наподдав на всякий случай несколько оплеух.

Стешка хоть и изображал праведный гнев, но в душе был рад — радехонек, что так легко отделался, кикиморе его жена вон все волосы повыдергивала, чтобы впредь не повадно было на чужих мужей рот разевать…

А так жена у него очень даже милая, красивая, умная! Весь лес завидует! Только нервная слегка. Но с кем не бывает… А бьет, так это значит, наверное, любит, да и ревнует как… А детишек ему каких славных родила, загляденье!

«Решено! Завтра мириться иду! — решил Стешка. — К луговому загляну, попрошу ромашек нарвать, не откажет ведь по старой дружбе. А жена, поди как увидит букет, так и простит меня сразу!»

«Но завтра-то оно завтра, а сегодня домой и соваться нечего — убьет! — тоскливо подумал леший. — Придется в лесу ночевать… Только вот сгоню этих наглецов, будут знать как на мое место покушаться!»