Эльфарран - Записки неординарной эльфийки

– Тебе пить нельзя, – авторитетно заявила Мата

– Почему нельзя? – Не согласилась я. – Кто мне запретит? Я уже вторую сотню лет разменяла. В подтверждение своих слов я храбро глотнула обжигающую жидкость. "Возможно, Мата была права," – запоздало прикинула я. Это все моя эльфийская сущность, которая диктует, что мы ни в чем не должны уступать грязным ирчи, даже в выпивке. Кстати о грязи. Поняв после двух глотков горючей жидкости, что мы родственные души, Мата и я дружно приняли решение стать сестрами – гвателями. Для этого надо было пройти обряд в ближайшей грязевой заводи.

– Не переживай, через несколько минут отмоешься, или к рассвету отпадет сама, – увещевала меня Мата накладывая грязевую маску.

– Может кожа посвежеет, а может и нет. – Ловя за хвост проскользнувшую мысль я попыталась осмыслить происходящие.

Наконец вывозившись в жирной пахнущей камышом жиже мы стали идентичны.

"А что, – подумала я, – грязь приятно холодит кожу и укусы хищных бабочек не так заметны." Здесь встав на колени мы дали клятву нерушимой дружбы. Выглянувшая луна залила серебристым светом медленно движущуюся реку, заводь, нас, спускающийся к воде терновник, отряд ирчи, стройные сосны вперемешку с волчатником, недозрелую землянику.

Отряд ирчи!!!

Взглянув осовелыми глазами Мата поинтересовалась:

– Эльфи ты вызывала мальчиков?

– Может, они ошиблись поляной, – резонно заметила я.

– Начихать на подробности, главное, что они очень кстати, что-то скучно стало, – вылезая из лужи докончила мысль Мата.

Мальчики, однако, весьма грубо сгребли нас в охапку и, потребовав документы, начали обыск. Нет, к нашим высоконравственным телам не притронулись, скривившись от запаха камыша, но вещи перетряхнули основательно, особенно мои. Громадный орк с полубеззубым ртом, грозно потрясая носовыми платками, угрожающие двинулся к нам. От его несвежего дыхания я начала тихо сползать на траву.

– Это мы эльфа грабанули. Того что с лошадью тут ошивался. Лошадь съели, – не моргнув глазом выпалила Мата.

Изучив её дорожные справки угрюмый одноглазый орк хмуро просверлил меня взглядом. Дыхание сперло так, будто лягушка попала в горло. Нечленораздельно пытаясь объяснить ситуацию я окончательно сникла.

– Это Фи из Чавкающей трясины, – врать так уж врать до конца, поняла я мысли своей спасительницы. Она бежала из эльфийского плена. Не обращайте внимания, что она потеряла речь после их извращенных зверств.

– Понятно, без документов, отправим на выяснение личности, сделаем запрос, но на обратной дороге.

– Хватайте вещи и айда за нами, – пискнул гнусавый и горбатый оркишка.

Вся колонна пришла в движение, и мы в том числе, успев подхватить только недопитую бутылку и лук со стрелами. Со своим дневником я не расстанусь… впрочем, орки все безграмотные.

Две недели с орками или жизнь на бегу

Отрезвление принесло свои горькие плоды – три флакона лака для ногтей, пилочки мелких калибров, новенький фен, освежающие салфетки и множество других приятных вещей, все-все осталось лежать на далекой поляне, но утро, возможно, моё последнее утро, было возмутительно прекрасным. Проламывая широкую просеку мы неслись на восток мимо Тол-Брандира, мимо водопадов, мимо каменистых уступов. Трещали ветки Приозерного леса, вызывая панику у его обитателей. В толпе нас орков было голов двести, впереди – самые крупные с провалившимися носами и огромными двуручными мечами. Они больше походили на небольшие мельницы попавшие в ураган, уследить за их движениями почти невозможно. Град опилок летел непрестанно. Весь день бежали, уставшие лесорубы периодически сменялись. Рядом со мной пристроился мужественный орк с отпечатком белой пятерни через все лицо

– Очень приятно познакомиться, Углук, – стараясь не сбить дыхание, приветливо начал он.

Сделав глубоко задумчивое лицо я многозначительно закатила глаза.

– На привале познакомимся поближе, цыпочка, – пообещал он и, дав пинок зазевавшемуся впередсмотрящему, захватил лидирующие позиции. Опустившиеся внезапно сумерки, наконец, утихомирили наш бег. Упав на выступающие корни кряжистых дубов и восстановив дыхание, я уединившись быстро записываю события дня, иначе все забуду, от такого бега в голове образуется холодящая пустота. Потирая усталые ноги, подползает Мата и шепнув:

– У тебя грязь на шее отвалилась, – ловко залепляет обнажившийся белоснежный кусочек кожи влажной дорожной пылью, для верности насыпает еще и на голову.

– Очень хорошо помогает от блох, – учись эльфочка.

Приятные ночные размышления взяли нас в оборот, и, слушая мечты Маты, я думала о своём доме, о маме.

Мечты Маты

– Когда-нибудь я поступлю на курс вершителей судеб, выучусь и буду судить своих родственников, буду и судья, и палач – все в одном лице. Надо только приобрести ростомер и щипцы для разжимания рта. Я буду самой честной судейской оркихой в мире и перед казнью буду даже кормить ужином, хотя, нет – чего зря продукты переводить, буду выдавать чистый передник, нет – тоже не годится, буду исполнять самое сокровенное желание, нет – тоже не то…

– Зачем тебе щипцы, – устало зевнув, поинтересовалась я.

Законы орков (всего два)

Закон первый

Всегда прав тот, кто выше ростом. – Это для орков.

Закон второй

Всегда права та, у которой больше зубов. – Это для орких.

Всё, весь кодекс. Желающие получить должность судьи обучаются ему в течение пяти лет, еще пять лет учатся измерять рост и считать зубы. Весь судебный процесс сводится к чисто измерительному циклу, что четко и честно указывает на осужденного. Гениально просто.

Треск сучьев явно указал на приближение чего-то или кого-то крупного.

Отдуваясь к нам подошел Углук неся уже порядком обгрызенный мосол, с которого завораживающе капал розовый сок.

– Проголодались девочки? – вежливо поинтересовался он, ловко разрубая в полете кость и подавая нам половинки с нежнейшим костным мозгом, довольно хрюкнув при этом.

– Я вегетарианка! – грозно вскричав, оскорбилась Мата.

– Да ладно, расслабься, чего завелась, пожуй сосновых иголок, – миролюбиво загоготал орк. – Кстати, ты тоже травоядная? – обратился он к мне.

"Не дождешься," – мысленно пробормотала я, начав спешно заглатывать халявное угощение. Видела бы меня моя мама.

– Умница, настоящая оркиха, – удовлетворенно заключил Углук, присел рядом и заразительно зачавкал.

Помолчав, он предложил мне свое сердце.

– Знаешь, Фи, у меня есть домик в Изенгарде аккурат в конце тупика Гниющих отбросов, мамаша старенькая, очень внучков хочет понянчить. Может, после зачистки ты переедешь туда, глядишь, и в наше окошко заглянет счастье. То что ты немая, очень хорошо, зато не будешь поносить меня на весь тупик, когда вернусь крепко навеселе, упившись сока перебродивших мухоморов. Сплетни тоже собирать не будешь, а вот барашка освежевать всегда у тебя будет время. Ты подумай, я не тороплю. Еще в середине его речи я вдруг отчетливо представила себе эти милые картины. Определенно, мое положение становится все более приятным.