Юрий Валин - Дезертир флота

Квазимодо, чьи мысли целиком поглощала бедняжка-лиска, завладел брошенным арбалетом и несколько успокоился. Теа торчала неподвижно, уверенно опершись локтем о зачехленный эвфитон, арбалет в ее руках неустанно следил за капитаном. Но вор видел, как тяжело приходится подруге. Губы ее превратились в тонкую нитку, на лице болезненно-ярко выступили пятна узора. Сколько же она так стоит? Еще чуть-чуть пусть продержится…

– Капитан, – весело окликнул Квазимодо. – Жаль, что расстаемся, но пора и дела уладить. Как насчет окончательного расчета? Денежки-то вы с нас по полной взяли.

– Тебе что, деньги вернуть? – Похоже, капитан все-таки удивился.

– Нет, нет, что я вас в расход вводить буду? С серебром в Глоре разберемся. Но насчет жратвы уж будьте добры распорядиться. У меня Лягушка очень кашу любит.

– Может, все-таки деньгами возьмешь? – издевательски предложил Кехт.

– Взял бы, да сейчас с перерасчетом возиться некогда, – серьезно объяснил вор.

– Ладно, дайте этим недоумкам по мешку крупы и муки. Пусть никто не говорит, что мы их подыхать от голода бросили.

– И фасоли. Я знаю – два мешка еще осталось. Фасоль входит в обязательный рацион. По всем накладным полагается. Без обмана…

Наверху заругались, но довольно быстро принялись сбрасывать продукты. К удивлению вора, кидали даже больше, чем было приказано. Свалился еще один, лишний, мешок муки. Наверху опять заругались. Чуть не свалив хромого фуа, прилетел почти полный бочонок солонины. Сам вор поймал корзинку с двумя кувшинами масла.

– Вы что там?! – заорал капитан Кехт. – Совсем одубели?

– Ты не ерзай, – посоветовал Квазимодо, без спешки взводя арбалет. – А то рыжая во что-нибудь не то попадет. Ей разве объяснишь, что тебя пристрелить не по флотскому закону будет? Она же с Холмов, совсем без понятия.

– Заткнись, урод. Проваливайте. Или еще что-нибудь ваша одноглазая милость желает?

– А как же – лодку и эвфитон.

– Лодку берите. Эти бревна только на дрова годны. А орудие… – Капитан сделал короткий неприличный жест.

– Мы, между прочим, корабль Флота. Если стурворм или еще какой ящер к нам подойдет?

– Часть вторая: «передача корабельного вооружения осуществляется по личному распоряжению командующего группы», – не только ты, Полумордый, грамотный. Не огорчайся, – заверил Кехт, – вы и без ящеров передохнете.

– Нет – так нет. Лодочку мы заберем. – Квазимодо опер арбалет на борт. – Вас не оскорбит, если я вас на прицеле подержу?

– Пустяки. – Капитан погладил бороду. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– Знаю. Мечтаешь о том, как с меня шкуру сдирать будешь. Но мне это неинтересно. Рыжая! – во все горло завопил вор. – Собирай вещи.

В драккар полетели дорожные мешки, спрыгнула вооруженная до зубов лиска. Квазимодо кинул взгляд на ее почти незнакомые, запавшие глаза и пробормотал Ноге:

– Нам надо быстро уходить.

Вместо Ноги ответил молчаливый Пень:

– Мы готовы, только быстро не получится. Гребцов мало.

– Ну, как сможем, – прошептал вор, продолжая держать на прицеле капитана Кехта.

Драккар неловко начал отходить от «Высокого». Теа молча забрала у вора арбалет. Капитан Кехт заерзал. Квазимодо приветственно махнул ему рукой и побежал помогать ставить парус.

На «Высоком» снова возник шум. Громко заорали, потом какая-то фигура взлетела на нос, проскочила по бушприту и бухнулась в воду.

– Это еще что? – изумился Нога.

– Это тот, кого ты не позвал, – крикнул вор. – Что встали? Поворачивайте, подберем…

Фуа и худой моряк по имени Будэк общими усилиями выудили из воды похожую на подбитую утку Бонгу. Молодой женщине здорово мешала промокшая юбка и незажившая рана на боку. Повязка набухла кровью. Бонга вырвалась из рук спасителей, подошла к незнающему, что сказать, Ноге и с короткого размаха заехала ему в глаз. Моряк охнул, а молодая женщина рявкнула:

– Что уставились? Удирать нужно.

Действительно, капитан Кехт уже был на палубе. Слышно было, как он разъяренно орет. На «Высоком» развернули кормовой эвфитон. Драккар под парусом уходил, но все еще оставался в пределах досягаемости мощного метательного орудия. Стоящие у рулевого весла Нога и Пень видели, как сорвалась с орудия стрела и неожиданно бессильно плюхнулась в воду почти под бортом когга. С эвфитоном «Высокого» что-то явно стряслось.

Теа присела на скамью рядом с усердно работающим веслом Квазимодо.

– Так и будет? Эту жердь двигать? Все время?

– Нет, только пока не сдохнем.

Лиска фыркнула:

– Знаешь, ты мог бы уже сдохнуть. У меня не осталось сил держать этот тупой арбалет, а ты начал торговаться из-за вонючих продуктов. Я уже думала, не проделать ли тебе дырку в голове и взглянуть, что случилось с остатками твоих мозгов.

– Извини. С продуктами мы сможем помучаться дольше. Кстати, мы вроде договаривались больше не брать заложников?

– Я и не брала. Просто хотела, чтобы они вернулись за тобой, дураком. Только они плыть к острову не хотели. Так и торчали – ни туда, ни сюда. Ква, правда, что вас хитки околдовали? Они что там, совсем голые были?

Камни, поросшие колышущимися водорослями. Островки солнечного песка. Крабы, цепочкой, как загонщики на облавной охоте, споро движутся куда-то к подводной гряде. Нет, какие загонщики – воины, закованные в колючие, зеленые с желтизной, латы. Клешни похожи на мощные клинки-мечеломы. Интересно, могут они перекусить настоящую сталь? Сверху панцирные «воины» казались не больше серебряной монеты, но Теа прекрасно знала, что одним таким «крохой» могут наесться три-четыре отнюдь не страдающих отсутствием аппетита человек. Под колючим, крепким как железо, но куда более хрупким панцирем, таилось нежное белое мясо. Вполне съедобное и сырым, но если отварить, как положено, с солью, перцем и тмином, то… М-м-м-м… Жаль только, даже Лягушке редко удается добыть бронированного драчуна с клешнями.

Фу, опять слюни потекли. Теа передвинулась дальше по борту и продолжила созерцать близкое и совершенно недоступное подводное королевство.

Стояла пора Пустоты. Солнце повисло прямо над океаном, и его лучи заставили воду исчезнуть. Нет, вода, конечно, оставалась. По ней вполне можно было стукнуть веслом или, на худой конец, плюнуть. Но плевать не хотелось. Драккар бесшумно скользил по прозрачной линзе океана. Настолько прозрачной, что просто не верилось. Корабль парил над морской жизнью. Дно, похожее на гористые склоны, поросшие слабо волнующимися лесами-водорослями. Слои-этажи воды, на каждом свои порядки, свои вожди, свои хищники и жертвы. Когда лиска была главной в своем сухопутном «слое», ей частенько приходилось лакомиться упитанными птицами, в изобилии водящимися на Холмах. Иногда, ощипывая еще подергивающуюся тушку фазана, Теа раздумывала о том, как сложно все у птиц устроено – крылья, перья, все такие разные и непохожие друг на друга, и все это для того чтобы уметь летать. Может быть, фазанья или перепелиная жизнь, при всей своей глупости и беззащитности, не так уж и бессмысленна? А что говорить о жаворонках или ласточках, которые забираются к самому солнцу? Уметь летать – вот настоящее колдовство. Теа млела от мысли, что она единственная из лис, умеющая летать. Пусть и на драккаре, и не по воздуху, а по воде.