Елена Товбаз - Студент поневоле

Н-да, вот это я понимаю девиз. Это ведь девиз? Наверное…

— Граффити? Тэ-эк… Тогда вдоль стены, направо.

— И долго мне так идти?

— До следующих ворот.

— Хм, понятно.

Прошёл я ещё лиги две, а может и больше, но никаких ворот так и не увидел. Зеркало разнервничалось:

— Ну, и…? Чего там? Видишь?

— Никаких ворот не было…

— А ты не пропустил? Давно должны быть — они неподалёку от Граффитских.

— Нет, постой-ка.

Что-то такое мелькнуло в сознании. Я вспомнил и вернулся метров на пятьсот назад. Ну точно! В одном месте стена выпуклая и неровная. Бугристая, будто кто-то наспех заложил большую арку. И в отличие от остальной стены, отделанной ребристой мозаикой из ракушечника, просто заштукатуренная. Я поднял голову и пригляделся. Так и есть — наверху обозначенная дугой граница, и кладка верхней части стены явно отличалась от нижней. Над дугой потемневшие отпечатки, явно следы от висевших там некогда щитов.

— Здесь нет никаких ворот, — повторил я.

— А что есть?

— Ну, заделанное отверстие в стене.

— Заделанное, говоришь? — мне показалось или голос Зеркала и впрямь дрогнул. — Может быть, ворота перенесли чуть дальше. Кто-то из архитекторов однажды сказал, что расположены они неудобно. Ну-ка вернись назад, немного.

— Насколько немного?

— Пока не дойдёшь до следующих ворот!

Ха! Немного. И я снова отправился вдоль стены. Когда-нибудь это кончится? Зато обратил внимание на очень интересную деталь — конец стены отгибался, нависая над землёй закруглённым отворотом и образуя козырёк. Ракушка и ракушка.

Дальше действительно оказались ещё одни ворота, на этот раз с надписью «Пергамотум». А на треугольном гербе тоже здоровущие деревья на фоне неба, только с широкими изумрудными листьями, потолще и с золотистой корой. А под ними развёрнутый пергамент с кисточками и девиз:

«Написанного — не сотрёшь»!

Что за измерение такое? Явно помешанное на карандашах и пергаментах…

— Пергамотум, — прочитал я.

— Да что ж такое-то?! — Зеркало явно волновалось. Ну, не всё же мне одному.

— А, наверное их решили перенести поближе к Стирину. Только какой резон? Ладно, проверим. Возвращайся назад.

— Как? Опять?

— Не опять, а снова.

Проклиная местные лиги, я поплёлся в обратную сторону, туда, откуда пришёл. И вскоре достиг Граффитских ворот.

— Давай просто войдём в город через эти ворота?

— Ни в коем случае?

— Почему? Неужели нас уже караулят у ворот слуги серого герцога? Оперативно работают.

— А? Нет, я не о том. Просто боюсь заблудиться. Столько лет прошло. А ворота — ориентир. Магистр живёт возле четвёртых ворот.

А кто-то ещё обвинял меня в пространственном кретинизме…

И вообще, я теперь сомневался, что у Зеркала сохранилось хоть какая-то ориентация. Да и у меня голова давно кругом — туда, а потом обратно.

— Пошли дальше.

Я вздохнул и двинулся дальше. На это раз идти пришлось долго. В жизни столько не ходил и притом так бестолково. Дорогу мне вновь преградила река и я перешёл по мосту. А дальше стена петляла колоссальной перламутровой ниткой, так, что я почувствовал себя челноком. Но был вознаграждён за свой пеший подвиг и вскоре достиг ворот с надписью «Стирин», а напротив них как раз располагался форт Мормион. Я увидел флаги на башнях, наряженных людей на лугу и солдат с алебардами на стенах. А внизу сошлись в импровизированном турнире рыцари в доспехах — копьё на копьё. Замелькали конские копыта, опустились забрала, и застыли шлемы с плюмажами. Тык-тыгдык-тыгдык-тыгдык… Лоб в лоб. Ну прямо картинка а-ля дремучее средневековье, мир меча, магии и кинжала….

— Не зевай! — Зеркало стукнуло меня ногами об землю.

— Стирин! — громко прочёл я. И посмотрел на герб.

На круглом щите, на фоне того же неба и похожих на трубы деревья с шаровидными кронами, была изображёна… стёрка или ластик (а может мне привиделось), ползущий по пергаменту и начисто стирающий какие-то фразы. Девиз, разумеется, гласил:

«Стереть можно всё!»

Дурдом! Да что они здесь все с ума посходили?! То нельзя стереть, то можно…

— Абсурд! — провозгласило Зеркало.

— Ты о девизах? — поинтересовался я. — Согласен.

— Нет, о воротах.

Зеркало повздыхало, повздыхало и решило таки войти в город. Что я быстренько и сделал.

— Будем искать четвёртые ворота изнутри, — придумало Зеркало.

Тоже мне, великий мыслитель. И где это видано, чтобы ворота, ведущие из города, не вели в город! Но его мир, ему и голову ломать.

— Ориентиры, ориентиры, — бормотало Зеркало, пока я глазел на дома и горожан.

За воротами начиналась мощёная камнем дорога и продолжалась до самой городской площади. Об этом я прочитал на указателе.

— Вспомнил! Теперь иди прямо. Пересечёшь площадь — сверни в переулок перед домом с флюгером в виде каравеллы, а там ступай дальше до следующей площади, снова заверни в ближайший переулок и ищи дом с красной крышей.

— А вдруг крышу перекрасили?

— Крыша из красного ракушечника.

— А если крышу снесло?

— Это у меня сейчас снесёт, башню, если не перестанешь задавать глупые вопросы. Я здесь лет десять не был. Ничего не помню и не узнаю. Будем искать. А теперь — иди.

И я окунулся в суету большого города. Не забывая по ходу любоваться достопримечательностями. Сначала пытался соотнести их с ранее увиденным, прочитанным и услышанным. Но потом сдался. Это было похоже на всё сразу. Но если город и напоминал средневековый, то в общих чертах и очень отдаленно.

Первое, что меня поразило — это какая-то художественная беспорядочность. Только центральная площадь ещё как-то сдерживала это буйство красок и стилей. Дворцы расположенные красивыми полукружиями и палисадники вокруг них были надёжным «гвоздём», от которого во все стороны разбегались бойкие несуразицы улиц и переулков, доходящие порой до архитектурной бессмыслицы.

Рядом с мрачной башней, словно выдернутой из готической эпохи с уже знакомыми мне часами, мог притулиться малюсенький, по виду пряничный домик с крышей из ракушечной черепицы.

Широкие каменные проспекты чередовались с улочками поросшими зелёненькой травкой. Река бежала через весь город, и каменные набережные беспорядочно сменялись деревянными мостками и песчаными пляжами. И при этом я не увидел ни одного одинакового моста.

В своих поисках я часто упирался в высоченную стену с массивными воротами, шёл дальше и находил другие пути. Заглядывал за маленькие дверки из ажурных решёток и открывал для себя уютные дворики с садиками или парки со стриженными под шары и конусы деревьями и помпезными клумбами. А больше всего меня восхищали сферы на тонких башнях. Одни изумляли своим парящим великолепием, а другие казались диковинными грибами дождевиками на высокой ножке.