Елена Товбаз - Студент поневоле

— Через миллион лет? Столько не живут, — усомнился Созидатель. — Даже прирождённые в нашем мире.

— Миллион лет должно пройти в Некедемерии, — пояснил Тёмный. — Для тамошних демонов — это десятилетие. А в нашем измерении — всего лишь какая-то сотня-другая лет. Магическое несоответствие. Не забывайте. Да и после второго открытия ничего хорошего нас не ждало. И тот, кто пытался совершить это, используя посвящение и студентов, вероятно, очень чётко это понимал. Он всем этим управлял. И мог ускорить процесс. Следующее жертвоприношение произошло бы спустя несколько лет.

— Как? — не понял Дагемир.

— С помощью пергамента конечно. Волшебного пергамента!

— Вот-вот — закивал я. — Недаром столько народу хотело его украсть, пока мы с Веренией сами пытались его стащить. И рассказал о несчастных мёртвецах и о хромоногом-одноглазом.

— Это ещё интереснее, — покачал головой Созидатель. — Но тогда тот «написатель» должен быть не просто мастером своего дела, а… я даже не знаю…, извините, быть Вестом.

— Вест сразу исключается, — напомнил Норд. — Он в Пергаменте, а не мог же Пергамент, даже волшебный, сделать все это сам собой.

— Не мог…, — Линк нахмурился. — Тогда кто?

— Надо понять мотив, — глубокомысленно выдал я.

— Парень прав, — усмехнулся Тёмный. — Установив, зачем злоумышленнику это было нужно и почему, мы поймём, кто он.

— А я говорил, — ядовито высказался Тильтилиг. — Говорил, что нельзя было красть. Не надо было нарушать договор! Вы поступили плохо, и вот как это обернулось против вас. Вы поплатились за свою…

— Сейчас не время разбираться, кто виноват и вести воспитательные беседы, — перебил его Дагемир.

— Надобно выяснить подробности прошлых событий и контакты Завирессара. Ведь многое пока сокрыто, — сказал Солин. — Но над этим мы ещё поразмыслим. А пока…, — он выразительно посмотрел на меня. — Давайте послушаем того, благодаря кому мы здесь собрались. Того, кто помешал злоумышленнику, кем бы он ни был, открыть врата Некедемерии.

Когда я сообразил, что речь идёт обо мне, то смутился:

— Да ладно…

— Не ладно, а рассказывай, Кеес, рассказывай. Как ты сюда попал, и что было после. Нам ведь надо решить и твою проблему…

А, это? С удовольствием.

И я выложил им всё с самого начала, с того момента, как сбежал из дома и университета. Я даже показал им часы и компас для полной убедительности. Впрочем, Хранителей знаний не обязательно в чём-то убеждать — они и так всё знают. Закончив рассказ, я спросил:

— А почему вы считаете, что благодаря мне все здесь собрались?

— Это же очевидно, Кеес, — улыбнулся Солин. — Если бы ты не попал в наше измерение из своего мира, то ещё неизвестно, сколько Норд проторчал бы под чёрным покрывалом в кабинете нынешнего декана или ректора. И уж точно всего остального тоже не случилось бы.

— Возможно позже — буркнул Норд, но на его слова никто не обратил внимания. А я чего-то засомневался:

— Магистр Солин, но я же не сам собой оказался в Стране Двенадцати. Благодарить следует того держателя измерений, из-за которого я обретаюсь в вашем мире.

Тёмный рассмеялся:

— А юноша не дурак! Даже умнее, чем мы предполагали. Разумеется, всё началось с держателя измерений.

— И думаю, поэтому ты сможешь вернуться, — подхватил Солин.

— Как?

— Мы устроим тебе встречу с держателем измерений. В Фегле как раз есть один такой. Вернее, одна. Моя дочь.

Везёт мне на чьих-то дочерей…

— Но она в отъезде и будет только через неделю. Подождёшь?

— Спрашиваете!

— Хорошо. Надеюсь, она тебе всё растолкует. А пока, если не возражаешь, я возьму эти предметы, — он указал на часы и компас, — чтобы изучить, как пребывание в нашем мире может отразиться на тебе.

Ох, что-то мне стало тревожно после этих слов…

— Я исчезну?

— Время покажет, — неопределённо ответил Солин, лишь усилив моё беспокойство.

Я вздохнул. Это вышло слишком громко, и Светлый магистр ободряюще улыбнулся.

— Ты в Фегле, Кеес. А здесь мы найдём способ заставить бежать время для тебя.

— Это так, — серьёзно заметил Тильтилиг и вдруг подмигнул мне. — Что-нибудь сообразим.

Не ожидал я этого от сурового бородача. Люди часто бывают непредсказуемы.

— А теперь вы, — Солин обратился к Линку и Норду. — Вы уже знаете, как снять заклятье.

— Предполагаем, — ответил Линк. — Мы думали о серебрянке.

— Это правильная мысль, — поддержал Тёмный. — Серебряная вода питает любое волшебство и снимает любое заклятие, если волшебство замешано на ней. Все волшебные предметы созданы на основе серебрянки.

— Тогда стоит попробовать, — предложил Солин.

— За чем же дело стало! — подскочил князь.

Однако Созидатель нахмурился.

— В чём дело, Тиль? — поинтересовался Солин.

— Мне бы вашу уверенность.

— Я уверен. Мы сможем разделить их с предметами. Во всяком случае, тех, кто здесь, а потом найдём и остальных.

— Отправляемся! — распорядился Дагемир и первым устремился к выходу. И все последовали за ним. Кто взволнованно, а кто недоверчиво качая головой.

Мы вышли на площадку перед дворцом, и вскоре к нам бесшумно спланировали… Тут Линку пришлось подбирать мою челюсть несколько раз… На площадку приземлились три большие металлические птицы. На их спинах в открытых кабинках сидели уже знакомые мне воины и управляли птицами, дёргая за рычаги.

— Мы редко ими пользуемся, — сказал Солин. — Но сейчас особый случай — нужно скорее попасть в Серебряную долину.

— Да уж, расходуют слишком много серебрянки, — недовольно проворчал Тильтилиг. — Вот малость усовершенствую…

В брюхе ближайшей птицы открылся люк, и мы с Линком забрались внутрь по знаку князя. В оставшихся двух разместились магистры, Созидатель и Дагемир.

В «брюхе» оказалось не так уж тесно и довольно мягко, из-за обивки и набросанных внутри подушек и покрывал.

— Не бойтесь, полетим не очень высоко, — успокоил нас воин-пилот, неправильно истолковав моё замешательство.

А я при этом раздумывал — стоит ли рассказать ему о самолётах, вертолётах и космических кораблях. Нет, лучше я расскажу Тильтилигу о телевизорах и компьютерах.

Люки наглухо задраили, «птицы» с лёгким трескучим шумом взмахнули крыльями, и мы взлетели — достаточно плавно. И даже почти не трясло и не качало. Я, главным образом, беспокоился о Норде. Поскольку, было ясно какой из него моряк. А «лётчик», возможно, ещё худший.

Под конец я осмелел и тихонько отодвинул одно из металлических перьев, закрывающих маленькое окошко. Под нами проносился зелёный луг, и блестела река, а потом замелькали серые камни.

Мы приземлились на каменистом взгорье, перед заслонившими небо ледяными пиками.

Выбравшись из брюха диковинной птицы, я во все глаза смотрел на огромные глыбы льда, начинавшиеся сразу за серыми и чёрными с ледяной проседью камнями.