Кристина Камаева - Охота на фей

— Ну как, похититель фей, поджилки трясутся? — Марк заметил мою скованность и растерянность. — Иди за мной, — скомандовал он и после этой короткой фразы провалился сквозь землю в буквальном смысле. Я оторопело глядел на ровненький дерн под ногами до тех пор, пока не приподнялась крышка люка. Рассерженный Марк прошипел: «Эй ты, мистер скорость! Тебе все по два раза повторять надо?» — и тогда я торопливо полез за ним в яму. Когда люк захлопнулся, мы оказались в непроницаемой тьме. Я включил фонарь и осмотрелся. Обещанный Марком лаз оказался тесным, явно рассчитанным на габариты роламбинов, а не людей. Как бы не застрять где-нибудь на пол дороги. Марк опустился на четвереньки и на удивление шустро пополз вперед, я тоже не стал терять время на размышления, взял в зубы фонарь и последовал его примеру. Было душно, неловко, саднила кожа — в одном месте я еле-еле протиснул плечи и ободрал ее. Кое-где нас присыпало землей, но в целом мы проползли по тоннелю без потерь и добрались до кладовки, заваленной старым хламом. Чумазые, припорошенные землей, мы хватали ртом свежий воздух и разглядывали друг друга. Если операция провалится, Глеб может смело врать, что не знает нас.

— Марк! Как мы протащим по этому лазу Вею? Сами-то еле просочились!

— Волоком, за плечики, она же без сознания, какая ей разница, — ответил ехидный мальчишка. — Отряхнись, как следует, да пошли дальше.

Честно говоря, я не запоминал дорогу, стараясь поспеть за Марком. Меня распирал нервный смех — только что я проник в резиденцию Адама как вор, как лазутчик! Интересно, если нас поймают, Илона расскажет об этом в сводке новостей? Мои знакомые удивятся: «Вот это да! Как же мы раньше не замечали, что у этого парня мозги набекрень?»

В коридоре было полутемно, но фонарик я выключил в целях конспирации. Шли молча. Внезапно прямо перед нами оказался зверь с голубой искрящейся шкурой. Он глухо зарычал и совсем не дружелюбно уставился на нас желтыми прозрачными глазами. Мы отпрянули в сторону.

— Регул?! — я напрочь забыл про президентского барса, и Марк, по-видимому, тоже.

— Регул, — обреченно ответил он. — А ведь почти пришли! И чего тебе не спится где-нибудь на диване, блестящая киска!

Шерсть Регула вздыбилась, он был готов прыгнуть, сделай мы хоть шаг вперед. С тех пор как я видел его по телевизору, барс изрядно подрос.

Легкой, раскованной походкой молодой капитан космической разведки приблизился к охранному пункту президентского дворца. Его одолевали сомнения и страхи, но внешне он оставался невозмутимым. Глеб дружески перекинулся парой фраз со знакомыми ребятами и попросил, чтобы они доложили президенту о том, что он просит аудиенции.

— Но его нет, он недавно уехал.

— А миссис Прэм? Узнайте, согласится ли она меня принять?

Охранники позвонили Еве, она обрадовалась: помнила Глеба со времени своего первого и последнего полета в космос. Тогда Адам захотел, чтобы жена посмотрела на Эдем «сверху». О, это было неописуемо прекрасно и страшно одновременно, — вырваться в открытый космос. Прижавшись к мужу, она глядела в иллюминатор и чувствовала себя маленькой, затерянной в бездне девочкой. А потом начались помехи, их корабль неожиданно сбился с траектории и попал в зону астероидов. Если бы не выдержка и великолепная реакция Глеба, все бы погибли. Он хладнокровно обошел слепо мчащиеся на корабль астероиды, лавируя между препятствиями с ловкостью, достойной восхищения. Справившись с управлением, капитан подчинил взбунтовавшийся корабль и вернулся к прежнему курсу. Ева даже подумала, что Адам специально устроил «приключение», чтобы заставить ее поволноваться, но, взглянув на его лицо, поняла, что ошиблась. Никогда Адам не стал бы подвергать свою жену риску! Полеты вокруг Эдема были просты и безопасны, а в тот раз случилось что-то из ряда вон выходящее. Второй раз корабль повел себя строптиво уже во время снижения. Пришлось совершить аварийную посадку прямо на воду, опять же стараниями Глеба не разбились о скалы, сели не так далеко от берега, откуда были благополучно доставлены на подлодке в безопасное место. Когда все они выбрались на желтый горячий песок, Ева заплакала. Три фигуры, упакованные в скафандры, должно быть, нелепо смотрелись на морском берегу.

— Больше вам ничего не угрожает, миссис Ева, — сказал капитан Северьянов, — разве что солнечный удар. Адам с чувством пожал руку мужественного разведчика, понял, какой опасности подвергались они все. Место, где они оказались, было настоящим раем: гигантские, цветущие кактусы, пальмы, чистый зернистый песок и нежно-бирюзовое море, в котором догорали останки их корабля. Спасатели работали оперативно, троицу эвакуировали в Альдебаран — новый строящийся город с небольшим пока числом жителей. Там они прошли медицинское освидетельствование, состояние потерпевших оказалось в норме, даже радиационный фон не зашкаливал. Все кончилось благополучно, но Адам был уверен, что кто-то покушался на его жизнь. Всех причастных к подготовке полета, уволили, докопаться же до истины так и не удалось. А Еве с тех пор снился волшебный сон: нагретый солнцем кусочек пляжа, блестящие, как будто отполированные листья пальм и лениво вздрагивающее от легкого ветерка море. Ева заходила в воду и ощущала, как волна ласкает ей ноги, а солнечные блики то растекаются по поверхности моря, а то вдруг пронизывают воду до дна. Когда-нибудь людям Эдема можно будет купаться без защитных костюмов, а пока Ева с наслаждением плавала во сне.

— Миссис Ева, можно? — дверь в ее кабинет приоткрылась, и на пороге появился дорогой ей мальчик, который недавно спас от смерти еще и генерала Саифа. Только он называл ее так смешно.

— Конечно, Глеб, здравствуй — она пригласила его сесть в кресло.

Глеб сразу изложил ей суть своей просьбы: у пленницы, которую он охраняет, есть ребенок, и поскольку дни матери сочтены, хорошо бы поселить малышку у его родителей, только тогда он будет спокоен за ее будущее. Ребенок не может отвечать за преступления родителей, пусть растет в радости и скорее забудет о горьких днях. Стоит изменить судьбу Капельки к лучшему, пока не поздно.

- Конечно, — отвечала Ева, — девочка ни при чем. Ребенок всегда заслуживает любви, и только любви. Чудовищно разлучать дитя с матерью. Некоторые женщины не думают, что творят, не понимают, что зло, которое они несут в мир, прежде всего, отразится на их собственных детях. Кстати, Глеб, а ты веришь в фей?

— Для меня проще в них не верить, — Глеб прямо посмотрел в грустные глаза Евы, — у всех людей есть способности к определенной деятельности, и их можно развивать. Меня, например, часто отмечают за редкую реакцию…

— Я помню, — туманно улыбнулась Ева, а Глеб продолжил.