Кристина Камаева - Охота на фей

— А какие у них женщины? — оживилась Илона.

— Ну…, такие же лохматые и страшные как мужчины, — заверил ее Вадим.

— Тем не менее, вы определили, что это женщины! — уличила его Илона.

— Они не носят одежды, — осклабился Вадим и продолжил рассказ.

— Рядом, на вертеле, поджаривали только что освежеванную тушку, от нее-то и шел приманивший нас запах. Маугли с довольными улыбками жестикулировали, и мы поняли, что приглашены на пиршество. Эти дикари ели мясо. Я ни разу не встречал людей, которые попробовали бы мясо и не умерли, но эти, по-видимому, были исключением. Тут же обнаружился загон с их животными.

— Какие жирные! — ахнул один из наших. — У меня слюнки текут. Я за то, чтобы попробовать.

Мы уже сидели на стволах поваленных деревьев и тянули руки к жаркому, источающему предательский запах, как вдруг один из лохмачей присел со мной рядом.

— Не ешьте мамошек, — шепнул он. Я чуть не свалился с бревна. Маугли, шепчущиеся на нашем языке — это уж слишком.

— Кто такие мамошки? — заинтересовался Глеб.

— А помнишь, нам рассказывали, что еще до войны ученым удалось клонировать мамонта?

— Ну, да…

— Так вот, что-то у них не вышло. Мамонты получились мелковаты. Такие забавные: хоботатые, с бивнями и шерстью, как полагается, лопоухие, но размером с хорошую свинью, не больше.

— И все-таки ядовитые? Какая жалость! — сказала Илона.

— Я сообразил, — продолжил Вадим, — тут что-то не склеивается и спросил лохматого: «А ты случайно, не из отряда разведчиков, который сгинул в этих местах год назад?

Он вздохнул.

— Меня зовут Максим, все остальные этими самыми мамошками отравились. Хотите, покажу могилу?

Мы пошли вслед за ним. Немного погодя он остановился возле внушительного кургана с именами погибших, выложенными на склоне белыми камушками. Постояли мы над захоронением, подумали, какой нелепой может быть смерть, но и порадовались, что сами целы остались. Спасибо Максиму. Да вот он, смотрите, у меня фотографии есть, сделанные на том не состоявшемся обеде.

— Но ведь он ничем не отличается от остальных! — ахнула Илона.

— Ты не представляешь, как быстро растут волосы в Мерзлом лесу. Полюбуйся моими разведчиками, видишь, у всех бороды и усы почти закрывают лица.

— Уморы! Тролли косматые. Вад! Я сделаю репортаж. Материал шикарный! — глаза Илоны загорелись.

Фотографии, правда, были просто супер, да и сама история завлекательная.

— Если договоришься с Кастором, пожалуйста, — великодушно согласился Вад. — Знаете, что самое обидное? Этот Максим ест мамошек и хоть бы что, желудок луженый. Он единственный из всего отряда выжил и возвращаться в Эдем не собирается. Обрел себя в диком лесу, а скорее, просто к мясу пристрастился. Смотреть, как он впивается зубами в поджаристые ломти, сил нет! Может наши ученые сообразят, как сделать мамонтятину пригодной в пищу для всех. Но кое-что я привез попробовать. Только никому не рассказывайте, — и Вадим выставил на стол флягу. — Подставляйте стаканы.

— А что там? — спросил я.

— Мухоморка, — причмокнул языком Вадим. — Забористая штука, не бойся, от нее плохо не будет. Даже наоборот.

— Напиток маугли? — Глеб уставился на товарища в недоумении.

— А что? Мы же первооткрыватели. Как по другому познать неизведанное? Только попробовать.

— Наливай мне, Вад! — придвинула свою кружку Илона. — Похоже, братья Северьяновы боятся отравиться.

— Ой, не надо! — возмутился Глеб. — Нашлась бравая, как бы наутро не пожалела. — Высказавшись, брат тоже подвинул Вадиму кружку. Ну и я не стал выпендриваться. Глотнул обжигающую сладковатую жидкость и тут же об этом пожалел. Я почувствовал удар внутри черепа, как будто мои мозги сгруппировались в ядро и резко стартанули, к счастью черепная коробка выдержала, только глаза полезли на лоб. Потом все предметы в комнате и лица людей поплыли и чуть заметно завибрировали, изображение потеряло четкость, как будто я смотрел на окружающее через воду. «Вот я считаю себя верным и надежным гражданином, — неслось в голове, — готов всем доказывать правильность и незыблемость наших законов, а сам уже попробовал варенья и пью мухоморку — напиток дикарей. И даже не думаю возражать и сопротивляться, когда меня всем этим пичкают. Где же моя сила воли? Чего тогда ждать от менее законопослушных граждан?» — Это был последний укол совести, потому что потом нам всем стало весело. Второй глоток мухоморки уже не показался таким мерзким. Мы хохотали без всякой причины, просто нам нравилось все, что мы друг другу говорили. Упросили Глеба спеть, а потом хором горланили песни, и охрана башни наверняка задавалась вопросом, не поехала ли у нас крыша. Поскольку про мухоморку никто не знал, они могли подумать, что нас сглазила ведьма, которая сидит на верху и ждет своего часа.

Не помню, как мы разошлись. Кажется, первыми покинули компанию Глеб и Илона — ушли в спальню. Я засыпал переполненный любовью и думал о том, какие же все классные! Как хорошо, что Глеб собрал нас, действительно, получилось расслабиться. Я скучал по нему в Антаресе.

Проснулся я среди ночи — очень хотелось пить. Посидел на матрасе пока глаза привыкали к темноте, потом пошел к столу, порыскал по комнате, и все-таки нашел воду в каком-то шкафчике. Утолив жажду, огляделся. Матрас, предназначавшийся для Вадима, был пуст, дверь в спальню Глеба приоткрыта, и, что меня особенно насторожило, дверь, ведущая в коридор, оказалась незапертой. Я слегка надавил на нее, и она отворилась. Тогда тихо, стараясь не сбивать никаких предметов, я прокрался в спальню к брату. Он спал, раскинувшись на кровати, даже рот приоткрыл. Илоны в спальне не было. Я наклонился к Глебу и прислушался: дышит ли? Да, он просто крепко спал. Тогда я решил продолжить разведку, как был, босиком, вышел в тускло освещенный коридор и двинулся по кругу, прижимаясь к стене и прислушиваясь. Рядом с дежуркой, на полу, кто-то сидел. Я отпрянул, но фигура была неподвижна. Сразу захотелось вернуться и запереться на ключ, но недаром я провел вечер в компании разведчиков и наслушался их разговоров. Отступить — да ни за что! Неподвижное тело оказалось спящим охранником — явное нарушение должностных обязанностей. Между тем, из дежурки послышались голоса. Я заглянул в щель, в комнате горела только ночная лампочка. Илона и Вадим стояли спиной ко мне, я затаил дыхание

— Ты шутишь! — взволнованно шептала Илона. — Неужели, правда, достал ее?!

— Хочешь взглянуть? — дразнил ее Вадим.

— Дай мне скорее, я умру от нетерпения!

Вадим нагнулся к сумке, которая стояла у ног, и достал шкатулку. Илона пару секунд боролась с замком и, наконец, открыла его. Я увидел, как сверкнули какие-то камни или украшения. Девушка моего брата заворожено любовалась содержимым шкатулки.